Майкл Стэкпол - X-Wing-2: Игра Веджа
И заразительно…
Деррикот потащил Лоора в глубь комплекса, за массивную металлическую дверь, открывающуюся в длинный коридор. Сквозь транспаристиловые окна были видны одинаковые камеры с подопытными. Слева — гаморреанцы, справа — куаррены. И те, и другие раздеты и напуганы. На первый взгляд, в общем — здоровы, хотя Лоор никак не мог заставить себя присмотреться.
— Заметили, что материал трехслойный? — поинтересовался Деррикот. — Кстати, наши подопечные нас не видят,. Прекрасная звукоизоляция. Я решил, что так легче поддерживать порядок.
— Разумеется, — пробормотал Лоор.
Он не видел особого смысла в чрезмерных предосторожностях. Через неделю или две из обитателей камер не останется никого. Киртану казалось постыдным прятаться от них.
В конце концов, после всего того, что мы с ними творим, мы должны иметь смелость показаться им на глаза.
В первых камерах гаморреанцы вели себя на редкость смирно, но, похоже, подозревали о наблюдении, потому что сохраняли хотя бы внешнее спокойствие. Заключенные следующих боксов пребывали в ступоре; они сидели, уставившись остекленелыми глазами в одну точку, либо лежали без движения.
Лоор заметил пятна и нарывы на их шкурах. А еще он заметил, что морды гаморреанцев против обыкновения не испачканы в слюне. Особого впечатления болезнь пока не производила.
А потом Киртан увидел больных на следующей стадии.
Нарывы вскрылись, толстая шкура потрескалась, из ран текла густая черная слизь пополам с кровью. И гаморреанцы больше не сидели на месте, они метались по камерам, оставляя за собой кровавые следы. Они бились о стены, падали, поднимались, вновь кидались на стену и опять падали. Их рвало густой темной слизью. Один из пленников бросился на окно, отделяющее его от наблюдателей.
Киртан машинально отшатнулся. В следующее мгновение он уже стоял на коленях со вкусом рвоты во рту.
— Отвратительно…
— Я знаю, — с гордостью признал Деррикот, покровительственно похлопывая агента имперской разведки по спине. — А куаррены при этом чернеют с головы до ног, а потом их иммунная система сходит с ума. У них разжижаются даже кости, можете себе представить? Они превращаются в живые бурдюки, начиненные крайтосом. Правда, здорово?
Киртан, вытирая рот, поднялся на ноги.
— Крайтосом?
— Так я назвал этот штамм, — Деррикот причмокнул от удовольствия, наблюдая за умирающим гаморреанцем. Сейчас генерал больше, чем когда-либо напоминал сытно пообедавшую жирными мухами жабу.
Лоор отвернулся, но с другой стороны коридора зрелище было еще отвратительнее.
— Кубик крови наших пациентов на последней стадии способен заразить взрослую особь, — продолжал Деррикот. — Инкубационный период еще недостаточно короток, зато сама болезнь развивается стремительно. Сомневаюсь, что мы сможем улучшить наше детище.
— Почему?
— Мой дорогой, нарывы, кровотечение, рвота — это часть процесса. Вирусу нужно время. Пациент умирает клетка за клеткой, а к последней стадии сходит с ума от боли. Кстати, я упоминал, что рецепторы вирус не трогает, и они великолепно работают. Замечательное достижение.
Лоор старался смотреть только на собеседника, игнорируя движение в камерах, которое ловил краем глаза.
— Сколько… сколько времени длится болезнь?
— У нее семь стадий, по одной на каждый день, — Деррикот указал на один из боксов, но Киртан Лоор даже головы не повернул. — Куаррены умирают не так тошнотворно, — доверительно сообщил генерал.
— Между расами болезнь передается?
— Именно об этом я и хотел поговорить! — Деррикот подхватил Лоора под руку; того чуть было не стошнило вторично. — Версия крайтоса для куарренов годится для мон каламари. Мне нужно больше объектов. Думаю, рейд на Кашиийк мог бы…
— Кашиийк?
Этот человек не маньяк, он сумасшедший, он самый настоящий безумец.
— Я переговорю с госпожой начальницей, но, по-моему, не слишком разумно уничтожать расы, из которых получаются превосходные рабы.
Киртан очень тщательно подбирал слова; генерал обожал кляузничать, следовало поберечься, чтобы самому не стать его «подопечным».
— Может, сделать вирус универсальнее?
— Ах, это слишком просто! Гораздо элегантнее было бы…
— Нет тут ничего элегантного, — не сдержался Лоор.
Деррикот отступил на шажок, близоруко заморгал близко посаженными глазками.
— Ничего элегантного? — жалобно переспросил он. — Совсем ничего?
Спокойно. Осади назад. И не смотри по сторонам.
