Дуглас Хьюлик - Свой среди воров
– Какая разница, если речь идет о моей сестре? – спросил я.
Йосеф снова деликатно кашлянул.
– Значит, они могут не знать, что мы брат и сестра, – молвила Кристиана.
– Просто деловые партнеры, – кивнул я.
– Тоже плохо для меня, но хоть поправимо…
– О, хвала за это Ангелам! – съязвил я, вставая и направляясь к письменному столу.
Я взялся за спинку кресла, где сидел Йосеф, и заглянул ему через плечо. Кристиана подплыла с другой стороны.
– А что еще интересного? – спросил я.
Перед Йосефом лежали мое письмо и два документа, написанных на чистой хрустящей бумаге.
– Я не специалист, – отозвался Йосеф, указывая на принесенное Тамасом послание, – но кто-то очень старался, подделывая эту бумагу.
– Значит, все же подделка?
– Дрот! – взъярилась Кристиана. – Сколько раз тебе повторять, что я не писала этого письма!
– Ты этого пока не отрицала, – уперся я. – К тому же курьера легко заманить в засаду и подменить письмо.
Я изучил сначала его, потом два других документа. Почерк казался одинаковым.
– Откуда ты знаешь? – спросил я Йосефа.
– По мелочам, – пояснил тот. – Отменная работа, но есть разница в написании букв. Вот здесь – «iro» и «mneios». Секундочку… ах, вот, еще и «phai». Слишком слабый нажим. Стиль похож, но каллиграфия другой школы. Не той, которой придерживается госпожа. Или я.
Я посмотрел на буквы. Может, разница и была. Тем не менее я с видом знатока покивал.
– Еще что-нибудь?
– Ну и печать с изъяном. Вернее, без изъяна.
Йосеф перевернул письмо и один документ. Там и там красовались красные восковые печати вдовствующей баронессы.
– Ваша печать поддельная, – заявил Йосеф. – На баронессиной есть небольшой скол в правом нижнем углу. А на письме – нет.
– Как, у моей сестры печать с изъяном? – переспросил я, склонившись над бумагой. – Удивительно, что тебя не выпороли, Йосеф.
– Это сделано нарочно, – сказала Кристиана. – Во избежание таких казусов.
Я чуть склонил голову – Кристиана знает, о чем говорит.
– Ну и бумага, – продолжил Йосеф. – Она… слишком хороша.
Он произнес это почти виновато.
– Слишком хороша? – переспросили мы с Кристианой едва ли не в унисон: она возмущенно, а я насмешливо.
– Для подобного письма, – быстро пояснил Йосеф. – Она чересчур хороша для… то есть, бумага не та, чтобы…
– Ну-ну? – прищурилась Кристиана.
Йосеф сделал глубокий вдох и стал объяснять:
– Это бумага не для обычной переписки. Она слишком плотная, слишком тяжелая. На такой пишут рукописи или, может быть, имперские документы. Она слишком ценная, чтобы тратить на простое приглашение.
Я пощупал чистые листы, затем письмо. Оно изрядно затрепалось, но и впрямь казалось тяжелее. Кристиана проделала то же самое и задумчиво кивнула, соглашаясь с выводом Йосефа.
Я распрямился, забрал письмо, сложил и сунул обратно в рукав.
Кристиана окинула меня испытующим взглядом.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– Нет. Но я знаю, с кого начать.
С Балдезара, конечно, будь он проклят по-любому.
– Я хочу, чтобы они умерли, Дрот. Все до единого.
– Еще бы тебе не хотеть! – откликнулся я.
Тот, кто стоял за этим, знал обо мне и Кристиане. По крайней мере, кое-что. Если ее репутация окажется под угрозой, то пошатнется и статус. А главной угрозой был я.
– Но это не так-то легко.
Она скрестила на груди руки и насмешливо вскинула бровь:
– Да неужели? А почему?
– Потому что заказчик снабдил Тамаса глиммером. Это указывает на деньги и власть. Это значит, что они готовы рискнуть конфликтом с империей, если их человека схватят. – Я покачал головой. – Честно говоря, не та я птица, чтобы так рисковать.
– Мои мысли прочел.
– Заметь, что я и не спорю. Но дело в том, что у того, на кого я думаю, нет ни средств, ни связей, чтобы нанять человека уровня Тамаса, не говоря уже о глиммере.
Кристиана пожала плечами, всколыхнув водопад волос.
– Тогда зажми поддельщику ноги в…
Тут она осеклась, и я почти услышал, как щелкают у нее в голове кусочки головоломки.
– Да это же твой писец! Тот самый, кому ты поручил мои документы. Черт тебя побери, Дрот! Я же сказала – найди кого-нибудь почестнее!
