Майкл Гир - Путь воинов
— Тем не менее ты не отдашь ее Уотти. Пускай Джон Смит Железный Глаз решит ее судьбу, — Пятница старался не повышать голоса. В глазах девушки вспыхнула внезапная надежда.
— Железный Глаз больше не будет вмешиваться в это дело, — вмешался Конокрад. — И ты тоже. Твои слова становятся дерзкими. Прочь с дороги, юнец, иначе я сейчас тебя нашлепаю.
Волосы на голове Пятницы начали щетиниться.
— Нашлепаешь? — проговорил он, как будто обращаясь к самому себе. — За дерзость? — он, прищурившись, посмотрел на Конокрада. — Уотти живет там, откуда вы приехали. Я мог бы и не обратить на это внимания, Вилли, — его губы скривились в улыбке. — Теперь же я говорю, что ты лжец!
Пятница вспомнил видение. Его избрал Паук, и побежденным он не будет. В груди росло нехорошее предчувствие. Где-то впереди, за горизонтом времени, маячила боль. Если он позволит Рамону увезти девушку с собой, кто-то в конце концов пострадает.
— ОНИ ЕДУТ УБИВАТЬ МЕНЯ! — закричала она. — Не слушай…
Тяжелая рука Конокрада настигла ее, и утренний воздух огласился звонким шлепком.
— Истеричка, — сквозь зубы процедил он, краем глаза наблюдая за реакцией Пятницы. — Ты же знаешь, какими они бывают в свое время месяца.
Пятница сдержал острое замечание. Отчаяние, смешанное со страхом, отражалось на лице девушки, заставляя его сердце обливаться кровью. Рамон Смит Андохар важно проследовал мимо. Вилли ухмыльнулся, поравнявшись с ним. Пятница быстрым движением выхватил из-за пояса нож и рассек поводья. Не успел Конокрад повернуться, как ружье Желтой Ноги уже было приставлено к его груди.
— Мы сражались вместе, ты и я, — прошептал Пятница. — Мы братья. Не вынуждай меня пристрелить тебя из-за какой-то бабенки. Я могу предсказать, что из этого ничего хорошего не выйдет. Возможно — если улыбнется удача — я смогу что-то остановить. Кто сказал девушке, что она может быть воином?
— Рыжий, Великий Трофеями! — на свой страх и риск выкрикнула Сюзан. — Она бы убила Рамона, если бы знала, что он пытается со мной сделать. Она позвала меня к звездам!
— И Железный Глаз узнает об этом, — кивнул Пятница, прекрасно сознавая, какую жгучую ненависть он вызвал в сердце Конокрада. — Джон Смит Железный Глаз — мой военный вождь, — прибавил Пятница. — Он спас нас от звездных людей. Рыжий, Великий Трофеями не только опозорила тебя в «Пуповине», Конокрад, но и привела нас на «Пулю». Было бы нехорошо огорчать избранников Паука.
— ПАУКА! — вскричал Рамон, размахивая тощими руками. — Что ТЫ знаешь о Пауке? Ты отрицаешь законы Бога! Мужчины должны отличаться от женщин потому, что на то была воля Паука! Кто будет готовить еду и рожать детей? Кто будет заботиться о домашнем очаге? Гнев Паука падет на тебя! Женщины слабы! Они подобны животным! Неужели ты видишь в НЕЙ воина? Если эту не научить покорности, другая пойдет по ее стопам. Чем это все кончится, неразумное дитя? — старик уставился на Пятницу.
— Я УБЬЮ тебя за это, — вставил Конокрад. — Я убью тебя за то, что ты навел на меня ружье… и я убью тебя за оскорбление Рамона, моего друга. Я называю тебя врагом народа. Отныне я объявляю смертельную вражду между нами, Пятница Гарсиа Желтая Нога, — воин распрямился в своем седле.
— Убьешь меня трижды? Не много ли для меня одного? Я сгораю от нетерпения, чтобы увидеть, как ты это сделаешь, Конокрад, — Пятница кивнул, улыбаясь от этой мысли, несмотря на то, что в горле застрял комок. — Ладно. Ты дал клятву смертельной мести. Я встречусь с тобой. Я мог бы встретиться с тобой… ах, да! Я устанавливаю срок — через месяц, начиная с сегодняшнего дня!
Широко раскрытые глаза девушки смотрели на Пятницу с удивлением, восхищением и страхом.
Конокрад засмеялся.
— Ты должен назначить его скорее, ДУРАК! Я к тому времени давно уже буду на пути к Сириусу.
— Как и я, — кивнул Желтая Нога. — Мы с тобой сразимся на «Пуле» и посмотрим, для кого из нас предназначены звезды. Рамон, ты относишься с уважением к смертельной вражде? — Пятница прищурился, глядя на старика.
— Да, — проворчал Андохар. — Ты пошел против обычаев народа и наплевал на традиции наших отцов, которые идут от Бога. На такое способен только негодяй, — интонация старика была злобной.
