"Фантастика 2025-20. Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Марченко Геннадий Борисович

Ну я и полез драться в надежде, что соперник, заранее впечатлённый моими регалиями, вышел в ринг на ватных ногах и после моей первой же атаки прижмётся к канатам, а рефери, не мудрствуя лукаво, остановит бой ввиду явного преимущества одного из боксёров.

Как же я ошибался… Этот Садыков оказался не так прост, и голыми руками, как выяснилось, его хрен возьмёшь. Да и в перчатках тоже. Он спокойно отстоял в защите те полминуты, что я пытался его уничтожить, а затем, выждав, когда я выдохнусь, принялся меня самого гонять по рингу. А что мне было делать, только убегать. Так и пробегал до конца раунда, вяло отмахиваясь от перворазрядника из последних сил, и возблагодарил всевышнего, когда наконец прозвучал гонг.

— Ты что-то совсем скис, — встревоженно заглядывал мне в глаза Храбсков, одновременно обмахивая меня влажным полотенцем. — Как себя чувствуешь?

— Хреново, — честно ответил я, — но сдаваться не собираюсь.

— Послушай, Максим, если с тобой в ринге, не дай бог, что-то случится…

— Валерий Анатольевич, да бросьте, это обычная простуда, инфаркт мне не грозит. Тяжело, да, но, может быть, как-нибудь выстою ещё два раунда.

— Может быть, как-нибудь… Нельзя выходить в ринг и рассчитывать на авось. Если и второй раунд продолжится в таком же ключе — я выброшу полотенце… И никаких «нет»! В конце концов, я твой тренер и я отвечаю за твоё здоровье.

Я честно пытался оказать сопротивление этому крепкому узкоглазому парню из Павлодара, но мои силы таяли с каждой проведённой в ринге секундой. Каждый джеб давался мне с таким трудом, словно к руке была привязана пудовая, тянущая её вниз гиря. И двигался я уже не так резво, как мог позволить себе в начале боя. А соперник, этот среднеазиатский бычок, почувствовав, что со мной что-то не так, наращивал и наращивал давление. И что самое поганое, я ничего не мог ему противопоставить. У меня не было сил даже на один-единственный акцентированный удар.

Будь она прокляты — эта «Песня года» и московская слякоть, думал я, принимая на перчатки очередную порцию тяжёлых ударов. Что мне стоило подумать головой и приехать в Москву в нормальной зимней обуви? Ну, потаскал бы в пакете полуботинки, ничего страшного не случилось бы. А вот теперь расплачиваюсь за свою самонадеянность.

— Стоп!

Голос рефери остановил «избиение младенцев». Я опустил перчатки и увидел, что на канвасе ринга лежит белое полотенце. В первое мгновение подумал, что рефери остановил бой, чтобы убрать с ринга посторонний предмет, и только секунду спустя до меня дошло, что всё это значит.

А Садыков уже радостно вскидывал руки, и на его плоском лице отображались счастье и одновременно неверие в то, что случилось. Он, перворазрядник из Павлодара, только что победил мастера спорта, чемпиона Европы! Что ж, я его прекрасно понимал. Как и то, что в моей графе «поражения» появилась первая единичка. И это на глазах главного тренера сборной СССР Киселёва, который, наверное, от скуки, решил зайти, поглядеть бои пэтэушников. А может, на меня специально пришёл, кто ж его знает, и тут такой конфуз.

Печально, но факт. Сам себя подставил, и с этим уже ничего не поделать. И даже успокоительные похлопывания Анатольича по спине, когда я перелезал через канаты, утешали мало.

— Сегодня отлежись в номере, а завтра вечерним едем домой, — говорит Анатольич в раздевалке, прежде чем я направился в душевую.

— Денег дать на билеты?

— Не нужно, спорткомитет выдал командировочные на проезд. Вот только что я Филиппову говорить буду… Ладно, надеюсь, войдёт в ситуацию, сильно ругаться не будет.

Когда минут через десять вышел из душевой, оказалось, что за это время в раздевалку успел наведаться Киселёв.

— Спрашивал, что с тобой не так, — пояснил Храбсков.

— Да? а вы что?

— Что, что… Сказал, что мой подопечный уговорил меня больного его выпустить на бой, а сам чуть весь канвас соплями не измазал. Алексей Иванович, конечно, пожурил меня, и это мягко говоря. Жалею, что не смог настоять на отказе от боя. И тебе, и мне урок на будущее. Хорошо ещё, что это случилось на не самом главном в твоей жизни турнире.

