Алексей Бергман - Поле битвы
Так кто — Зуун, Веда или… Сарим?
Появление в миссии женщины, похожей на жрицу храма Матерей, не простое совпадение. Какую-то цель песочники преследовали…
Глядя, как подсыхают пятна, Даяна пыталась вспомнить детали предварительного инструктажа в столице Конфедерации. Сколько времени требуется ягодам бузителлы, чтобы скиснуть и привлечь запахом терри-расха? Привычно переводя маганы в часы, она запуталась и осторожно позвала на помощь двойника:
— Помоги мне.
Что-то внутри ее толкнулось, и ответ пришел:
«От нескольких суток до нескольких часов. Зависит от степени зрелости ягод и качества вина, в которое макнули гроздь».
— Получается, мой враг не обязательно Сарим? — боясь верить, что снова разговаривает сама с собой, прошептала леди.
«Нет».
— Зуун? Веда?
Ответа не было. Ее двойник не знал ответов на все вопросы. Он пришел ей на помощь, когда это стало необходимо, и, видимо, только реальная опасность заставила его выступить из серой мути.
— Кто ты? — пугливо обратилась Даяна внутрь себя.
Еще недавно она боялась снова раздвоиться, боялась приступов безумия и образов из чьей-то памяти. Страх потерять себя понятен каждому, кто ощущает себя как личность — единым целым. Дороже собственного «Я» нет ничего.
Но не теперь, все четче понимала леди. Теперь ей нужно принимать безумие как данность. Это дикое, поглощающее ее душу раздвоение не исчезло, не оставило ее, оно лишь спряталось до времени. И пора узнать, кто или что наслало на Даяну подобное проклятие.
«Ты не готова», — пришел бесстрастный отзыв.
— Я готова, — упорствовала леди.
«Ты должна сама прийти к правильному ответу, пониманию, — механически равномерно звучал голос. — Иначе не поверишь».
— Чему?!
Ответа не было. Даяна умоляла и взывала. Просила ответить ей на пустой вопрос — как называется первая планета в системе Гофанама? Как звали первого консула Конфедерации?!
Она пыталась заинтересовать своего внутреннего собеседника, вызвать его на диалог, но все напрасно. Он ушел.
То приходил без приглашения, едва не доводя до сумасшествия и заставляя делать опрометчивые поступки… И вдруг — ушел.
— Да будь ты проклят! — в сердцах воскликнула Даяна, и что-то тугое ворохнулось внутри ее в ответ на эти слова. Леди положила руку на низ живота, словно пытаясь утихомирить, раздавить создавшуюся тяжесть, и вдруг почувствовала шевеление собственной плоти под пальцами. Что-то округлое и твердое билось в ладонь, ворочаясь во чреве. — Что это?! — со страхом прошептала Даяна. — Я — беременна?! — отдернула руку и вскрикнула: — Невозможно!
Династический брак Геспардов не обещал потомства. Венчаясь в древнем храме на Земле, Даяна знала — детей у них не будет. Цепь генетических мутаций предков Даяны сделала невозможным продолжение рода от мужчины-землянина.
— Это бред! — вновь выкрикнула леди Геспард.
«Это правда», — прошелестел ответ внутри ее.
— Нет, нет, нет!!! Пусть предки графов Оскардуан тоже выходцы с Земли, но это — невозможно!! Я не могу иметь детей от Эдриана!
Даяна выскочила из спальни, с трудом, трясущимися пальцами подцепила запор на двери во внутренние помещения, раскрыла ее и помчалась на кухню, где женщины-песчанки готовят завтраки, обеды… Где сплетничают и обсуждают рождение детей, их вес и рост, их первые шаги и новые слова… Где разговоры нагоняют на Даяну скуку, едва достигают ушей… Где на стене над паромойкой висит аптечка.
Там, как в каждой аптечке дома песчаников, хранятся палочки-тесты. И женщине достаточно смочить кончик палочки своей слюной, чтобы тест получил окраску: розовую — «поздравляю, мадам, вы беременны», серую — «увы, мадам, продолжите попытки».
Даяна поводила кончиком палочки под языком и, вытянув далеко вперед руку, стала ждать.
— Я никогда не изменяла мужу, — словно уговаривая безучастный к мольбам тест, шептала леди Геспард. — Я никогда не изменяла мужу… Я никогда не изменяла мужу…
Как зачарованная она смотрела на медленно появляющуюся на конце теста розовую окраску.
— Нет! — выкрикнула Даяна и отшвырнула палочку. — Нет! Это ложь!!!
«Это правда, леди», — пришел ответ.
— Но… но как?!
«Ты не готова».
— К чему?! — внезапно почувствовав слабость, леди опустилась на скамейку возле плиты. — Это… Веда?!
