Гипоксия (СИ) - Кочеровский Артем

Сориентировавшись по вышке, я решил, что пойду к западной стене. Там находился один из проходов. В Перевальный вели двое ворот. Раньше через них в город въезжали караваны грузовиков. Связь с Базой оборвалась. Теперь эти ворота открывали только для того, чтобы завести в город тележки с провизией. В основном местные пользовались небольшими дверьми, коих насчитывалось около десяти штук по всему периметру города. У каждой двери стоял охранник. Толку от них было не больше, чем от вечно спящего Ропотова. Охранники следили, чтобы дверь была закрыта. Кто и зачем через неё ходил — их не волновало.

Первые шаги дались тяжело. Я отсидел ноги в этом вагоне. Чертовски хотел есть и прокладывал путь прямо на ходу. Старался не попадаться на глаза. И испугался, когда наткнулся на пацана с копьём. Несколько секунд он смотрел на меня, а потом замахнулся и швырнул оружие в фигуру деревянного пса. Не в меня — уже хорошо.

На меня охотились только адепты. Слухи в Перевальном расходились быстрее, чем самый острый нос улавливал пердёж в закрытом контейнере. Горожане наверняка уже знали про грехи Нолана. Но копья в меня не бросали.

С парнем мы быстро нашли общий язык. Ему пригодились два десятка лишних часов, а мне — его худи с капюшоном. Закатав рукава и спрятав голову, я пошёл дальше.

Через несколько кварталов показался край стены. До свободы оставалось чуть больше сотни метров.

Горожане не участвовали в моей поимке, но с охранниками всё могло быть иначе. Очевидно, что рано или поздно мне в голову пришёл бы план сбежать. Камней достать негде. Каса проверят в первую очередь. Значит, я могу какое-то время прятаться в Перевальном, но потом либо сдамся, либо попытаюсь сбежать за стену. И потому адепты могли предупредить охранников у дверей. Но проблемы этой я не боялся. Во-первых, адепты могли посчитать, что испуганный мальчишка заляжет на дно и не решится на столь опасный поступок. Во-вторых, охранники на дверях не входили в касту сёрчей. Значит, они были нулёвками, как и все остальные горожане. И нулёвок я больше не боялся. С недавних пор я стал чуточку быстрее, чуточку сильнее и чуточку крепче нулёвки. Если придётся начистить харю охраннику, то я сделаю это без проблем.

Между крайними контейнерами и стеной лежал зазор метров в пятнадцать. Я пошёл между контейнерами, пока не увидел ближайшую дверь. Охранник был на месте. Такой же растащенный и полусонный, как Ропотов. Я натянул капюшон, засунул руки в карманы, вышел из тени.

— Эй!

Из-за угла выглянула лысая голова.

— Стоять! Хватай его!

Охранник вскочил на ноги. Адепт взлетел по лестнице и прыгнул наперерез. Я замедлился и позволил ему хорошенько приложиться рёбрами об утоптанную землю. Перепрыгнул, поспешил к двери.

Охранник потянулся к поясу и вытащил небольшой цилиндр. Нажал кнопку. Цилиндр разложился в полуметровую дубинку.

Охраннику было лет под сорок, в охотничьей жилетке с квадратными карманами с выцветшими на солнце усами. Глаза его загорелись. Служивому надоело работать дворецким. Для него появилась работа. И он с радостью за неё взялся.

Что касается меня… Вариантов не было. Я шёл на него с голыми руками, потому что не мог не идти.

Мужик размахивал дубинкой и пару раз попал мне по рукам. С третьего подхода я раскачал его по сторонам, пробил по печени, поставил на колени и смял переносицу локтем. Вырвал из рук падающего тела дубинку, побежал к двери.

Два адепта встали на моём пути.

Синхронизации подпитывали меня, будто энергетики. Бросаться сразу на двоих адептов — плохая идея. Тем более что третий подкрадывался сзади. По очереди они повторяли, что я должен просить у Оксила прощения, и тогда тот дарует мне жизнь.

