Андрей Мартьянов - Танец с Хаосом
‡
Большущий шестиконечный крест из матового, угольного материала с серебристыми блестками. Вокруг основания благоухают живописно рассаженные черные маки – растение, на Афродите не встречающееся, это я знал точно. Недавно от скуки я перерывал компьютерный каталог описанных биологами видов местных растений, но черных маков там не заметил.
– Надпись, – кивнул на крест Дастин. – Надо бы рассмотреть поближе.
Подошли. Ну точно, на верхней перекладине траурного сооружения со всем старанием выбиты вполне знакомые буквы:
Microsoft
Я поперхнулся. При чем здесь, простите, известная компьютерная компания, сохраняющая ведущую позицию на рынке программного обеспечения, начиная с последних десятилетий ХХ века?
Когда от необычного креста послышалась тихая, но ясно различимая мелодия моцартовского «Реквиема», мы с Дастином попятились. С черных маков под порывом ветра посыпались бархатные лепестки, закружившиеся в мертвецком вихре.
– Так им и надо, – с неожиданной жесткостью мстительно заявил Дастин. – Нечего программы с недоработками выпускать.
Я посмотрел на напарника и покрутил пальцем у виска. Балаганная семантика происходящего неким волшебным образом от Дастина ускользнула.
Дастин на мой выпад не отреагировал.
– Что делать будем? – вопросил он, грустно поглядывая на шутовскую могилу знаменитой корпорации. «Реквием», наяриваемый невидимым оркестром, громыхал латиноязычными хоралами. Впрочем, чувства искренней скорби у меня не возникало, скорее хотелось истерически захихикать. – Я не желаю возвращаться в Комплекс. Боюсь, нас не ждет там ничего хорошего.
– А какая альтернатива? Город растворился, незнамо куда сгинули несколько тысяч человек… У Навигатора хотя бы найдется еда и укрытие. Будет совсем плохо – загрузим в вертолет побольше жрачки, улетим куда-нибудь на материк. Поживем робинзонами, шалаш построим. Научимся хлеб выращивать – на Афродите можно найти съедобные злаки. Уверен, рано или поздно эти чудеса кончатся…
– Хорошо, – опечаленно согласился Дастин. – Возвращаемся к «Фалькону»? Надеюсь, он не успел превратиться в тыкву, запряженную мышами…
Я в последний раз оглянулся на могилку. Крест чернел на фоне вечернего неба. И тогда же я четко ощутил, что за нами наблюдают. Взгляд чужака чувствовался почти физически. И взгляд этот был веселым.
– Черт, да где же он?! – пробормотал на ходу Дастин, и у меня сердце сжалось. Неужели напарник имеет в виду вертолет? Нет, «Фалькон» стоит на месте, никуда не пропал. Вспыхивают зеленым и алым бортовые огни.
– Кто – «он»?
– Падла, которая здесь прячется, – пояснил Дастин и внимательно обвел взглядом пустую равнину. – Всеми потрохами чую – он рядом. Прямо здесь…
– Окстись, вокруг ни души, кроме нас с тобой!
Я сказал эту фразу и на самом излете слуха различил незнакомый, грубоватый смешок.
* * *
Он сидел, привалившись спиной к шасси вертолета. Пыхал самокруткой – я сразу почуял плывущий по воздуху противный махорочный запах. Человек как человек, по виду годков тридцати пяти, самое большее – сорока. Полинялый джинсовый костюм, вытертая ковбойская клетчатая рубашка. Шляпа-стетсон. Смотреть на сапоги просто больно – он наверняка прогулялся в этой, ставшей бесформенной, обувке от полюса до полюса и обратно. У ног валяется изумительной потрепанности торба, перевязанная столь же истертыми и много раз рвавшимися шнурками.
То еще зрелище. Однако зрелище почти безмятежное. Эдакий бомж американизированного типа, путешествующий откуда-нибудь из Техаса в Аризону. С ма-аленьким таким отличием: никакой бомж, даже американский, не станет таскать на поясе два громадных кольта с рукоятками, отделанными темным деревом. Револьверы, покоящиеся в кобурах на бедрах человека, выглядели старинно и чрезвычайно ухоженно. Становилось ясно – владелец очень любит свое оружие, заботится о нем, а во время чистки наверняка вылизывает языком. Впрочем нет, не вылизывает. Заржавеют кольты от слюны. Наверное, розовым маслом мажет.
– Это он? – Я подергал Дастина за рукав. – Падла, которая тут прячется?
– Не. Это другая падла… – сказал Дастин и непритязательно добавил нашу любимую фразу: – Ничего не понимаю. Эй, мистер! Вы кто? Вы из Города?
Мистер вынул изо рта свою отвратительную самокрутку, сделанную из обрывка газеты, безмятежно смерил нас оценивающим взглядом и сообщил:
– Из города. Я был в Талле. Вчера.
