Дмитрий Рындин - Мощь твоего меча
«Придется делать новые ножны.» — мелькнула мысль.
Перетаскав трупы в конюшню, парень вернулся назад в дом, тщательно запер дверь. Подошел к девушке, послушал ее спокойное дыхание и сев на нижнюю ступеньку лестницы, ведущей на верхний этаж таверны, блаженно вытянул ноги и закрыл глаза.
Утро будет нелегким. Предстояло объясняться с эльфийкой. Он этого хотел и одновременно боялся большего всего на свете.
* * *«Утро.» — это была первая мысль пришедшая в голову измученной Сил.
Девушка встала с кровати, привычным движением поправила одежду и тут же охнув села назад на кровать. Воспоминания о ночных событиях нахлынули внезапно и беспощадно. Плен варлоков, жуткий демон сжимающий в ужасной ручище вырывающегося воина. Жуткий кровавый пир и отчаянный выпад воина, убивающего ближайшего к ней варлока, а потом провал забытья.
«Нужно переодеться и привести себя в порядок.» — ее новый друг безмятежно спал на ступенях лестницы, ведущей наверх, сжимая в руках какой-то меч.
Девушка ушла на кухню и быстро переодевшись и умывшись, вышла назад в комнату.
Парень не спал. Он все также сидел, сжимая в руках свой меч и печально смотрел в ее сторону. Было в его взгляде столько тоски и отчаяния, что эльфийка испугалась — «Уж не смертельно ли ранен он? Хотя нет — тело наоборот расслаблено а не сковано болью.»
Подойдя в нему девушка присела на корточки и глядя в глаза парню, тихо сказала:
— Спасибо, что вернулся за мной.
— По другому, я бы не смог. — парень как-то обреченно опустил голову и потупил взор.
«Что с ним? Может, он болен, чем-то чего я не знаю?» — в слух же девушка сказала, — Мы знакомы уже почти день, а до сих пор не знаем, даже как зовут друг друга. Я Сил. А ты?
Парень хотел ответить, но как-то запнулся и с удивлением посмотрел на нее. И как будто, что-то вспоминая сказал, — Сил. — и тут же поправившись добавил, — Сильвестр, но когда-то давно меня звали просто Сил. Зови и ты.
— Здорово! — девушка улыбнулась, — У нас одинаковые имена. Я Сильвия, но все меня зовут Сил. Я целительница. Точнее ученица… Если ты ранен, я могу вылечить.
— Сильвия… Немного не эльфийское имя. Красивое… Я здоров. Даже не ранен.
— Хорошо, что ран нет. А Сильвестр вообщем-то тоже не паладинское имя.
Юноша дернулся всем телом, так, как будто его ударили со всей силы, безжалостно, наотмашь.
— А я и не паладин. Я…
— Не хочешь не говори. Правда. Мне не интересно. Кстати, а куда делся тот ужасный демон?
— Обожрался… И ушел… — со вздохом сказал Сильвестр.
* * *Маленький отряд второй день скакал по пыльному торговому тракту. До пограничного города порт Рояль оставалось меньше дня пути.
Мимо двигались бесконечным потоком беженцы. По одному, по двое, семьями, целыми деревнями. Испуганные женщины, молчаливые дети и хмурые лица мужчин вооруженных старыми мечами и копьями. У некоторых за плечами виднелись луки…
Чем ближе герои приближались к пограничному городу, тем ощутимее становилось присутствие Тьмы. Она стала почти осязаемой. Казалось ее можно потрогать руками. Время от времени в ясном небе без грома били громадные молнии. Некоторые деревни, которые проходили друзья горели, от некоторых остались лишь обугленные трубы. Лошади испуганно ржали, когда очередной дом, без видимой причины, вспыхивал словно соломенный, ярким, беспощадным пламенем.
Предстоящее угнетало, даже жизнерадостный дварв угрюмо отмалчивался. Он неутомимо бежал рядом с лошадью Рейнары, держась одной рукой за стремя, а во второй сжимая флягу с тиром.
Он упорно отказывался садиться на лошадь, ругаясь на чем свет стоит. Он божился, что быстрее наестся камней, чем отдастся во власть этого тупого животного.
Казалось дварв никогда не устанет, он бежал часами не останавливаясь и не прося передышки, лишь вечером когда отряд останавливался для ночлега, падал как убитый и мгновенно засыпал, толи от усталости, толи от выпитого тира, оглашая маленький лагерь храпом…
Почти каждые два часа из порта Рояль в сторону столицы по воздуху проносились магические вестники, неся какие-то донесения в совет магов.
Пару раз мимо друзей бегом, не останавливаясь и не приветствуя, пробегали отряды паладинов, насчитывающие менее десяти человек каждый. В помятых сияющих на солнце доспехах, со следами запекшейся крови, со своими ужасными мечами на плечах. С изорванными и обгоревшими кроваво-красными стягами. Почти каждый второй нес на плечах раненного товарища.
Лязг доспехов и монотонный гул вырывающийся из их глоток, задающий ритм их бегу, больше напоминал рев демонов, чем людские голоса. Да и сами паладины больше пугали, чем внушали уважение. Они были действительно похожи на демонов. Яростных, никогда не устающих и лишенных эмоций.
