Хамелеон (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич
- На этом мы завершаем наш концерт, песня, что затронет душевные струны всех молодых бойцов, всех кто ждёт этого с большой надеждой и нетерпением. Песня… «Демобилизация».
Под радостный гул бойцов, отыграли и эту песню от «Сектора Газа». Так что всё, на этом концерт и был закончен, я поблагодарил за организацию концерта полковника Марченко и полковника Смирнова, комбрига, без них бы это всё не состоялось. Так что бойцов колоннами уводили по казармам, афганских военных тоже, раненых на машинах в госпиталь возвращали. Всё это пока дроиды себя в порядок приводили. Я уже тоже переодет был, в своей форме, тот камуфляж в котором исполнил две песни, вернул в хранилище. Да и часть вещей с группы. Кстати, в помещении, что им выделили, достал записывающую станцию. Большая бандура, и у меня была. И пока всё паковалось, чтобы увезти на аэродром, два пси-бойца сделали полную копию записей с нашей камеры, а там несколько было потрачено для записи. Концерт полтора часа шёл. Их, копии имею ввиду, и передали старшему съёмочной группы Центрального канала. Генералы в штабе, банкет был, музыкантов тоже приглашали. Меня вот нет. Кстати, Сварог недолго посидел, сообщил что им бы успеть обратно, чтобы не получить от командиров. Думал не отпустят, но нет, дали выпить на посошок и вполне отпустили. Вот так на вертолётах, а на меня внимания не обращали, я с наглой рожей доехал до аэродрома, там погрузка и обратно в Кабул, откуда на грузовиках за территорию местного аэродрома. Там нас разгрузили, я всё прибрал в хранилище, всех дроидов тоже, и на своём вертолете вернулся. Успев шмыгнуть в казарму. Даже принял душ, а бойцы спали беспокойно, концерт явно произвёл впечатление, я не лгал, говоря, что их представления о музыке изменяться, так и было. Ну и вырубило меня. А было уже четвёртый час утра.
Следующий месяц про меня командование особо не вспоминало. Нет вызвало, поблагодарило, даже почётную грамоту дали за помощь в организации концерта, и за то что ведущим был, и всё на этом. Ещё спросили про фильм «28 Панфиловцев», когда выйдет. Сказал, что это нарезка из фильма, но его цензоры не пропустили. Не увидят. Я продолжал бегать на боевые, проверка трасс, зачистка кишлаков, обычные разведывательные мероприятия. Марченко выиграл, ушёл в замы начальника Политуправления армии, скоро сам им станет. Уже красные лампасы получил, генерала. Его бывший зам, Леонтьев он, узнал фамилию, стал подполковником и занял его место. Хотя награждал меня ещё Марченко, перед отъездом, уже дела сдавал. А вот среди бойцов я пользовался немалой известностью и уважением, даже старослужащие и сверхсрочники ко мне обращались по имени отчеству. Ну поставил так себя.
Концерт хороший, но по счастью ко мне никто обращаться и не думал. А через мою голову замполиты к Сварогу обратились, пока тот на банкете был, выбили у него твёрдое обещание устроить такие же концерты в Кабуле и в других местах, где наш контингент стоял, обменялись контактами. Ну вот пусть и ищут. Контакт был ложный. Этот месяц и искали по всем частям, но ко мне не обращались. У Леонтьева, в отличии от Марченко, я не пользовался популярностью, да он меня терпеть не мог, и невольно прикрывал, не давая выйти на контакт, чему я только рад. Постепенно шум вокруг прошедшего концерта сошёл на нет, и дальше потекло своим чередом. Разве что скажу, через неделю уже этот концерт показали по Центральному телевиденью, по всему Союзу. Треть убрали, весь рок, часть моей речи, но в основном показали, почти час звучал. О нём заранее предупредили. И надо сказать многие с телевизоров записывали на магнитофоны эти песни. Да к нам сверхсрочник приехал, с магнитофоном, у него подборка песен была на катушке с того концерта. За дикие деньги купил у фарцы. Так и узнал. С матушкой переписывался. Тут сложнее, видела та меня на экране телевизора, была сильно поражена. И спрашивала, а награды на груди, получил за уход за хрюшками? Злое ехидство, мол, мать обманывал, так в строчках и звучало. Пришлось винится, мол, в разведке теперь служу, перевели. Вообще-то я другое написал, врать так до конца, а награды не мои, но особист за ухо привёл, усадил за стол и вел писать под диктовку.