Быстро поменялась риторика у яйцеголовых. О полном прощении уже никто не говорил. Теперь на кону стояла моя жизнь. Выбор между: забить меня палками до смерти или забить палками до полусмерти.

Сделав ложный замах, я кинулся в сторону и запрыгнул в деревянную будку, что стояла рядом со стеной. Она напоминала небольшую торговую палатку, в которых продают овощи и фрукты.

Адепты окружили меня с трёх сторон. Сунули ко мне руки, а я отбивал им ладони и пальцы дубинкой.

Раскрасневшиеся, с кровоподтёками, озверевшие.

Самый хитрый взял длинную палку и решил меня выкурить. Я увернулся от нескольких ударов. Прижал палку коленом и с разворотом корпуса потащил её в сторону. Адепт получил по челюсти и рухнул на землю. Ещё один прижимал к груди отбитые руки.

Браслет трясся в экстазе от моей фееричной защиты:

Заряженный синхронизациями, я сунул дубинку за пояс, вскочил на прилавок. Третий адепт попятился. Раздался хлопо́к. Металлический и звонкий. Будто лопнула пружина.

Толчок в плечо, хруст досок, смазанные балахоны адептов.

Меня снесло в сторону. Я и сам не понял, как оказался под прилавком в углу павильона. Правая рука онемела, браслет бил тревогу красной пульсацией на фигурке человечка.

Пошатываясь, я поднялся и увидел ещё семерых адептов. Трое по бокам и один в центре. Центральный отставал и целился в меня из ружья.

Я присел. Снаряд со свистом пролетел мимо головы и снёс десятисантиметровую стойку павильона. Я выскочил из-под крыши, прикрылся адептом, толкнул его и побежал вдоль стены.

Силы заканчивались. Не помогали и синхронизации. Я долго не ел, долго не спал и слишком много дрался за последние десять часов.

За спиной раздался ещё один щелчок. Снаряд выбил грунт возле ног. Адепты гнались за мной, поднимая столбы пыли. Вперёд меня толкал лишь адреналин.

Адреналин и последнее наставление от Маши:

«Не дай им себя прижать, Нолан».

Глава 10

В небольшом помещении мимо горных карт расхаживал Грудный. Плохо выбритый, с тёмным лицом и чуть расширенными глазами. Регулярные походы за стену держали его в форме. Хотя пивное брюшко имелось. Обвисшие щёки делали начальника сёрчей похожим на бульдога.

— Что там с Диком?

— В больнице, — ответил Хобот.

Хобот был правой рукой Грудного. И сейчас, глядя, как босс расхаживал мимо карт выработанных залежей кристаллов, Хобот понимал, что босс взбешён. На шее у Грудного раскачивались три зуба червей.

— Что там случилось?

— Червь достал его в первой полосе, — Хобот потёр камуфляжные штаны. — Раньше они так близко не подходили.

— А пугалки?

— Говорят, работали. Хотя не удивлюсь, если наш великий кормчий снова отключал подачу электричества, чтобы Оксил, — Хобот собрал слюну и плюнул в мусорное ведро. — …послушал тишину.

— Что дежурный?

— Не было его.

— Как?!

— Людей не хватает.

Грудный сунул руки в карманы. Выпрямил спину и расправил плечи. Пивной живот стал ещё больше заметен.

— С Диком плохо?

— Червь отцапал его ногу по колено. Дик сказал, что прополз пятьдесят метров и только потом скинул камни.

— П-ф-ф! — Грудный махнул рукой. — Прополз он, конечно. Небось ещё при первых вибрациях всё добро скинул. Трусло, бл*ть. Сколько у него было?

— Десять тысяч.

— Су-у-ука…, — Грудный схватился за голову.

Хобот пожал плечами:

— По дороге он прицепил ещё трёх пиявок. Его нога ниже колена похожа на кусок старого тряпичного дивана, о который коты каждый день точат когти.

— Отлично! Сейчас этот посланник бога, сраный, опять начнёт задавать вопросы.