В очередной раз, когда мимо маленького отряда пробежал, шатаясь и хрипя, раненный паладин, несший на плечах истекающего кровью брата, герои остановились и долго смотрели вслед удаляющейся фигуре, оставляющей жуткий кровавый след в пыли дороги.
Благоговейных страх сковывал сердца каждого. Паладин сжимал в каждой руке по мечу, которые весили должно быть не многим меньше кирасы стражника, а к спине накрепко был привязан умирающий товарищ.
Друзья долго провожали его взглядом. Достигнув вершины очередного холма, паладин не прерывая своего бега, рухнул лицом вперед и больше не двигался.
Рейнара ударив ногами бока своего коня, внезапно охрипшим голосом выкрикнула — «Хай-я!», и поскакала к упавшему.
Достигнув его, она проворно соскочила с коня и попыталась перевернуть на спину. Паладин в своих доспехах был невероятно тяжелым и Соколу, вместе с Крушителем черепов, пришлось самим переворачивать упавшего.
— Мертв. — сказал полу-эльф и встал с колен, отряхивая пыль с штанов, — Впрочем как и тот, которого он нес на плечах. Причем второй мертв уже больше суток. Хотел бы я знать, ОТКУДА бежит этот паладин. Явно не из порта Рояль.
— Их бастионы стоят по всему пограничью, впрочем, так же как и глубоко на территории Зараженных земель. Он может быть откуда угодно. Каждый паладин имеет металлическую метку на цепочке на груди. Было бы не плохо их снять. А их похоронить. — угрюмость прозвучавшая в голосе Григория, заставила всех вздрогнуть.
Джером молча склонился над трупами и нащупал рукой на шее цепочку.
Сняв ее с паладина он протянул ее дварву.
— Держи. Я не знаю их письменности.
На цепочке была тонкая металлическая пластинка и маленькая плоская бутылочка с искрящейся лазуревой жидкостью.
— Первый раз вижу целый пузырек Гримойры!
— Гримойры? Что это? — Рейнара удивленно приподняла одну бровь.
— Девочка моя, Гримойра это очень мощный магический наркотик, создаваемый глубоко в зараженных землях. Секрет его изготовления знают только паладины. Как говорят — девяноста процентов принявших его теряют человеческий облик. Не внешностью — разумом. Превращаются в жаждущих крови монстров. От него в сто раз увеличивается сила, выносливость, реакция. Почти полностью теряется способность чувствовать боль. Человек начинает видеть и слышать все, что происходит на расстоянии мили от него, так как будто это происходит в футе от него. Что еще дает этот наркотик не знает никто, кроме паладинов. Они пьют его в моменты смертельной опасности, или в без выходной ситуации. И лишь десять процентов из ста, выпивших его, способны его нормально перенести и вернуться в «человеческий» облик. Остальные погибают. Как говорят, паладины с младенчества мельчайшими дозами приучают своих детей к нему. Для выживших — он становится, что Тир для нас. Паладины называют Гримойру, кровью Белбога. Потому что там, откуда приходят к нам паладины, без него невозможно выжить. — Отшельник, все это сказал тихим печальных голосом.
— Белбога?
— Да. Это их верховное божество. У них очень древний пантеон богов. Их богам много тысяч лет. После разлома мира паладины отторгли своего христианского бога и вернулись к вере в своих исконных древних богов.
— Но зачем им все это? Они меня пугают. Я за всю свою жизнь не видела ни одной их женщины, старика или ребенка. Только этих ужасных воинов.
— Их жен и детей не видел никто. Они живут для того, чтобы сражаться с Тьмой, с мутантами. Это их религия. Они рождаются для того, чтобы умереть в битве. По преданиям их война идет три с половиной тысячи лет. С момента катастрофы и разлома мира. Говорят, что основной удар Тьмы пришелся по их континенту. Тогда самому большому — центральному континенту планеты. На всей его территории жил этот народ. После разлома часть континента опустилась под воду, а часть суши поднялась, образуя связь с нашим континентом. Их раса почти вся была уничтожена, тем, что тогда поднялось из Тьмы. И уже тогда они начали свою битву. Мы еще и не подозревали о Тьме, когда они уже сражались с нею. Неистово, люто, так как этот народ сражался с захватчиками за многие века до Катастрофы. Эти люди много раз были завоеваны врагами и земля их была утоплена в крови, но ни разу они не были порабощены. Подобно Фениксу они поднимались из пепла своих городов и уничтожали захватчиков, какими бы сильными они не были. Говорят, существует долина Сна. Она находится практически в центре разлома мира. В ней стоит Бастион Белбога. Самый крупный город-крепость из всех ныне существующих. Бастион паладинов. Землю этой долины не видел никто уже много веков. Она представляет из себя белую пустыню. Пустыню усыпанную костями павших в нескончаемой битве людей и мутантов. И каждые пятьдесят лет, на протяжении трех тысячелетий бастион Белбога штурмуют армии мутантов, таких о которых мы и не подозреваем, ибо мы сражаемся всего лишь с пограничными ордами. И на протяжении трех тысячелетий цитадель стоит не покоренная. Она их сердце. Так же как наше — Аргарот…
