Борис Царегородцев - Арктический удар
– Мало для такой войны, всего десять штук.
– Михал Петрович, что это мы все торпедами да торпедами, а ракеты у нас для чего? Мы узнали, кто перед нами, пропустим вперед миль на двадцать – и ракетами, – предложил Триэс. – До берега далеко, никто и не узнает, куда исчезли корабли. Две по крейсеру, по од ной в эсминцы, всего и делов-то. Вряд ли кто спасется.
– Сергей Степаныч, твои ракеты нам еще понадобятся. Если мы их сейчас используем, хотя и с пользой, их негде будет взять. Так что сейчас используем торпеды. В первую очередь крейсер, затем эсминцы или эсминец, который будет самой выгодной целью.
– Товарищ командир, цель увеличивает ход, – поступил доклад.
– Значит, засекли нас и пытаются оторваться, думают, тут обычная подлодка с подводным ходом максимум десять узлов. Сережа, как только БИУС выдаст данные по целям, сразу стреляешь.
Торпеда оторвала крейсеру корму вместе с обеими башнями, но он оставался на плаву, погрузившись кормой по палубу. Эсминец также получил торпеду, только под мостик, и теперь погружался носом, кренясь на правый борт. Оба корабля горели, не так интенсивно, как первые, потопленные нами за сегодняшний день. Третий эсминец шел на нас. Очевидно, решил поквитаться с обидчиком своих товарищей, не догадываясь, на что нарывается.
– Ныряем на двести, курс на уклонение, мощность семьдесят процентов, отрываемся от него, делаем петлю и добиваем этот крейсер.
Эсминец не хотел отставать и гнался за нами уже минут десять.
– Вот подлюка, гад упертый попался, – возмущался Саныч.
– Сейчас скинем! Приготовить ловушки, – скомандовал я, – выпустить ловушки, руль направо.
Мы отрывались от эсминца, позади на месте имитаторов слышались разрывы глубинных бомб, которые усердно обрабатывал наш преследователь.
– Сан Саныч, курс на крейсер, сделаем Нептуну подарочек.
Живучий, черт! Умеют немцы строить качественно. Покалеченный крейсер все еще держался на воде, когда мы подошли через полчаса, после того как сбросили эсминец с хвоста. Крейсер еще глубже осел в воду, его уже не спасти, рядом с ним плавало несколько шлюпок и спасательных плотов. Мы решили не тратить на него торпеду, и так утонет, и ушли из этого района в сторону Нарвика.
«Уже месяц, как я на этой лодке в заточении. И что им от меня нужно? – рассуждал Херман, сидя под замком в своей временной тюрьме. – Теперь я многое о них знаю. Они действительно из будущего, а Советы в 1945 году победили в этой войне. С огромными потерями, но победили. А мы проиграли. Они вошли в Берлин, от которого мало что осталось, а не мы в Москву. Да и вообще, от половины Германии тоже мало что осталось. А ее еще поделили между союзниками. Гитлер покончил с собой, Геббельс – с собой и своим семейством. Иных казнили или посадили. А эти пришли из будущего, чтобы помочь повторно выиграть войну, с наименьшими потерями. У них очень мощное оружие, которым можно за считаные секунды стереть любой город. Что за оружие они придумали в своем будущем? Да одна такая лодка может заменить сотню наших. Месяцами не всплывать, погружаться на полкилометра и передвигаться со скоростью эсминца. Ей ли бояться наших кораблей. Один из них сказал, что за этот месяц, как они появились здесь, отправили на дно восемь боевых и три транспортных судна. Потом показали несколько документальных кинохроник об этой войне и всех ее ужасах, о концлагерях, миллионах замученных и сожженных в печах. Страшное кино. Прав был тот старый матрос, как его там? Уже стал забывать, все же прошло три года. Ах да, Вернер Майкснер, его потом гестапо арестовало. А он предупреждал еще тогда, после Польской кампании, что эта победа ничего хорошего нам не принесет. Тогда все опьянели, боготворили Гитлера. Зато потом он, неуемный в своих амбициях, привел страну к краху. Но это произойдет через два с половиной года, возможно, и раньше. Я узнал, что такое война и во что обошлась нам, мне показали мой родной город Гамбург и что с ним сотворили англичане с американцами в сорок третьем году, я не знаю, выживут ли мои родители в этом аду. Я понял, что эйфория после первых побед скоро пройдет и наступит страшная расплата за все содеянное моей страной. В сорок четвертом году произойдет неудавшееся покушение на Гитлера, в котором будут участвовать высшие чины вермахта, впоследствии казненные. Может, и война раньше закончилась бы. Они рассказали, что после победы англичане не захотели единой Германии и разделили ее на четыре оккупационные зоны. Франция тоже противилась объединению. СССР в своей зоне создает новое государство – ГДР (Германская Демократическая Республика), ему нужны рабочие руки, восстанавливать разрушенное хозяйство. Хотелось, чтобы государство осталось единым. Этим объединением они тоже хотели бы заняться. Я не знаю, как теперь поступить, но надо как-то предотвратить столь страшную для Германии развязку, вот только как. Как помочь своей родине – перейти на сторону врага или попытаться сбежать, предупредив своих. Только как отсюда сбежать, если они даже не всплывают и не выпускают меня из конуры, в которой закрыли. А даже если сбежишь, надо добраться до своих. Что я могу рассказать и кто мне поверит? Чего доброго, признают сумасшедшим или дезертиром, хуже того – решат, что меня завербовали русские, и, не разобравшись, расстреляют. Я что, ярый нацист? Я простой моряк торгового флота. Я что, хотел этой войны? Нет, конечно. Я не хочу, чтобы мои родные погибли. Как их предупредить, чтобы они уезжали из города, не знаю. Думай, Эдгар, думай; черт, скоро мозги закипят, а в голову ничего не приходит. Я все-таки склоняюсь к тому, что надо помочь русским скорее закончить эту войну».
* * *– Разрешите войти, товарищ контр-адмирал?
– Входи, Павел Алексеевич. С чем пришел?
– Да вот с вопросом. У нас тут что-то непонятное творится, кто-то топит немецкие корабли, а кто – неизвестно.
– Может, англичане?
– В том-то и дело, англичане тут ни при чем.
– Как так?
– Да вот так. Они утверждают, что к потоплению крейсера «Кельн», двух эсминцев Z-27 и Z-30, плавбазы MRS-25, потопленных подводными лодками, никакого отношения не имеют.
– Тогда американцы.
– Никак нет, американцы свои лодки сюда не посылали.
– Да, интересно.
– С разгромом конвоя тоже не все ясно, англичане что-то темнят, похоже, не они его разгромили.
– Тогда чьи подводные лодки их топят?
– Пока мы этого не знаем. Кроме того, было донесение с лодки Щ-422, она находилась на позиции при входе в Варангер-фьорд у Вардё, они слышали шумы предположительно подлодки, но они не уверены, поскольку это очень не характерные шумы для подлодки. Однако это нечто двигалось под водой очень быстро, не менее пятнадцати узлов.