— Ну вот, Сюзан, — ласково обратился к девушке Пятница. — Они больше тебе не будут угрожать. Ты в безопасности. Клятва смертельной мести произнесена, — Пятница двинул своего мерина, обрезав путы на ее запястьях. — Я Пятница Гарсиа Желтая Нога, — он одарил ее короткой улыбкой, чувствуя, как мрачные мысли рассеиваются, подобно утреннему туману на солнце. Его беспокойство уступило место счастью, надежде и чему-то еще, пока для него не совсем понятному.
— Ты поклялся встретиться в смертельной схватке на ножах с Вилли Конокрадом, — изумленно сказала она. — Он великий воин. Ты можешь… Я хочу сказать, ты уверен, что хочешь пройти через все это? Что, если Рамон прав? Что если… если ты оскорбляешь Паука? Возможно, тебе следует дать мне скрыться, а затем… затем извиниться перед Вилли. Ему придется взять обратно… свою клятву.
Ее озабоченность тронула его. Он начал испытывать теплые чувства к этой необычной женщине.
— Тебе что, было бы лучше выйти замуж за старика Уотти? — спросил он. — Я давно знаю Рамона. Он не плохой человек. Может быть немного вспыльчивый, но не плохой. Как тебе удалось довести его до таких отчаянных действий?
Она покраснела, уставившись в землю.
— Они говорят, что я не уважаю свой клан и свою семью. Моя мать умерла, рожая меня. Она должна была выйти замуж за моего отца, который тогда пошел к сантос за лошадьми для брачного выкупа. Он… так и не вернулся. Мать была опозорена; она осталась незамужней. Молодые люди не… смотрят на меня. Они думают, что я доставлю им… неприятности.
— Неужели! — насмешливо воскликнул Пятница. — Неприятности? От ТЕБЯ?
Она помолчала.
— Нехорошо, если Вилли Конокрад убьет тебя из-за… моего непослушания. Мне лучше вернуться, чем увидеть… увидеть твою смерть.
Пятница хмыкнул про себя, озадаченный смыслом сказанного. Чертова девка!
— Неужели ты действительно думаешь, что Красный Ястреб убьет МЕНЯ? — с упреком произнес он. Пятница выпятил грудь и постучал по ней кулаком, выдвинув впридачу вперед челюсть и вскинув голову.
— Я ПЯТНИЦА ГАРСИА ЖЕЛТАЯ НОГА! Никакое везение не поможет ему победить меня. Как раз сейчас я возвращаюсь с молитвы в горах. Духи-помощники показали мне мое предназначение. Мне не суждено умереть на лезвии ножа Конокрада, — он фыркнул от отвращения при этой мысли.
— Я могу убежать еще раз, — просто сказала она, явно не веря ему. — А у тебя не будет второй попытки… — она закусила губу, поморщившись. — Я не стою твоей жизни.
— Это решать Пауку, — угрюмо пробормотал Пятница. Ну и дипломат девка! — Я думаю, ты все-равно не веришь в это, — он прочитал ответ по ее глазам: внезапная дерзость. — Зачем ты тогда это сказала?
— А как ЕЩЕ можно иметь дело с мужчинами? — запальчиво спросила она. — Если ты не унижаешься перед ними… то получаешь побои! — она напряглась, как будто в ожидании удара.
— Большинству женщин ничего не нужно, кроме мужа и детей, — напомнил Желтая Нога. — Так же, как и ты не видишь дальше своего носа и не замечаешь величайшего воина Паука…
— Если и так, то только потому, что из них выбили их мечты. В народе с большим уважением относятся к лошадям, чем к женщинам! — выпалила она, сверкнув черными глазами и зардевшись.
— Неудивительно, что Рамон хотел выдать тебя за старика Уотти. Воистину, Сюзан Смит Андохар, в тебе живет дух воина, — он помолчал, прежде чем добавить саркастически: — Почему ты считаешь, что мне лучше отвезти тебя обратно к Рамону?
— Трудно ожидать иного от мужчины, — хладнокровно сказала она.
— Похоже, я тебе не очень нравлюсь.
— Я не питаю к тебе неприязни. Просто ты мужчина. Мужчины… обидели меня. Женщина… одна женщина… не может доверять мужчине.
Он нахмурился.
— Значит, у меня есть месяц, чтобы продемонстрировать тебе, что на мужчину можно положиться. Это для меня вызов. А пока ты можешь, хм, помочь мне подготовиться к тому, чтобы победить Конокрада.
— Ты стал бы отрабатывать боевые приемы с женщиной? — спросила она, не веря своим ушам.
— Я думаю, мне будет приятно пообщаться с тобой в этот последний месяц моей жизни. Не сомневайся. Если ты, конечно, серьезно относишься к своим сумасшедшим идеям. — Себе под нос он пробормотал: «Я ЗНАЛ, что случится что-то ужасное».
— Что ты сказал?
— Ничего, — проворчал он, состроив кислую мину.
Быстро выглянув через плечо, он убедился, что Рамон и Вилли не двинулись с места. Они пристально следили за ним. Их ненависть ощущалась даже на таком расстоянии. Как бы он ни выставлял себя перед девушкой, у него были все шансы оказаться убитым или тяжело раненным Конокрадом. Впереди была боль.
