Эдуард Загурский - Снаг (СИ)
Я вылез из медкапсулы, рядом лежал мой скаф, наверное, Лайцбрингер или Илкаш взяли его из номера. Я начал напяливать его на голое тело, так как другой одежды не обнаружилось. В это время третий зубоскал вышел из палаты.
- Поздравляю! - обнял меня Лайцбрингер.
- С чем? - недовольно буркнул я, растягивая мышцы, помня, как болели они во время поединка.
- Ну как с чем? Ты провел поединок с Шаракешом Заггеца, после которого он подтвердил твои права на свободу.
- А что документов и объявления Лянчера Шоцака недостаточно?
- Лянчер - это Лянчер. Это типа все законно, но многим плевать на закон.
- А Шаракеш? Это же просто каста военных.
- Смотри, ты вроде изучил уже базу про наше общество, просто просмотри ее, тебе надо научиться, чтобы изученные знания всплывали сами. А то, не смотря на их изученность, толку будет мало, если каждый раз ты будешь прилагать усилия для вспоминания той или иной информации. А я тебе скажу, закон для Лянчеров, и пусть они за ним и следят. А вот Шаракеши - это наш щит, высшая каста, которая в любой момент может взять власть в свои руки. Кстати, в некоторых системах это произошло и никто из орокуэнов об этом не жалеет.
- Да и ладно, вроде все кости целы, а то мне показалось, что мне все переломали.
- Ну, в принципе, так оно и было. У тебя было сломано пять ребер справа и три слева, левая рука в двух местах, сильное растяжение кисти правой руки, раздроблена левая пятка, а также челюсть и выбито пять зубов.
- Может, не надо? А то такое впечатление, что они все опять болеть начали.
- Да ты что! Давно я так не огребал, я из капсулы всего на час раньше вылез, - влез в разговор недавний мой противник, который и был третьей рожей, что я увидел.
- И чему так радоваться?
- Ты вел поединок как знаменитый Шаракеш Мусукас. Не всякий орокуэн на это способен. Какое благородство, а отвага! Я даже уже боялся, что наш поединок закончится чей-то смертью.
- А почему компьютер не "убил" никого из нас?
- Он не мог. Ты же чуть руку мне не сломал, когда щиты у меня отдирал, а нож твой в моей заднице застрял и, зараза, заморозил мне все правую ногу. Я из-за этого увернуться толком не мог.
- А зачем тебе было уворачиваться? Вон как отделал меня.
- А ты что ничего не помнишь?
- Нет.
- Совсем ничего?
- С момента начала рукопашной ничего не помню, как будто стерли память.
Лицо орка как-то побледнело и он, сложив руки в кулаки, начал петь какую-то песню, периодично лупя себя в грудь кулаком. И пел и лупил он себя остервенело, и мне даже казалось, что его ребра не выдержат и он убьет себя. Пел он на каком-то непонятном языке, но больше это было похоже на гимн или марш. Когда он начал петь то Лайцбрингер и Илкаш преклонили колена и опустили головы. А мне оставалось только просто стоять и смотреть на этот театр абсурда. Когда он закончил петь, он сильно двинул меня в плечо, развернулся и ушел из палаты. После удара мне показалось, что пора опять в медкапсулу.
- Что это было?
- Это старая легенда Шаракешей, поднялся Илкаш.
- А база? Она не дала мне абсолютно ничего, по этому поводу.
- Для этого надо третий ранг, а после еще базу "Легенды Шаракешей".
- И почему так сложно? Наверное, чтобы денег побольше собрать с народа?
- Насколько я знаю, эту базу дают бесплатно в ордене "Красноких", а вот История и культура Оркской Конфедерации 3 ранга", тоже бесплатно, но только после проверки управлением Дзухаллаг. В свободной продаже этих баз нет.
- А черный рынок?
- Черный рынок Содружества - это и есть управление Дзухаллаг.
- А что за язык, на котором он пел песню?
- Это "Черное наречие", древнеоркский. А сейчас все говорят на вестроне или интере - общегалактическом.
- Наверное, обучающие базы по древнеоркскому тоже дают в ордене?
- Нет, она есть в свободной продаже.
- Ладно, мне все равно пока эти ваши сказки и легенды не нужны. Насколько я знаю, нас ждут дела, и откладывать их выполнение, смысла нет.
- Ну, не знаю, Шаракеш Заггеца вообще-то магистр ордена "Краснооких", и он как-то странно быстро убежал, хотя собирался остаться пообедать с нами, - задумчиво произнес Лайцбрингер.
21
Проводив взглядом убежавшего шаракеша, Илкаш скривился и, махнув куда-то в сторону, спросил:
- Ну, "этот" убежал, а нам пора наш трофей из медкапсулы вынимать, только что с ним делать?
- Пускай Юрий решает, - кивнул головой Лайцбрингер.
- А что ты по нему узнал?- спросил Юрий, пристраиваясь на стуле.
- Он из древнего тхака Шаракешей Лепрас, настоящий Урукхай. Его родной отец Лякуша Лепецак, четыре года назад попался эльфам и был убит, жестоко убит. Перед этим он был изгнан из семьи, так как не захотел стать Шаракешем. После смерти отца дед помог ему поступить в Академию, но сам умер два года назад. А вообще в последние лет тридцать этой семье не везет. Фактически этот последний из младшей ветви тхака Лепрас, остальные трагически погибли.
- А что же большой тхак?
- Там внутриклановые разборки и фактически эта ветвь их не интересует, в других семьях народу очень много и там идет отличнейшая грызня за управлением кланом. А его ослабленная семья в этих разборках не котируется. Фактически он самый последний в очереди на главу тхака.
- А данные по его учебе есть?
- Да я кое-что собрал, держи пакет.
- Поймал.
"Курсант Лецкашак, тхак Лепрас, семья Лепрасингов. Данные медсканирование интеллектуальный индекс был сто тридцать шесть, индекс нейроактивности сто сорок один, индекс психосоматики ноль, индекс разброса до восьми. Установлена нейросеть "Пилот 3У", имплантатов не имеется. Загружены все необходимые базы для боевой эксплуатации легких кораблей до 4 класса включительно, средних и тяжелых до 3 класса включительно".
- Вот тебе и пилот! - воскликнул я.
- Его еще надо уговорить остаться в живых, а то может он фанатик традиций,- с сомнением, сказал Лайцбрингер.
- Я думаю, то, что он остался последний в семье, наложит на него обязанность продолжить свой род, - не поддаваясь на пессимизм Лайцрингера, продолжил я.
- Не обязательно. Тут вступают два противоречия в нашей культуре "честь" и "продолжение рода", - похоже, сегодня у Лайцбрингера было пессимистическое настроение, и он его не жале разливал на окружающих.
- Вот и я про эти противоречия говорю, так что у нас как минимум пятьдесят процентов на удачу, - улыбнувшись, ответил я, и этим закрыл дискуссию в этом направлении.
