Олег Верещагин - Я иду искать. История первая
Он видел такое в фильмах и хрониках — в сценах ночных боёв. Звуков совсем не было слышно из-за расстояния, но Олег хорошо видел медленный и красивый полёт трассерных пунктиров. Они летели навстречу друг другу, перекрещивались, гасли, возникали вновь... Бой шёл именно в той стороне, куда вела железная дорога... и бой какой-то неактивный. Опыта у Олега не было, но определённые знания он имел и ему показалось, что бойцы немногочисленны и экономят патроны.
Продолжалось зрелище полминуты, не больше. Олег почти забыл про страх — он готов был слезть с дуба и рвануть туда... но бой шёл далеко. Километрах в десяти, если Олег правильно помнил слышимость звуков и учёл ночные условия.
И всё-таки это, как ни странно, приободрило мальчика. Даже голод слегка отступил — и Олег уснул, зарывшись в листву...
... Поднявшийся утром ветер едва не разбудил Олега — он шумел и гудел в густой кроне, раскачивая её. Но мальчишка только повозился, так и не открыл глаза — и продрых до полудня, не меньше! Во всяком случае, когда он проснулся, здешнее солнце стояло у него точно над головой.
Немного побаливало тело — листья и труха только с усталого разлёта показались мягкими. Когда же Олег встал, то еле успел ухватиться за сук; ещё секунда — и полетел бы вниз, так неожиданно и резко, до темноты в глазах, закружилась голова. Во рту появился металлический привкус, ноги ослабели, в ушах зазвенело... и мальчик мгновенно и плавно погрузился в бездонную мягкую пучину настоящего голодного обморока.
Очнулся он быстро — весь в противном поту, со спазмами в желудке. Появился дикий, необоснованный страх, что не удастся спуститься с дерева, и Олег, торопясь, почти слетел на траву. Проблема голода была самой насущной, но не единственной. Если человек, сколько себя помнил, пользовался туалетной бумагой, трудно от него ожидать, что он счастлив будет переучиваться на лопух. Вдобавок, вокруг росла крапива.
Однако, Олег был не полный «чайник» в лесных делах. Он вспомнил, что и крапива, и лопух — следы человеческого жилья, поэтому совсем не удивился, когда фактически уперся в белую станционную будку, до одурения похожую на будки небольших железнодорожных разъездов Земли.
И сразу же мальчишка понял, что этот дом — нежилой. Окна были выбиты, крыша полуосыпалась внутрь, крапива стояла стеной — почти до этой крыши. От шлагбаума давно ничего не осталось, кроме металлической проржавленной опоры. Дверь тоже была снесена.
Держа револьвер в руке и часто переглатывая, мальчик вошёл внутрь.
Небольшая комнатка была полузасыпана остатками рухнувших крыши и потолка. В углу, на покосившемся столике, Олег увидел остатки примитивного телеграфного аппарата. А около столика, на полу, лежал скелет. Второй — за вторые сутки, только совершенно голый и подрастащенный разной животной мелочью. Череп откатился под столик.
Из стенного шкафа — сбоку от столика — с полуоторванными ржавыми дверцами — почти вывалилась прикованная цепочкой винтовка. Тут же лежали жестяные коробки с патронами, но и они, и цепочка, и металлические части винтовки спеклись в однородную рыжую массу. Досадно... Олег нашёл на полу среди мусора зажигалку из патрона — вернее, то, что от неё осталось. В шкафу отыскались и спички — их головки, внешне сухие, отлетали без намёка на искру, стоило только чиркнуть. Спички, кстати, были земные — с изображением красного маяка, сделанные на фабрике «Маяк» в городе Андропов. Олег никогда не слышал ни такого города, ни такой фабрики, но ясно было, что это где-то в бывшем СССР. Ещё одно доказательство частых контактов двух миров...
Мальчишка прошёлся по комнате, пиная обломки. Лопнувший лист красного шифера с хрустом съехал в сторону, открыв вделанную прямо в пол дверцу — серую от присохшей пыли. Олег присел на корточки и легко открыл её.
Когда-то это был холодильник. Но сейчас всё, что в нём хранилось, уже даже не воняло, а просто высохло по стенкам ровным бурым слоем, в который вкипели куски стекла, жести и бумаги. На последних кое-где ещё можно было различить полную оптимизма коровью морду и надпись «ТУШЁН... ГОВ... » Олег мысленно досказал последнее слово и метко плюнул на коровью рожу, подумав, что, будь эти банки целы, его бы не остановила бы даже мысль об угнездившемся в них ботулиническим токсине. Сожрал бы за милую душу и «гов... », и что там ещё было!
Злой и ещё больше оголодавший, он вышел из здания. На всякий случай обошёл вокруг него, наткнулся на затянутый песком и илом колодец, около которого долго стоял — в сотне метров от колодца железную дорогу переходило небольшое стадо оленей. Рослые, стройные животные со светло-шоколадными лоснящимися шкурами были очень красивы. И только когда последний скрылся в кустах, Олег подумал о них, как о мясе. Но без особого сожаления. Во-первых, он не был уверен, что оленя можно убить из револьвера. Во-вторых, мясо пришлось бы есть сырым, а это...
— Ничего, — пробормотал Олег, ероша волосы, — ничего, скоро ты и сырое будешь точить, как волк. Если так дальше дело пойдёт...
* * *
Вдоль насыпи росли одуванчики. Местами их было очень много и, шагая через солнечно-жёлтые, местами уже пушистые, проплешины, Олег вдруг вспомнил, что как-то слышал — молодые листья одуванчиков можно есть, а корень, если его поджарить — заваривать, как кофе... Ну, корень — это не актуально, а вот листья...
На ходу он нарвал пригоршню молодой зелени, критически рассматривая каждый листок. Есть хотелось очень, и Олег решился — подышал зачем-то на один, наиболее симпатичный, и сунул в рот...
... Одуванчики оказались умопомрачительно горькими. Олег жевал их, давясь и отплёвываясь, думая, что, кажется, листья тоже надо как-то обрабатывать, только он не помнит — как... Голод заглох, но не ушёл совсем — торчал где-то неподалёку, готовясь к новой атаке, следил за парнем, и Олег, всё ещё отплёвываясь от мерзкого привкуса, подумал уныло, что на травяной диете он долго не протянет. Придётся охотиться. Он никогда не делал этого с револьвером, да и мысль о том, что нужно будет есть сырое мясо, по-прежнему вызывала отвращение, несмотря на голод.
Подумав об этом в очередной — бессчётный — раз, Олег вдруг сбил шаг и тупо посмотрел на кобуру своего револьвера. Медленная, довольная и глуповатая ухмылка расползалась по его лицу, он прищёлкнул пальцами и тихо выругался. Блин, да какой же он идиот! Досада на себя мешалась с радостью от неожиданного открытия. Он же всё время носит огонь у себя на поясе! Самую настоящую зажигалку, для которой всего и нужно немного постараться — найти сухой травы или тонких сухих палочек... Огонь же можно развести выстрелом из револьвера!
