Сергей Симонов - Древний свет
— Вот тут, в юго-западной части кратера, — Т20 ткнул карандашом в детальную фотографию, — есть относительно ровное место, где у меня будет свобода маневра. Звездолет вылетает из-за Стены, пока авиация развлекает противника, вы десантируетесь как можно ближе к станции, а я — чуть дальше, на этом ровном месте. Отсюда я могу поддержать вас огнем. Звездолет можно посадить за центральным пиком, около этого маленького кратера.
— Нам придется десантироваться почти сразу же после того, как мы перевалим через гребень кратера, — буркнул Митчелл. — Как бы там ноги не переломать…
— Я еще не встречал ни одного десантника, который ухитрился бы сломать ногу в десантном скафандре, — сказал Бейли. — На мой взгляд, план неплохой. Конечно, определенный риск присутствует…
— А где он не присутствует? — спросила Мария. — Это не опаснее, чем перейти улицу на красный свет. Если мы в первые минуты атаки прострелим купол в нескольких местах, вряд ли мы встретим организованное сопротивление. Им хватит проблем с разгерметизацией.
— О'кэй, — согласился Митчелл. — Примем ваш план за основу. Вечером того же дня на ВПП базы Минас-Анор тяжело приземлился транспортно-боевой звездолет класса «Кобра». Он должен был доставить команду поддержки на Луну. Черная громадина, напоминающая сверху очертаниями ночную бабочку, неуклюже зарулила на покрытую стальными плитами стоянку. Подъехав к звездолету, наемники увидели у него под брюхом большой контейнер. В нем предстояло разместить основной модуль Т20 — модифицированный танк «Центурион». Но еще большая неожиданность встретила наемников в верхнем грузовом отсеке. Там, выстроившись в ряд, жемчужно-серой когортой стояли двенадцать боевых мотоциклов Харлей-Дэвидсон «Темпест». Это были грозные машины изменяемой конфигурации, всего год назад заменившие прославившуюся в битве за систему Енонла Хонду «Циклон». В седле каждого «Темпеста» сидел пустой до поры боевой скафандр. Первым вошедший в грузовой отсек Митчелл только присвистнул, увидев эту грозную красоту, при одном взгляде на которую зеленели от благородной зависти самые крутые рокеры. Любой из этих корсаров дороги, не задумываясь, обменял бы свой сверкающий хромом «чоппер» на эту машину, будь у него такая невероятная возможность. Мощный электродвигатель «Темпеста», питающийся от многотопливного турбогенератора, разгонял эту тяжелую машину до ста километров в час за четыре секунды. Толстым пружинно-арочным шинам были одинаково нипочем острый щебень марсианских пустынь, бронебойные пули и полицейские шиповые заграждения «Скорпион». Но мечта рокеров была недостижима. Основное преимущество «Темпесту» давал ракетный ускоритель. Если турбогенератор мог работать и на обычном бензине, то для реализации всех своих возможностей «Темпесту» нужно было ракетное топливо. В его топливные баки обычно закачивались азотный тетраоксид и несимметричный диметилгидразин. В комплекте со специальным скафандром «Темпест» мог трансформироваться в мощного и компактного боевого робота с пилотом внутри. Основой разнообразных вариантов вооружения был пулемет и два 40-миллиметровых кассетных гранатомета.
— Веселая будет охота! — одобрительно пробормотал Беляев, поднявшись вслед за Митчеллом в звездолет.