Голос хриплый и прокуренный. Глаза отнюдь не светились любопытством. Странные глаза: вроде голубые, а вроде… У финнов такие бывают – цвета выгоревшей джинсы. Очень светлые, почти белые.
«Талл? – мысленно среагировал я на незнакомое название. – Что такое „Талл“? Так называлась какая-то из научных баз на материке? Нет, ничего подобного. Стационарные лаборатории носили либо обычные греко-римские наименования типа „Августина“ или „Принцепс“, либо обозначались аббревиатурами. Хорошо, попробуем пообщаться дальше».
– Вы американец? – спросил я и постарался незаметно положить руку на кобуру со своим пистолетом. Движение от внимания мистера из Талла не ускользнуло, хотя он даже не пошевелился.
– Я из Гилеада, – лениво бросил человек. – Это далеко. С тех пор как мир сдвинулся с места, он стал еще дальше.
– Что он несет? – шепнул мне Дастин, по-детски округляя глаза. И сам же ответил: – Чушь какая-то!
– Э-э… Сэр? Откуда вы пришли сюда?
– Глухой, – припечатал меня незнакомец из Талла и Гилеада. – Если вы хотите отправиться в Талл, не советую. Там больше никого нет.
– Почему же – никого? – оживился Дастин. Наверное, эта идиотическая ситуация напоминала ему некую компьютерную игру: чтобы перейти с уровня на уровень, надо задать персонажу правильный вопрос, одарить его артефактом или пристрелить. Пока мы только задавали вопросы.
– Я всех убил, – с прежней ленцой поведал человек с револьверами. – Через Талл прошел Уолтер. Демон. Горожане сошли с ума. Думаете, было очень приятно это делать? И патроны кончаются… Может, продадите полтора десятка патронов сорок пятого калибра?
Он указал взглядом на свои громадные пушки и уставился вопросительно. Впрочем, особой надежды во взгляде я не рассмотрел – оно и понятно…
– Обломись. Боеприпасы к твоему антиквариату перестали выпускать лет сто назад, – со знанием дела ответил я. Недаром долго торчал над оружейными каталогами во времена прыщавой молодости. – Можем подарить зарядный блок к импульсной винтовке.
– Опять не повезло. – Человек хлопнул ладонями по коленям и встал. – А вода у вас есть?
– Полный океан, – агрессивно сказал Дастин. – Иди и пей, сколько влезет. Только все не выхлебай. Здесь океан пресный.
– Нет никакого океана. – Ковбой вытянулся во весь рост и набросил лямку мешка на плечо. – Мы в пустыне. Раньше тут ходили дилижансы в Закатные Феоды. Потом линию закрыли. Пешком надо тащиться.
Час от часу не легче. Оказывается, в районе Кесарии некогда раскатывали дилижансы. Мужик с револьверами явился сюда из Талла, предварительно перестреляв все население, каковое было одержимо демоном по имени Уолтер. Мистеру требуются патроны сорок пятого калибра и вода. Воды, между прочим, в округе достаточно. Выйди на берег и черпай. А может, действительно нет никакого Океана?
– Мужик, – проникновенно сказал я, – ты у психоаналитика последний раз давно был?
– Где? – Человек выпустил длинную струю темной слюны и монументально скрестил руки на груди. – Впрочем, неважно. Вот что. Парни, я не знаю, кто вы и что тут делаете. Мне до вас нет никакого интереса. Только… Не знаете, где Темная Башня?
– Какая Темная Башня? – с угнетенным обалдением переспросил Дастин. Я, окончательно потеряв дар речи, вытащил из кармана на бедре плоскую флягу с лимонадом и перебросил дядьке. Тот поймал и смутно поблагодарил. Вскрыл пробку, нюхнул, вроде остался доволен.
– Значит, не знаете, – кивнул он. – Впрочем, этого никто не знает. Кроме мальчика. Но Джейк опять потерялся.
– Если кто-то потерялся, обратитесь в полицию, – глупо сострил Дастин. – Насчет Темной Башни… Километров шестьсот южнее, там спросишь. О’кей?
– Это другая башня, – тяжко вздохнул владелец револьверов. – Прихожу, а на дверях вывеска: «Аспирина в продаже нет». Ладно, бывайте. Спасибо за флягу. Увидите мальчика, скажите, что я отправился на запад, к побережью.
Он развернулся на каблуках и действительно побрел в сторону Океана, идти до которого было от силы часа полтора. Я не выдержал и окликнул:
– Эй! Зовут-то тебя как? Если встретим мальчика, чего передать?
– Ах, конечно! Вечно забываю… Роланд. Из Гилеада. Роланд-стрелок. Пока.
И пошел себе. Некоторое время голубоватая джинса мелькала между колючих кустов, затем длинная фигура непонятного Роланда исчезла в сумерках.
– Мнения и соображения? – безнадежно спросил я.
