Выговский Викторович - Последний Рубеж
Но иного выхода нет, только этот, возможно там, прямо у заиндевелого порога ждет смерть, но сидеть и дожидаться пока вернется великан и определит его, Ассира, судьбу еще противней. Помирать — так самому, а не по чьему-то решению или указу! Он сам будет решать свою судьбу! Ассир развернулся к выходу и быстро, пока не закралась тень сомнения, шагнул навстречу холоду и смерти… но не успел, на плечо опустилась тяжелое но мягкое.
Ассир резко развернулся, сразу не разглядел кто, но краем глаза уловил широкую, будто вылитую из металла фигуру. Их взгляды пересеклись лишь на мгновение, но и за пару секунд он ощутил странную силу, против которой не найти оружия, в груди закрутило, воздух в легких застыл, двигался лениво, словно кисель или клей. Ассир нахмурил брови, поспешно отвел глаза в сторону, перед ним стоял рослый мужчина средних лет, со спокойным лицом. Больше всего напоминал святого с иконы, слишком уж мирный для места, где смерть поджидает за стеной, а время смыкается в мертвую петлю…
Правая рука незнакомца лежала на его, Ассира, плече, а пальцы левой крепко сжимали что-то округлое и длинное, похожее на трость. Кончик ее, как показалось Ассиру, светился мягким золотистым светом.
Он спросил резко:
— Эй, а ты кто?
Незнакомец доброжелательно улыбнулся, легонько кивнул головой. Ассир вновь встретился с ним взглядом, по телу пробежала дрожь, в глазницах незнакомца бушевало яркое живое пламя. Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, Асссиру почудилось, что он узнает нечто знакомое, почти близкое…
Незнакомец заговорил, первых слов Ассир не разобрал, стоял как завороженный с широко распахнутыми глазами. Голос глубокий и звонкий звучал как песня, от него защипало в уголках глаз, а по сердцу будто стеганули раскаленным прутом.
— Я просто путник, ищущий убежища…
Ассир, с трудом вдохнул, легкие перехватывало, сказал как можно уверенней:
— Не самое лучше место для остановки.
— Думаю, вы правы, — согласился незнакомец, медленно и осторожно, будто держал хрустальную вазу, убрал руку с плеча. — Но ведь и вы здесь. Возможно, это просто совпадение, а может — промысел судьбы?
Ассир сказал с нотками злости:
— Судьба…, я не слишком-то верю в судьбу. Мы сами загоняем себя в нору, из которой не можем выбраться. Для этого не нужна судьба, а лишь глупая голова. Как, например, эта, — он хлопнул ладонью себя по затылку.
Незнакомец кивнул, спросил негромким, но сильным голосом, совсем не голосом человека, который стал жертвой обстоятельств:
— Я согласен, ответственность за поступки лежит на каждом из нас. Но как, по-твоему, мы выбираем эту самую нору, случайно? Или может кто-то подталкивает нас, предает или направляет?
Лицо Ассира напряглось, на скулах проступили рифленые желваки, на лбу пролегла глубокая складка задумчивости. Странный разговор немного злил его, дразнил мятежный дух, но что-то внутри хотело прислушаться затихнуть и внимать каждому звуку. Даже сердце в груди не бухает часто, как прежде, успокоилось, видно чувствует, что происходит, а умом не понять, в голове тесно от мыслей.
— Не знаю, — ответил Ассир напряженно, — вопрос вроде бы и простой, но с каким-то подвохом, нутром чую. Да, самому всего не охватить, мы стараемся, конечно, я вот стараюсь, например, за всякого не скажу. Стараемся предвидеть, но скорей угадываем, или вот как я — чувствую. Остальное получается случайно, но оно случайно, потому что ума не хватает.
— Значит, — спросил незнакомец вежливым тоном, — ответа ты не знаешь?
— Знаю, — ответил Ассир. И добавил, подчиняясь внутреннему голосу: — Но ты знаешь больше. Иначе, зачем спросил.
— И Анубрахат не знает ответа…Ни один из них не знает, а потому они поступят как и прежде…
— Убьют? — спросил Ассир хмуро.
— Оставят здесь. Убивать нельзя, стражам не известны причины твоего возникновения тут, а значит, не могут предвидеть и следствий. Они будут лишь случайностью, как и эта встреча.
— Так вот к чему ты клонишь! — губы Ассира растянулись в улыбке, складки на лбу разгладились. — Решил переманить меня на свою сторону. Ну так я скажу тебе что не против!
Странный незнакомец молча повернулся к выходу. Ветер моментально затих, страшное завывание оборвалось, словно раненный зверь перестал мучиться и, наконец, испустил дух. Солнце и до того тусклое, стало угасать, как свеча накрытая ладонью.