— Не берите в голову, генерал, это нервы, — Киртан Лоор сложил губы в восхищенную улыбку, максимально искреннюю и душевную. — Ваша работа изумительна. Неподражаема.
Он проглотил очередной комок в горле, на секунду представив миллиарды живых существ, которые медленно превращаются в кровавую слизь. Голова закружилась, захотелось на свежий воздух, подальше отсюда.
— Повстанцы хотят получить Корускант, — сказал он, глядя во вновь заблестевшие пуговки генеральских глаз. — Вашими талантами, генерал, им достанется кладбище полное отвратительных и вонючих трупов.
13
Корран ожидал за прозрачным щитом, пока «Скат-пульсар» глушил двигатели и опускал трап. Модифицированная яхта класса «баудо» оправдывала свое название, в основном, из-за опущенных вниз, удлиненных плоскостей. Корран поймал себя на том, что откровенно любуется кораблем, и это было особенно удивительно, если учесть, сколько сил и нервов они с отцом положили в свое время на то, чтобы отловить в звездном море и « Скат», и его капитана.
Прежнего капитана, строго одернул сам себя Корран. Бустер Террик был проклятием и наваждением семейства 'Хорнов. Бустер возил не только спайс, он не брезговал любой контрабандой. Особо — той, за которую богатые и влиятельные люди и не-люди Галактики были готовы заплатить любые деньги. Как следствие, Террик-старший обзавелся многочисленными друзьями. Он легко мог заделаться процветающим торговцем и антикваром, но слишком любил летать. Правда, Хэл Хорн все-таки поймал его, и Бустер на пять лет загремел на шахты Кесселя.
Корран криво усмехнулся. И вот теперь сын Хэла Хорна ждет не дождется, когда по трапу «Ската» сойдет дочь Бустера Террика… А вот и она. Миракс спускалась не спеша, против обыкновения ее длинные черные волосы были распущены. Заметив комитет по встрече, девушка улыбнулась.
Корран расплылся в ответной улыбке:
— Как прошел рейс?
— Импы не вмешивались, — темные глаза Миракс задорно блестели. — С другой стороны, неделя с двумя дюжинами развеселых суллустиан на борту, и я сразу вспоминаю, почему предпочитаю возить грузы, а не пассажиров.
— Сожрали все припасы?
— Если бы! Хотя и это тоже. Когда они счастливы, они жить не могут без перки, — Миракс с ненавистью уставилась на свою яхту. — От Лиата не было никакого толку. Он безумно и скоропостижно влюбился в одну из пассажирок. Та так разволновалась… не уверена, _ но, по-моему, они как раз справляют свадьбу у меня в трюме.
— Я не силен в суллустианских обычаях, — признался Хорн. — Может быть, спросим у капитана Нунб?
— Может быть, — Миракс лениво чмокнула Коррана в щеку. — Как тебе Кессель? Хорн поспешно отодвинулся.
— Что ты имеешь в виду?
— Оттуда привезли немало хороших ребят, но кое-кого из их спутников я бы лично скормила сарлакку. Кроме того, я не верю в добрые намерения. Доол даже пальцем о палец не ударит, если не учует выгоду.
— В отличие от некоторых контрабандистов? Миракс вновь просияла.
— Я рассчитываю, что ты подсобишь Веджу наподдать Империи, а после начну собирать все причитающиеся мне долги.
— А если у нас ничего не получится?
— Тогда рекомендации и доброе отношение войдут в стоимость твоего джедкреда, и я все-таки отобью свои деньги, — она убрала с его плеча руку, чтобы тут же пихнуть кулачком в бок. — Ловко ты меняешь тему.
— Прости.
Собственно, он не стал отвечать вовсе не потому, что не хотел, а потому, что не дал себе труда все хорошенько обдумать. Корран не решился до вылета пойти к Антиллесу и в лоб высказать свое мнение о том, где должен сидеть вор. Тем более, что в КорБезе его научили мириться с меньшим злом, чтобы защитить мир от большего.
А с другой стороны, Корран чувствовал бы себя много лучше, если бы всех их пассажиров по «черному» списку можно было бы загрузить на транспортник и отправить прямиком в чрево Мау. Каждый из них годился на должность имперского моффа, жестокости и жадности им было не занимать. И Корран все время ловил себя на том, что пытается подсчитать, сколько ни в чем не повинного народа пострадает от этих головорезов.
— Есть кое-какие сомнения, — признал он. — Только я предпочту, чтобы роль мишени в этом имперском тире играл не я. Пусть уж лучше упражняется в меткости на злодеях.
Он помолчал, ожесточенно пиная ботинком пол.
— Как только мы возьмем Корускант, я лично выслежу и помогу каждому из этих слизняков отбыть обратно на Кессель.
