Сергей Волков - Твой демон зла. Поединок
Кох покосился на соседний стол, еще несколько дней назад занимаемый Игорем Пашутиным. Сегодня Игорь лежал на глубине двух с половиной метров, в сыром сосновом гробу на Котляковском кладбище, а его детище, его Прибор исчез, как исчез и этот парень, Серега Воронцов, то ли не сумевший сохранить жизнь Игоря, то ли попросту убивший его…
Скомкав многомудрую инструкцию, Саня швырнул ее в корзину и отправился курить. Работники лаборатории молча проводили его понимающими взглядами. После смерти Пашутина руководителем работ, связанных с восстановлением похищенного Прибора, был назначен Кох, как ближайший помощник и правая рука погибшего, и вся ответственность легла на его плечи, а каждый в лаборатории, да что в лаборатории, в институте, прекрасно знал, что Кох заранее обречен на неудачу – покойный Пашутин не оставил практически ничего, чтобы могло помочь Сане в работе…
Бумаги, документация и описания пропали, сам Прибор тоже, и все, что имела сегодня лаборатория – данные по доводке отдельных узлов и Прибора в целом. Было от чего печалиться!
Рабочий день заканчивался. Кох собрал подлежащие сдачи в «первый отдел» бумаги, отпустил сотрудников, дождался прихода инспектора, они вместе, согласно новым правилам, проверили каждый лист, каждую дискету, составили акт, опечатали контейнер, и инспектор сам понес его в хранилище.
Саня оделся, спустился в холл, терпеливо дождался своей очереди, вошел в просвечивающую камеру – охранный гений полковника Урусова, получив дополнительные средства, развернулся вовсю, и теперь из института невозможно было не то что кусок припоя, скрепку вынести без специального разрешения!
Охранник отметил на пульте, что Кох чист и занес данные в компьютер. Саня вышел из камеры, прошел через тамбур с бронированными дверями и остановился на крыльце института, взглядом выискивая «свою» машину.
После печального случая с Пашутиным Урусов отказался от услуг «пришлых» телохранителей, оставив только «своих», из ФСБ, но опекали «фээсбэшники» лишь высшее руководство, видимо, Урусов здраво рассудил, что если их неведомые противники захотят кого-нибудь убрать, они сделают это, не смотря ни на что, в том числе не смотря и на телохранителя.
Поэтому ответственных работников НИИЭАП, а в их число теперь входил и Кох, развозили по домам на машинах, а за квартирами следили специальные агенты из Отдела охраны, которые только наблюдали со стороны – ведь, возможно, не окажись в ТОТ день с Пашутиным вооруженный Воронцов, Игорь мог бы остаться в живых…
«Волга» быстро, не смотря на обилие пробок, домчала Коха до Бауманской, Саня вышел, попрощался с шофером, и направился к своему подъезду. Сзади послышался шум отъезжающей машины, потом все стихло.
Во дворе было на удивление пустынно – вроде бы и не поздний час, половина восьмого, а ни одного человека не видно! Саня вошел в подъезд, по темной лестнице, пахнущей бомжами, поднялся на второй этаж, и уже достал ключи, приготовившись открывать дверь, как из темноты рядом с ним вдруг бесшумно возник человек, крепкая рука взяла Саню под локоток, и очень знакомый голос тихо произнес:
– Только не шуми! Мне надо с тобой поговорить!
* * *– Почему ты думаешь, что я поверю тебе? – спросил Кох, вертя в руках чашку с недопитым, остывшим чаем. Я пожал плечами:
– Я рассказал все, так, как оно было на самом деле! У меня сейчас нет другого выхода…
Кох выщелкнул из пачки сигарету, закурил, посмотрел на меня. Осунувшееся лицо, круги под глазами, щетина – выглядел я, конечно, неубедительно…
Выпустив дым, Саня спросил, глядя в сторону:
– Что ты намерен сделать с Прибором? Я имею ввиду – с его демонтированными узлами?
– Мне было сказано, что у них, у этих, из Центра, в институте есть информатор! Если только они узнают, что Прибор, или его части появились у вас, мне обещали… Короче, моей жене будет очень плохо!
– А если никто ничего не узнает? – сощурил Кох свои голубые глаза: – Наша лаборатория сейчас работает над восстановлением этой штуки! Я мог бы принести узлы в лабораторию, на входе нас не проверяют так тщательно, как на выходе. Спустя какое-то время мы смонтировали бы Прибор, ты и твоя жена тут совершенно ни причем. Если ты согласен на то, чтобы отдать мне части, я соглашусь поехать с тобой и помочь тебе… вам всем.
Я посмотрел в полное решимости лицо Коха и кивнул:
– Пусть будет так, как ты говоришь! Но только… Хотя ладно! Но учти, Саня, ехать надо – сейчас, и в твоем распоряжении – только эта ночь.