Тут с Анатольичем не поспоришь. Первенство ВДСО, конечно, тоже, соревнования серьёзные, но куда хуже было бы, случись такое, скажем, на том же первенстве Европы. Мне после такого фиаско путь в сборную был бы закрыт надолго. Кстати, что у нас там по списку? В феврале первенство РСФСР, а в марте — первенство Советского Союза. Это будет отбор на первый в истории чемпионат мира среди юниоров, который пройдёт в Японии в декабре, ровно через год. Так что у меня, можно сказать, в плане бокса следующий год идёт по нарастающей, и каждый этап важен. Потому что на первенство СССР отберутся призёры первенства республики, а на чемпионат мира в Японию едут лишь победители всесоюзного турнира.

Добравшись до гостиницы, я, даже не ужиная, собирался рухнуть в постель. Однако Храбсков мне не дал отправиться в объятия Морфея, прежде он заставил меня минут пятнадцать дышать над кастрюлей с горячей картошкой, которую каким-то образом умудрился притащить с гостиничной кухни. Потом отнёс кастрюльку обратно, мол, обещал поварам вернуть, им же из этой картошки что-то там готовить надо будет. Что удивительно, и впрямь помогло, я почувствовал себя немного лучше, а из носа почти перестало течь.

Только после этого, наконец, мне было позволено лечь в постель. Проснулся только в половине восьмого утра следующего дня, что для меня было не так уж и рано. Выделявшаяся носом слизь уже загустевала и, если бы не давление в пазухах, в целом самочувствие можно было назвать неплохим.

— Может, полежишь, а я завтрак тебе в постель принесу? — предложил Анатольич.

— Спасибо, Валерий Анатольевич, сам дойду, по сравнению с тем, что было вчера, мне уже намного лучше.

В столовую — учитывая уровень ведомственной гостиницы, рестораном здесь и не пахло — я сходил, и с аппетитом позавтракал по выданному мне Храбсковым талону. До обеда просто лежал на постели, предоставляя организму самому бороться с болезнью. Повезло ещё, что не получил осложнений, всё ограничилось банальным насморком, хотя он и сопровождался общим недомоганием. Слабость ещё присутствовала, но я нутром чуял, что дело идёт на поправку.

Так что практически весь день я валялся в кровати, листая принесённые Храбсковым откуда-то журналы и периодически поглядывая в экран чёрно-белого телевизора. А вечером — чемодан, вокзал, и поезд до родной Пензы.

И почему я не родился пусть даже не в Москве, а хотя бы в каком-нибудь Туапсе? Водоёмы, и море в частности я любил, наверное, не зря по гороскопу Рыба. Вообще в своей первой жизни ближе к пятидесяти годам я начал мечтать о собственном домике на берегу моря. Скромным, но с садом и верандой, на которой можно было бы сидеть в плетёном кресле с ноутбуком на коленях (а лучше на маленьком столике), и чтобы тебя обдувал лёгкий бриз с моря. А на столике — ваза с черешней. Идиллия!

Подобное могли себе позволить русские писатели, тот же Чехов не вылезал из Крыма, правда, заодно лечил свои чахоточные лёгкие. Как там у Антон Палыча…

«Коврин вышел на балкон; была тихая теплая погода, и пахло морем…»

Впрочем, и нынешние классики соцреализма, я уверен, имеют возможность отдыхать не только на казённых дачах в Переделкино, но и на югах. Мне же до классика ещё расти и расти, тем паче что я не собираюсь писать о перевыполняющих план шахтёрах и сталеварах. Нет, воспевать труд простых работяг, само собой, нужно, но не таким способом, когда во время чтения книги или просмотра фильма одолевает зевота. Тот же читатель должен получать удовольствие от прочитанного, заряд эмоций, желательно положительных, сопереживать героям и с нетерпением листать страницы романа, желая узнать, что же там будет с ними дальше.

М-да, куда-то не туда меня увело, думал я, пытаясь всё-таки уснуть под стук вагонных колёс. Завтра Пенза, мама удивится моему столь раннему возвращению, так что придётся рассказывать, что проиграл в первом же поединке. Ну, думаю, она не сильно расстроится, я её предупреждал, что турнир чуть ли не проходной, да и в курсе она относительно моей простуды. В училище больше расстроятся, там ждали моей победы и уже наверняка готовили в свежем выпуске стенгазеты место для поздравления. Теперь же ограничатся поздравлением с Новым годом.