Тимур Рымжанов - Колдун. Трилогия
Выдвинулись как обычно с опозданием. Терпеть не могу ситуацию, когда о чем-то вспоминают в последний момент, и сборы затягиваются еще как минимум на час, а то и больше. Восемь лошадей и четверо путешественников. На каждого одна запасная лошадь, везущая припасы и товары в дорогу. Сурт сам потребовал, чтобы его взяли с собой. Он даже готов был всю дорогу везти осколок камня, который мы забрали из тронного зала. Веланд оставил на брата Роха свою семью и последовал за госпожой. Однажды Ольга рассказала мне, что Веланд и Рох ей как приемные сыновья. Она нашла их в разграбленной деревне, на побережье, и вынесла еще грудными младенцами в безопасное место. Так что крепыш Веланд от ведьмы не отойдет ни на шаг, особенно в таком опасном и далеком пути.
Взобравшись на то самое Плешивое нагорье, решили не останавливаться. Белые ночи уже миновали, и солнце пряталось за горизонт, но вечера все еще были длинные, и мы могли пройти какое-то расстояние по знакомым землям, не опасаясь заблудиться.
И все-таки я слишком быстро привык к суровости этого края. Можно сказать, даже смирился, как с неизбежностью. Мещерские земли в сравнении с этими были куда как уютней. Там чувствовалась какая-то живая атмосфера, близость людей. А здесь лишь холодный и темный лес, дикая природа и ты как пришелец на чужой планете. Вот никак не мог отделаться от этого ощущения.
Ольга пыталась подробно рассказать мне все, что они смогли выяснить в отношении камертонов, или ключей. Сумма знаний была небольшой. Ключи были уникальны, хоть и схожие по конструкции и внешнему виду. Надписи на ключах были составлены из неизвестных, как называла их Ольга, проторунических знаков, прочесть которые так и не удалось. Некоторые громовые руны повторялись, иные были уникальны и не встречались больше нигде, кроме как на том самом камне, который мы везли с собой, дабы вернуть его обратно и, по возможности, восстановить целостность древнего памятника. Я ничего не ждал от этого путешествия. Был просто уверен, что бывавшие здесь прежде Ольга с профессором все тщательно изучили. Когда-то они тоже надеялись вернуться домой, в привычный и уютный мир. Не могли и не должны были что-то пропустить или не взять в расчет. Осталось мне самому убедиться в том, что все так и есть, и больше не терзать себя сомнениями.
Мы двигались вдоль русла реки. Чаще всего продирались сквозь заросли, форсировали какие-то мелкие безымянные речушки. Обходили по краям болота, если была возможность. Дорога выматывала не столько своей монотонностью, а все больше мелкими, но весьма гадкими неприятностями. Нас одолевали просто тучи комаров, мелкий моросящий дождь с частыми туманами преследовал по пятам. От сырости и холода не спасал даже жаркий костер. И это летом. Что же, черт возьми, здесь будет осенью и зимой. Не в пример мне, Ольга переносила все тяготы пути куда более стойко. Я даже завидовал ее выносливости, вот уж точно не кисейная барышня. Но лично меня дорога раздражала. Непролазная глушь, сквозь которую чуть ли не в буквальном смысле приходилось прорубаться, сводила с ума, но я терпел. Старался не выказывать своего явного недовольства и раздражения. В конечном счете я единственный, кто настаивал на этой экспедиции именно сейчас, без должной подготовки.
На десятый день пути мы уже двигались в предгорье. Лес здесь был не такой густой, а Веланд и Ольга то и дело спорили по поводу того, каким путем лучше подняться на тот или иной холм. Мне уже указали место на северо-западе, где находилась гора Медвежий нос, но при этом мы упорно двигались все дальше на север.
— Если верно то направление, что вы мне указали, то почему мы уходим в сторону?
— Южный склон этой горы неприступен. Там лишь голые скалы. Мы зайдем с северо-восточной стороны, но даже там придется оставить лошадей у подножья. Подъем для них крутоват, могут ноги переломать.
— Не знал, что здесь такие крутые горы.
— Мы идем к Олаву, нашему общему знакомому. Старый шаман знает эти места как свои пять пальцев и не раз бывал на горе.
— Он еще жив? — спросил я, вспоминая веселого здоровяка, перезимовавшего несколько лет назад в Змеигорке.
— Кто? Олав? Да этого пьяницу, похоже, вообще ничего не берет. У его хижины собирается много местных охотников, так что нам будет о чем поговорить и обменять товары.
— Я еще не знаю местного уклада, — посетовал я. — Здесь так принято или вы сами так решили?
Ольга развернулась в седле и попыталась сблизить наших лошадей на узкой тропинке.
— Дело в том, что прибывая с дарами, ты как бы даешь понять здешним жителям, что намерения твои мирные. Ты не завоеватель и не грабитель. Ты принес дары, но им нечего дать тебе в ответ из того, что бы ты не смог взять сам. Вот и получается, что они за скромный дар соглашаются на небольшие услуги. Это вольные люди. Никакие короли и церкви им не указ. И это фактически их земля, кто бы ни присваивал ее себе, она все равно малодоступна и труднопроходима. А уж завоевать ее можно только авторитетом, но никак не силой.
— Да уж, — согласился я, — тащить тяжеловооруженную армию по таким дебрям просто самоубийство. Даже мои стрелки, все, что есть, в такой глуши смогут остановить тысячное войско, играя с ними, как кошка с мышкой. Примерно на то же самое нарвались ордынцы, когда первый раз рыпнулись с наскока взять Змеигорку.
— Вот и здешние партизаны прекрасно это знают. Один лопарь может несколько суток кряду преследовать зверя, пока не загонит. Они в здешних краях самые опасные хищники. Все в этом лесу для них имеет значение. Каждое дерево, каждый камень. Так что просто так вторгаться и шастать где попало мы не можем.
— Что-то подобное мне знакомо. Возле Железенки, брошенной деревни, где я потом стал возводить стены Змеигорки, таких людей жило много. Это позже, буквально через десять лет, когда вокруг было все вырублено и выкошено, их махровая обрядовость значительно упростилась. Даже чтоб дерево срубить, целый ритуал исполняли с камланиями и плясками. С моими интересами подобный образ жизни местного населения явно не совпадал. Вот и пришлось злоупотребить должностными полномочиями, так сказать.
— И ты навязал им собственное варварское и потребительское отношение к дарам природы?!
— А у меня выбора не было! Тогда я для себя совершенно ясно решил, что должен воспротивиться вторжению Орды на Русь. Вот и не брезговал методами. Вплоть до угроз, честно.
— Надеюсь, хоть сейчас ты понимаешь, что все это того не стоило?
— Останусь при своем мнении в этом вопросе, — ответил я, как отрезал. — Повторюсь, но скажу тебе. Всегда есть выбор. Я свой сделал.