Я только рассмеялся:
– Чтобы я, да почестнее? Ана, ты только послушай, что ты несешь. Я нашел человека надежного и умелого. Он отличный Фальшак. А поскольку он человек надежный, его будет нелегко расколоть. Он клиентов просто так не сдает.
– Но тебя-то сдал и не почесался.
Я кивнул:
– Вот именно. Это и есть самое интересное.
11
Балдезар прибыл в мастерскую, когда восток окрасился в пурпурно-розовые тона. Иные подмастерья уже час как пришли и суетились, растирая краски, раскладывая бумаги и собирая процеженный накануне яичный белок. Я караулил в тени переплетной лавки. Дважды клевал носом и разлепил глаза лишь после пригоршни зерен. Впрочем, едва я увидел писца, мое сердце удвоило частоту.
Я перешел улицу и подкрался к Балдезару сзади, когда тот открывал дверь.
– Доброутро, Фальшак, – сказал я и с силой толкнул его внутрь.
Он перелетел через порог и рухнул на колени. Я вошел следом и захлопнул за собой дверь. Подмастерья замерли и в ужасе вытаращились на меня.
Балдезар успел перевернуться на спину. Лицо его уже багровело от ярости и стыда. Рот зазиял черным оскалом.
– Как ты смеешь! – произнес он, подбирая ноги. – Что ты себе…
Я шагнул и дал ему пинка аккурат под левую мышку. Пока не сильно, чтобы ничего не сломать. Я еще только задавал тон беседе.
Балдезар опрокинулся на спину, с глухим стуком ударился головой об пол и остался лежать. Он обмяк, но не вырубился. Оглушен, но в сознании – это хорошо.
Я потянулся назад и запер дверь.
– Мастерская закрыта, – объявил я подмастерьям. – Никому не открывать, пока я тут не закончу. Понятно?
Те дружно кивнули. Я указал на угол:
– Сядьте там. Не двигайтесь.
Они чуть не попадали на бегу.
Я наклонился и вздернул Балдезара на ноги.
– Нам надо поговорить, – сообщил я писцу, пока тот тряс головой, пытаясь прийти в себя. – Наверх.
Балдезар развернулся и шатко направился к лестнице. Я шел сзади, придерживая его за спину, чтобы не упал – и чтобы не забывал.
Он повозился с засовом, отпирая кабинет. Тяжело рухнул за стол и принялся растирать затылок. Я стоял перед ним, взявшись за спинку кресла. Кто-то из подмастерьев успел к приходу хозяина распахнуть ставни, и утренний свет странно смешался с потемками.
– Должны быть серьезные основания, – изрек Балдезар, ухитрившийся вернуть себе толику царственного тона.
– Да, – откликнулся я, вынул из рукава поддельное письмо, расправил и выложил на стол. – Они и были.
Он долго смотрел на письмо. Наконец взял его – осторожно, большими и указательными пальцами.
– Понятно, – горько уронил он. – Ты думаешь, что это моих рук дело.
– Была такая мысль, не скрою.
– В таком случае она оказалась ошибочной.
Я навалился на кресло, и оно заскрипело.
– Не финти, Фальшак. Я не в том настроении.
Балдезар осторожно потрогал затылок.
– Уже понял.
Он облизнул губы и положил письмо обратно на стол.
– Поскольку я не знаю, кто и зачем это подделал, могу лишь догадываться, что цель была куда-то тебя заманить. Все это понятно из текста. Но ты пришел ко мне потому, что автор воспользовался именем, почерком и печатью некой благородной дамы, с которой ты, как нам обоим известно, ведешь дела.
– Что весьма ограничивает круг подозреваемых.
Балдезар согласно кивнул.
– Да. И то, что я работал с вами; и то, что знаком через тебя с ее почерком. – Тут он покачал головой. – Цепочка безупречная, признаю.
– Но? – подстегнул я.
– Но я не дурак. Вот в чем загвоздка. – Балдезар осторожно откинулся на спинку кресла. – Я много лет подделываю документы, Дрот. Накладные, имперские отказные, подорожные, контракты, налоговые декларации, дипломатические протоколы… Всех не упомнить, и каждый опаснее, чем простое приглашение. Если я уберегся от ноблей, послов, налоговиков и министров, то неужели ты думаешь, что я позволю тебе так легко меня вычислить? Тот, кто позволяет себе наследить, на этом свете не задерживается.
– Обычно так и бывает, – сказал я. – Но есть исключение. Так поступают, когда думают, что адресат поддельного письма умрет.
– Ах, это убийство? – Балдезар покачал головой. – Странно, что ты удовлетворился битьем. Традиционнее было бы замочить.
– Мочить легко, – ответил я. – Добиться правды немного труднее. От трупа – и вовсе тяжело.
– Очень прагматично, – одобрил Балдезар. – Но я тоже прагматик. Тебя, Дрот, не так-то просто убить. Сколько уже было покушений – два, три?
