Сергей Игоничев - Скиф
Оставшись наедине со своим наставником, Александр задал интересующий его вопрос:
– Петрович, а что это был за старичок? Он что, колдун, что ли? Уж больно зенки у него странные.
Кум усмехнулся:
– Это, Саша, главный Хранитель архива, а насчет колдуна ты почти угадал. – Он сделал паузу, прикидывая, как бы понятнее объяснить новичку, кем же на самом деле является упомянутый дед. – В принципе кто он на самом деле, никто толком не знает. Та официальная версия его жизни, которую он сам о себе рассказывает, не выдержала элементарной проверки. Все его метрики, как и его история, насквозь поддельные, однако на него давить никто не рискует. Известно только, что начинал он свою магическую деятельность еще при царе-батюшке, так что годков ему сейчас под девяносто, если не поболее. Он действительно чернокнижник, но с одним важным дополнением. Он, да и все остальные Хранители закрыты от контактов с демонами третьей ступени специальными заклятиями и татуировками. То есть ни при каких обстоятельствах они не скатятся к некромагии, вампиризму и прочей непотребщине, как бы они этого ни желали.
Они способны на многое, в том числе на смертоубийство и изготовление нечисти при помощи своих колдовских штучек, но никаких притязаний на господство и неограниченную власть они не имеют по причине упомянутых мной ограничений. Я и сам удивился, когда увидел, что инициировать тебя старик будет лично. Он такими мелочами уже давно не занимается, для этого есть Хранители рангом поменьше. Он ведь и меня инициировал, хотя уже в то время старенький был. Правда, времена были немного другие, специалистов по магии не было вообще. Хорошо хоть его каким-то чудом раскопали, а то бы резала нас нечисть не за хрен собачий, как в свое время моего родителя.
Кстати говоря, он не смотри что старый и столько лет прошло, меня сразу узнал, даже по имени вспомнил, а когда я поинтересовался, почему он прибыл сам, а не прислал учеников, он мне ответил, что пролистал твою биографию и что-то его в тебе заинтересовало. Вот он и прикатил лично на тебя взглянуть. Вообще, – Кум понизил голос, – слыхал я одну вещь, что ему одному доступно заглянуть в будущее. Не берусь утверждать на сто процентов, но, судя по всему, так оно и есть. Так что, брат, возможно, и увидел что-то старичок в твоей судьбе, кто знает... – Кум двинулся к выходу. – Пошли, Саня, отдыхать, а то сдается мне, кое-кто тебя уже заждался в мягкой постельке.
При упоминании о «кое-ком в мягкой постельке» Александр вспыхнул, словно гимназисточка, получившая непристойное предложение. Видя такое дело, Кум потрепал его по плечу:
– Экий ты еще зеленый! Не тушуйся, как говорится – что естественно, то небезобразно. А вообще я тебе завидую. Выходной день, да с такой кралей, да в твои-то годы, не жизнь – сказка!
Под этот безобидный треп они вышли через проходную, где им выдали нарукавные повязки, пропитанные специальным запахом, который служил своеобразным пропуском для сторожевых собак. Оказавшись за проходной, они разбежались в разные стороны. Куда направился Кум, Александр не знал, да и знать не хотел, его же путь лежал к коттеджу, где жила Вера. Всю недолгую дорогу Саня терзался сомнениями: а вдруг его там не ждут? И только увидев в ее спальне неяркий свет ночника, он успокоился.
Вера встретила его с тревожным выражением на милом личике, но, увидев, что Александр жив и здоров, она молча повисла у него на шее, впиваясь в его губы длинным поцелуем. Надо ли говорить, что уснуть в эту ночь у них так и не получилось?
Глава седьмая
С того времени, когда была проведена инициация Александра, минуло два года, и с каждым новым днем он все больше и больше ощущал себя Скифом – ликвидатором разнообразной нечисти, защитником людей от злого искусства чернокнижников. Курс его обучения проходил в довольно напряженном темпе, в чем не было ничего удивительного, так как список изучаемых предметов постоянно расширялся, оставляя все меньше свободного времени.
Вера, знавшая о плотном графике его обучения не понаслышке (как-никак она сама читала курс лекций), не роптала и если и была недовольна тем, что Александр уделяет ей времени все меньше, то виду не показывала. Те редкие моменты отдыха, иногда ему выпадавшие, он проводил в обществе своей подруги, каждый раз открывая с ее помощью что-то новое в древней науке любви. Почти десятилетняя разница в возрасте Александра нисколько не смущала, и по окончании своего обучения он собирался предложить женщине связать свои судьбы браком, узаконив таким образом отношения.