Кох закатил к потолку свои небесно-голубые глаза, усмехнулся, потом перевел взгляд на меня и пошутил:
– Я помню, во время оно мы за ночь успевали выучить китайский язык, если узнавали, что утром экзамен!
В тот же вечер Хосы приехал в Центр. Его провели в Красный кабинет, и Руслан Кимович положил на стол перед Андреем Эдуардовичем подписанный договор.
– Я хотел бы оговорить детали завтрашнего обмена – Прибор на Воронцову! – сказал Хосы, усаживаясь на стул у стола.
– Вот это другое дело! – пробасил Андрей Эдуардович, смахнул договор в ящик стола, и расплылся в улыбке:
– А то угрозы, шантаж… Чайку не желаете?
Руслан Кимович кивнул. Хозяин кабинета заказал секретарше чай, откинулся в кресле:
– Теперь что касается обмена! Завтра, часов в одиннадцать, мы с вами встречаемся на пустыре возле Битцевкого лесопарка, там, где к нему подходит улица Инессы Арманд. Вас должно быть не больше двух человек, без оружия, прикрытия и разных хитростей вроде скрытых видеокамер – наши люди проверят машину и вас детекторами, предупреждаю сразу, любая попытка обмана или нарушения наших условий отразиться на заложнице!
Хосы кивнул, принял из рук вошедшей секретарши чашку с чаем, сделал маленький глоток. Андрей Эдуардович между тем продолжил:
– Обмен будет происходить следующим образом: вы или ваш человек с Прибором, и наш человек с Воронцовой отойдут в сторону и встретятся одновременно на одинаковом расстоянии от вашей и нашей машин. После обмена все возвращаются к своим машинам и… И мы прощаемся! Теперь – какие у вас вопросы?
Руслан Кимович сделал еще один глоток из чашки, посмаковал чай, улыбнулся:
– Какие вы можете дать гарантии того, что после обмена вы не предпримите действия, связанные с нашей ликвидацией?
Андрей Эдуардович рассмеялся:
– Всегда приятно иметь дело с профессионалом! Что касается гарантий, могу только сказать, что раз уж мы согласились дать вам долю в нашем бизнесе, нам вряд ли удастся ликвидировать вас бесследно – у вас, у вашей организации, есть все данные по нашему Фонду. Да и потом, я понимаю, что вы можете мне не верить, но мы – исключительно мирная контора, и никогда не занимались ничем, связанным с убийствами и прочими криминальными делами… И если бы ваш Воронцов не натворил таких дел, так жестоко обойдясь с нашими людьми, мы никогда не пошли бы на такой рискованный и не гуманный шаг, как захват его жены, пускай и бывшей, понимаете?
Хосы покивал, допил чай, поднялся:
– Значит, завтра в одиннадцать, улица Инессы Арманд! А жену Воронцова вы, между прочим, похитили до того, как он был вынужден, спасая жизнь своего клиента и свою собственную, вступить в перестрелку с вашими людьми! Всего доброго…
* * *Саня Кох просидел на даче, колдуя над Прибором, всю ночь. Он что-то паял, клеил, сверлил маленькой, ювелирной дрелью, ввинчивал какие-то шурупы, чертыхался, или наоборот, восторженно всплескивал руками, бормотал что-то типа: «Ну надо же, до чего смело! Ни хрена себе, вот оно как! Ай да Игорек!» Я некоторое время посидел рядом, наблюдая за работой электронщика, потом отправился спать, наказав Коху разбудить меня, когда тот закончит.
Руслан Кимович вернулся из Центра уже после десяти вечера, рассказал, что обмен назначен на завтра, на одиннадцать утра, пообещал забрать нас в девять, и уехал, как он сам выразился: «В лоно семьи!»
Я спал беспокойно – мысль о том, что завтра я, возможно, увижусь с Катей, не давала мне покоя, наполняла какой-то внутренней радостью, и в то же время тревогой – а вдруг что-то не получиться, что-то сорвется, «центровики» заподозрят подвох?
Проворочавшись часов до двух, я встал, отправился на кухню – попить воды, и с удивлением увидел Коха, по прежнему сидящего за столом, и полуразобранный Прибор перед ним.
– Ну как? – спросил я хриплым спросоня голосом. Саня поднял покрасневшие глаза, кивнул:
– Классно! Блеск! Игорек тут такую штуку придумал – мы бы в жизнь не доперли!
– Да нет, муляж будет готов? – прервал я его сентенции, усаживаясь на табурет у стола.
– Само собой! – кивнул Кох рыжей головой: – Я сохранил корпуса всех внутренних блоков и узлов, вынул только начинку. Ну, понятно, настоящими останутся и CD-привод, и индикатор клавиатуры, и экран, и блок питания! В принципе, его даже можно будет включить, понажимать кнопки! Словом, не боись, все будет в ажуре!