Так время и летело. А шестого декабря, мы как раз с рейда вернулись, тяжело прошёл, трое трёхсотых, меня дневальный окликнул:
- Фёдоров, к замполитам вызывают, срочно.
Ругнувшись, бросил карты с голыми девицами на стол, уже вся коробка по бригаде разошлась, на моё место сел следующий в очереди, у нас на выбывание, и поспешил к выходу, накидывая бушлат на ходу. А там в штабе бригады ожидал незнакомый лощёный полковник, да ещё чел в коричневом кондовом костюме, от которого так и несло спецслужбами, именно костюмчик и сказал:
- Фёдоров, нам нужны контакты с Сварогом. Не найдём его. Песнями группы заинтересовались товарищи из соцлагеря, товарищ Брежнев твёрдо обещал выступление этой группы в шести странах.
- Месяц отпуска дадите, будет вам группа, - пожал я плечами. Конечно удивила эта парочка, но я решил воспользоваться оказией. Монику хочу видеть и её мать. Чёрт, и мать даже больше.
Обычное деловое предложение, с чего это лощёный полковник так разорался и строить меня начал? Ругая выправку и не достаточное усердие. Тут уже я на принцип пошёл, замкнулся и отвечал только по уставу. «Никак нет», и «не могу знать». Костюмчик понял, что всю его игру этот полковник поломал, недовольно всё поглядывал на того, и пытался по душам поговорить. Даже выставил полковника, но я также по уставу всё. Ничего не знаю, мне не известно. Почти полчаса тот меня пытал, с разных сторон подойти, но ничего не выходило. Я просто отказывался с ним общаться, играя тупого болванчика, всё по уставу, как и полковник хотел. Нашёл кого строить. Костюмчик уже и отпуск обещал и даже сверху, но я не выходил из образа и тот понял, что ничего от меня не добьётся. Да и не верил ему. Обещать что угодно можно. Не дурак, понял, переговоры они полностью провалили. Брежнев обещал, пусть сам едет и выступает. Впрочем, меня не отпустили, велели писать объяснительную, откуда Сварога знаю и остальных, да ещё над душой стоял, читая. А я, мол, кроме Сварога никого и не знаю. Да и вообще потеря памяти у меня после ранения. Так и написал, и как с ним встречаться, мне не известно. Все контакты нашим замполитам тот передал. Мои старые уже не действуют. Впрочем, тот контакты старые тоже велел описать. Описал, а почему нет? Такие же ложные. Думает всё? Как же оформили мне командировку и забрали в штаб армии. А он находился за пределами границ. То есть, в Союзе. Наш самолёт от Джелалабада прямиком в Союз.
Так там меня на другой самолёт и в Москву. Не оставили в штабе армии. Да я и не был там, аэродром не покидал. Всем тот костюмчик рулил. Полковник к слову с нами летел до Москвы. Похоже местный, из Генштаба или каких-то местных структур. Не знаю, да и не интересно, если уже честным быть. Знаю только его фамилию, Гарбуз, и всё. Вообще отвратный тип, думал из замполитов, наглый больно, не переговорщик, но стало ясно что нет, тут что-то другое. А так заселили в казармы столичного гарнизона и стали таскать по разным службам. В основном на Лубянке время проводил. И там везде одно и тоже. «… не знаю, товарищ офицер такой-то…», «… не могу знать…». Как только не стращали, стоял на своём. Хрен вы что от меня получите. Это вам за слюни Гарбуза в лицо, когда тот брызгал во время ора. А на принцип. Да и кого вызывать? Мои пси-бойцы, кроме двух, что в хранилище, в запасе, сейчас по зимним горам Афгана бегают, банды уничтожают, опыта набираются. С ними один из разведывательных дронов. Я второй создал, получше, он со мной. Так что пусть уговаривают, всё равно на контакт не пойду. Контакт со мной вёл только костюмчик и два его подручных. Второй тоже в костюме, а третий уже в форме был, капитан. Видя, что приказы на меня не действуют, стою и смотрю на них воловьими глазами, и видимо подгорать начало, перешли уже к другим методам убеждения. А мне интересно было что дальше будет. Ну да, работали кулаками, видимо через боль решили достучаться. Причём профи, аккуратно, без синяков. Меня всё равно в камеру определили, я там себе сам наставил их.