Ассир выглянул наружу, высокие шпили горных массивов и на тле багрового неба казались угольно-черными. Стена, на которую оперся рукой, тоже казалась вырезанной из тьмы. Мир до самого горизонта выглядел массивным, мрачным образованием.
— Как ты это сделал? — прошептал Ассир изумленно, — кто же ты такой…
— Гораздо важнее кто ты такой, — ответил незнакомец совсем по-дружески. — Анубрахат решил оставить тебя здесь. Что ж, пускай так, но по крайней мере ты сможешь выйти отсюда. Куда и зачем — решай сам.
— Кем бы я ни был, а я все равно остаюсь лишь человеком из плоти и крови. Смертным человеком… То, о чем ты говоришь мне не понятно. Зачем помогаешь мне? Хочешь насолить великану? Сомневаюсь, что тебе нужен союзник типа меня, — Ассир развел руками. — Вон что вытворяешь.
Незнакомец слегка опустил веки, краюшки тонких губ поползли вверх, Ассир видел, как в одно мгновение лицо напряглось, каждый мускул проступил рельефом, кожа поверх них натянулась как на барабане. Он вскинул широко расставленные руки, будто ухватил что-то незримое. Со страшным грохотом камень под ногами задрожал, земля вздыбилась, крупные, с человека размером, валуны наползали друг на друга, прочная горная порода покрывалась трещинами, осыпалась пылью к ногам.
Прямо под пальцами Ассира каменные стены с треском опали и рассыпались в пыль. Он удивленно убрал руки от греха подальше, мало ли вдруг и пальцы так же лихо осыплются на пол.
В недрах земли глухо заворчало, горы ощущали скорую гибель, толстая ледяная корка на их вершинах недовольно трещала, в прозрачный холодный воздух поднимались целые тучи ледяных брызг. Незнакомец повел правою рукой в сторону, и окружающий мир колыхнулся, как деревья под порывом ветра. Ассир даже ударил себя по щеке, а вдруг действительно сон, вся заснеженная долина начала опускаться, словно растворяясь во тьме, что уже окрасила горы.
— Что плохого в том, что я помогаю тебе? Разве это не разумно помогать тому, кто нуждается в помощи? — раздался сильный голос, странного незнакомца. Нечеловеческий, огромный и мощный, он отзывался долгим протяжным эхом в толще земли, в вечных льдах горных вершин, в каждом дуновении ветра, — Разве не ты стремишься помочь тем, кто тебе дорог?
Темное небо и вовсе налилось кровавым багрянцем, стало страшным, похожим на целое море крови, что натекло из разрубленных тел. Раздался грохот, устрашенный Ассир сам видел, как небо вздрогнуло, одна вслед за другой на нем появлялись темно-красные вспышки. Грохот повторился громче. Ноги задрожали, не чувствуя больше опоры.
Третий раз сверху затряслось, послышались громовые раскаты. Ассир уже не вертел головой по сторонам, застыл в страхе: небо лопнуло точно посередине, по багряной глади побежала широкая трещина, с грохотом посыпались метеоритные осколки, оставляя за собой светящиеся хвосты пламени.
Из небес на землю опустился широкий багровый столб, под ногами вновь задрожало, Ассир опасался, что провалится вниз, следом за обломками здания и скал. Но нет, все вокруг рассыпалось в прах, кроме его и незнакомца, да клочка земли, что у них под ногами.
Столб небесного огня пронзил твердь, снизу взметнулось ответное пламя, уже не кровавое, яркое, золотое, в стороны ударили длинные струи, будто расплескался жидкий металл.
Донесся громкий треск, это горели скалы, камень лопался от внезапного жара, разлетался на мельчайшие обломки с сухим оглушительным треском.
Ассир тихо выругался и подошел еще на шаг ближе к незнакомцу.
— И все-таки кто ты, что можешь вот так разрушать целый мир!
— Это не мир, лишь иллюзия, безжизненная тень! — проревел незнакомец, стараясь перекричать оглушительный грохот. — Ты должен выжить, я не позволю тебе умереть здесь!
Багровые небеса струйками стекали вниз, будто вылилась из жерла вулкана раскаленная лава. Вновь полыхнуло, вспышка яркого света пронеслась перед глазами, загрохотало. Высокие, несокрушимые горы, окружающие долину, пошатнулись как смертельно раненый воин.
Никогда прежде Ассир не видел такого страшного зрелища: то, что под силу лишь флотилии лучших антарианских кораблей — вершил один человек! Если бы рассказали, не поверил бы, а так… у него на глазах скалы покрывались извилистыми трещинами, медленно рассыпались во прах, что лежит под ногами.
Краснота поглощала все, как пламя солому, с небес все еще рушился ливень багровых углей заката. Горячий ветер обжигал лицо, глазам становилось больно, и Ассир зажмурился.