К его удивлению, Вера не проявляла к этому вопросу никакого интереса, всячески уходя от этой темы. Неопределенность раздражала и злила Александра, считавшего вопрос со свадьбой уже решенным, но, несмотря на все старания, сдвинуть дело с мертвой точки у него не получалось. В конце концов, он плюнул на свои попытки, решив оставить все как есть, тем более что до окончания учебы ему оставался еще год, и кто знает, что за этот год могло случиться. Дожить еще надо было до выпуска, что с учетом специфики обучения было довольно непросто.
Эти опасения были не беспочвенными. На третий год в его программе начиналась работа в непосредственном контакте с нечистью. По большому счету, прошедшие два года были лишь подготовкой к основному предмету – уничтожению оборотней, химер, мертвяков.
Начали его натаскивать со стандартной подготовки бойца армейского спецназа, а если конкретнее, по программе разведчика-диверсанта. Ориентирование на местности, топография, маскировка и выживание в условиях дикой природы, взрывное дело и проведение диверсий, преодоление охранных систем и работа против служебно-розыскных собак – это неполный список дисциплин, освоенных Александром. Особое место занимала работа с оружием. Осваивалось все – холодное, огнестрельное, подручные предметы. Само собой, усиленно нарабатывались навыки рукопашного боя. Будучи неплохо знакомым с этой дисциплиной, Александр был сильно удивлен тем разнообразием боевых техник, которым его обучали. В чистом виде это была смесь карате, самбо и бокса, дополненных приемами айкидо и некоторыми другими еще более экзотическими системами, наподобие индонезийского пенчака. Настоящим самородком в этой области оказался Кум, обязательно лично присутствовавший на всех занятиях и активно принимавший участие в обучающем процессе. Поначалу Петрович, разменявший пятый десяток лет, довольно легко справлялся со своим молодым и горячим подопечным, но в конце второго года Александр все чаще и чаще начал выходить из этих учебных спаррингов победителем, банально выматывая своего наставника и используя при этом все преимущества, которые ему давала молодость.
В искусстве владения оружием успехи Александра были еще более впечатляющими. К примеру, стандартный штык-нож, брошенный им с расстояния двадцати метров, легко прошибал дюймовую доску насквозь. Стреляя с двух рук одновременно из пистолетов «Глок», он укладывал обе обоймы точно в цель, причем целей было ровно столько, сколько патронов в обоймах, и не все цели были неподвижными, некоторые из них появлялись в секторе обстрела на какую-то пару секунд, а затем исчезали с аккуратными пулевыми отверстиями точно посередине.
Вместе с Александром проходили подготовку еще шестеро человек, которые должны были стать его вспомогательной группой. Готовили ребят серьезно, однако в «зверинце» им отводилась лишь роль зрителей, поскольку этими созданиями должен был заниматься ликвидатор, а задачей группы было обеспечить ему для этого все условия, включая соблюдение секретности и последующую зачистку мест его работы.
По истечении второго года Александр получил долгожданный отпуск. Десять дней из сорока пяти отпущенных он провел дома, с семьей. Встреча с родителями была бурной и радостной, но в душе у Сани остался горький осадок. Даже дома, с самыми близкими и любимыми людьми, он не мог быть самим собой, живя по придуманной в Отделе легенде. По этой версии он проходил службу на Камчатке, а после дембеля подписал контракт на сверхсрочную. Как не трудно догадаться, служить он остался там же на Камчатке. История была удобна со всех сторон, так как в гости к нему на другой конец страны, естественно, никто не поедет, да и повстречать здесь камчатских земляков было маловероятно. На всякий случай еще перед отпуском с ним провели тщательный инструктаж, показали видеозаписи, дали послушать местный говор, ознакомили с особенностями ландшафта. Так что в этом отношении Скиф чувствовал себя довольно уверенно, досадуя только на то, что приходится обманывать дорогих ему людей.
Вторую часть отпуска Александр провел в Крыму, разумеется, не один. Это был, пожалуй, самый счастливый период его жизни. Три недели покоя, солнца и моря, а в центре этой счастливой картинки ОНА, единственная и ненаглядная Верочка. Незадолго до окончания отпуска, лежа на отдаленном диком пляже, подальше от шумных толп отдыхающих, он снова попытался поднять тему возможной женитьбы, но вновь наткнулся на стену непонимания и неприятия с ее стороны. Вдобавок веселая до этого Вера неожиданно пустила слезу, припав к его груди, и попросила сквозь слезы больше эту тему не трогать, но пообещала сама все рассказать, когда наступит нужный момент. Что это за загадочный момент и когда он наступит, было Александру до жути интересно, но настаивать на объяснениях он не стал, хотя слова подруги заставили его серьезно задуматься. Что-то было неправильно в их отношениях, но как он ни ломал голову, ответа на этот вопрос не находил.