Только под гипнотическим влиянием леди Аалины Даяна не отдавала себе отчета. Что, если леди Аалина играла не только в вопросы-ответы, что, если Жаовед…
Нет! Это немыслимо. Отцовство установят быстро, и Жаовед погибнет. Как личность, как чиновник, как мужчина. Насильника ждет одно — химическая кастрация.
— Кто? — шелестя помертвелыми губами, выдавила Даяна.
«Ты не готова. Прими как данность».
— От кого?! Кто это сотворил со мной?!
«Ты не готова», — повторил двойник.
Нет, не двойник. Ее ребенок.
Монстр?!
Или…
— Ты Сияющий? — прошептала леди.
«Я — легис».
— Так называют Сияющих на местном языке?
«Я — легис, леди».
— Почему ты не хочешь говорить мне правду?!
«Я не могу солгать тебе, Даяна. Мы едины».
— Тогда скажи!
«Ты не готова».
Бессмысленность усилий вытягивала из Даяны последние силы. Подобрав с пола палочку-тест, она сожгла ее на химической горелке и, пошатываясь, держась руками за стены, побрела в спальню.
Ей казалось нереальным само бытие, стены колебались, меняли угол наклона, пол поднимался на дыбы, все расплывалось и теряло форму. Что она скажет мужу?! Как долго еще получится скрывать беременность?!
Ах, если бы все это произошло на другой планете! Даяна улетела бы к отцу, к родным, там получила бы и помощь, и любовь…
Но Геспард… Он не поверит ни единому слову. Он уничтожит ее своим презрением. Он проклянет.
И леди Геспард, урожденная графиня Оскардуан будет опозорена перед всей Галактикой. Древние касты Земли бдительно следят за чистотой своей расы. Слишком много мутаций принесли столетия на Землю, слишком невероятными получались полукровки, слишком неземными. Опасными — париями.
И что тут скажешь в оправдание? Жена посла Конфедерации принесла ребенка от — туземца!
И даже не поняла, когда она вступила в связь…
И с кем…
Эдриан ее уничтожит…
Как она уничтожила его надежды…
Она давала клятву верности у алтаря и предала. Ей кланы двух семейств доверили давно взлелеянные надежды, она не оправдала…
Отец… Он тоже отвернется?!
Как это все ужасно!
Даяна не могла лежать, не могла сидеть, не могла жить, дышать и думать. Ее мутило от каждого движения, и сердце бешеными толчками разрывало грудь…
Какая невыносимая жестокость! Много лет она мечтала о ребенке и много лет запрещала себе эти мечты. Во снах ей виделись то колыбель, то кружево пеленок… Таких мягчайших, невесомых, как детское дыхание… Даяна пеленала, окутывала розовое тельце своим дыханием и кружевами, прятала в их пену пальчики в завязках…
Ее ребенок… он должен был иметь все лучшее. Она бы воспитывала его сама, не доверяя няням. Она бы носила сына на руках, качала в колыбели, пела песни… Он рос бы на ее глазах и радовал отца и деда…
Какое чудо. Ее ребенок. Он был бы так похож на Оскардуана. Такой же сильный, властный, загорелый…
Сама того не замечая, Даяна поменяла направление мыслей. Лежала, свернувшись калачиком на постели, и прижимала руки к животу. Ей отвечало тихое биение. Мягкое, словно поглаживание…
Ее ребенок. Как это все… прекрасно!
К чему тревоги, зачем себя казнить?! Она всего лишь поменяла одну мечту на другую. Что лучше — быть первой леди Державы или вырастить сына?
Не может быть сравнений! Ей разве не хватало почитаний?! Она еще не испытала власти?!
Она ее вкусила в полной мере!
Все эти лживые ужимки, неискренние восхваления… лорд Геспард во главе Совета…
Да к черту Геспарда!! Он не достоин! Ни чина Консула, ни быть отцом!
Но… Даяну вдруг окатила волна такого первобытного ужаса, что буквально подбросила на постели. Озираясь, она села и поджала ноги. Ее хотели убить. Нет, не ее, а — их. Ее ребенок тоже должен был погибнуть от яда терри-расха…
Подброшенные ягоды, гипноз Веды, угрозы Зуун и новая горничная — жрица. Даяна одна среди врагов. И даже Геспарды теперь ей не защита…
— Кто мне поможет?! — взывая к сыну (Даяна ни сколько не сомневалась, что у нее будет сын), простонала она.
«Иди в храм Матерей», — пришел ответ.
Все время, что Даяна металась из одной крайности в другую, ОН не вмешивался. «Ты не готова», — сказал ей сын и дал время успокоиться. Он не спешил с советами и подсказками на помощь.
— В храм Матерей? — вдумчиво проговорила леди.