Митчелл объявил готовность на следующее утро. Оставив Хейвуда охранять штаб, наемники и Т20 погрузились в звездолет, где их уже ждал его командир Патрик Харрис и пятеро ксенотехников, которым предстояло после захвата станции разбираться во вражеских приборах. Гиперпереход на столь малое расстояние был невозможен, а полет по обычной орбите занял бы два дня: за это время группа захвата была бы неминуемо обнаружена. Старт был назначен на десять часов, в это время Земля находилась между Луной и звездолетом, закрывая наемников от вражеских глаз и сенсоров. Выйдя за пределы атмосферы, звездолет и сопровождающие его «Старкэт» и Р8 состыковались. А затем Харрис мастерски использовал безъинерционный режим движения, проведя «Кобру» по широкой ломаной дуге. Через сорок минут после старта звездолет вышел из последней пульсации в тысяче километров над обратной стороной Луны. Р8 и «Старкэт» отстыковались и пристроились по бокам «Кобры». Все три аппарата снизились до высоты в три километра, и изрытая кратерами поверхность Луны помчалась навстречу. Как и было предусмотрено планом, на видимую с Земли сторону Луны они вышли с юго-западного направления, снизились еще больше и пошли на двухстах метрах в режиме огибания рельефа местности. Облет Луны занял у них изрядно больше времени, чем сам перелет, но сейчас это было неважно. Впереди показалась обширная равнина Моря Облаков, испещренная мелкими кратерами. Несколько минут полета над ней — и вот уже впереди замаячила Прямая Стена. «Кобра» начала кружиться на месте, ожидая своего срока, а истребители, увеличив скорость, повернули на север. Наемники в грузовом отсеке влезли в скафандры и состыковали их с седлами «Темпестов», готовясь к десанту. Прошло еще несколько минут, пока, наконец, они услышали поданный Марией Пирелли сигнал атаки. «Кобра» взмыла вверх, перепрыгнув через Прямую Стену, в считанные минуты промчалась над каменистой равниной и перемахнула кольцевой вал кратера Арзахель. Один за другим наемники на «Темпестах» вылетали через задний грузовой люк, трансформировались в конфигурацию робота и камнем падали вниз, на острые пики Арзахеля, лишь перед самой поверхностью выплевывая точно отмеренный тормозной импульс. Уже в падении они увидели, как из нескольких пробоин в куполе вражеской станции бьют фонтаны газа. Их белые струи моментально застывали в холоде космического вакуума, оседая инеем на купол и окрестные скалы. Откуда-то из-за купола вдруг показалось что-то непонятное: возможно, живое существо, но все же скорее машина. Она напоминала механического краба, отблескивающего металлом. Этот крабоид вдруг плюнул огнем, целясь в заходящий на станцию «Старкэт». Мария увернулась, Р8 ударил из обоих бластеров, укрепленных снизу на его центроплане. Тем временем с «Кобры» десантировался Т20. Его основной модуль прилунился, использовав навесные тормозные двигатели, киберноид тут же развернулся и ударил из башенного орудия. Его 105-миллиметровый снаряд раскрошил скалу, обломки которой надежно придавили крабоида. Переведя свои «Темпесты» в конфигурацию робота, слившись с ними в единое целое, наемники длинными скачками прыгали по скалам, со всех сторон приближаясь к куполу станции. Струи замерзающей атмосферы уже перестали хлестать из купола, огни внешнего освещения окончательно погасли. Никак не ожидал Моргот и его инопланетные подручные, что их лунная станция может подвергнуться подобной атаке. Митчелл первым прилунился на небольшую ровную площадку перед входным шлюзом станции. Позади него, взметывая облака тут же оседающей пыли, один за другим опустились остальные. Дверь шлюза не поддавалась никаким попыткам открыть ее мирным путем. Наемники подались в стороны. Р8 прилунился, трансформировавшись перед самой поверхностью из самолета в автомобиль. Огненные струи плазмы ударили в дверь, станция содрогнулась. Киберноид выстрелил вторично.
Плазменные шары снесли внешнюю дверь и проломили внутреннюю переборку. Пожара не было, в вакууме гореть было нечему. Осторожно перешагивая раскаленные, скрученные, медленно остывающие обломки, Митчелл, Беляев и Топхауз вошли внутрь купола. Мартин Бейли, взяв остальных, с помощью «Крестоносца» Марии Пирелли пытался освободить из-под обломков засыпанного механического краба. Подоспевшие ксенотехники уже начали заделывать снаружи пробоины в куполе. Основной модуль Р8, развернувшись в конфигурацию робота, принялся им помогать, тогда как его внутренний модуль пробрался в купол. Митчелл провел ярким лучом фонаря вдоль стен. Аппаратура станции вся заиндевела, но производила впечатление целой. Луч задержался на странном предмете. Перед заснеженным пультом, заломив в предсмертной агонии покрытые инеем мохнатые лапы, лежало некое подобие паука. Продолговатое яйцевидное тело около двух футов длиной, на восьми паучьих ногах, но без всяких признаков головы. Верхняя передняя его часть была откинута назад как крышка кабины. Оттуда, вмерзнув наполовину в нечто, напоминающее питательный бульон, торчало, видимо, пытаясь в последний момент дотянуться до пульта замерзшими ложноножками, невероятно омерзительное, покрытое инеем и замороженной слизью, перламутрово-зеленоватое существо. Оно напоминало не то амебу-переростка, не то еще кого-нибудь из простейших. Оно было явно беспозвоночное, но внутри полупрозрачного тела виднелся большой мозг, по размерам не уступающий человеческому, занимающий почти треть всего тела.
— Это они и есть? — спросил Беляев, отступая на шаг. Голос у него был такой, что, не будь шлема, его, похоже, вытошнило бы прямо на бренные останки покойного. — О Боже, зачем ты создаешь подобную мерзость? Проверив все помещения станции, Митчелл и Топхауз обнаружили еще трех замерзших амебопауков.
