Юрий Вольнов - Сталь и песок
Осунувшийся энергетик только глубоко вздыхал и устало массировал глаза, но брался за персональное поручение – ловить очередные баги всвеженаписанном "софте". Создаваемая оболочка упорно не хотела радовать "папу" безупречной работой; зачастую психуя, тот выдирал целые блоки и начинал делать все с нуля.
И вдруг, однажды настал торжественный миг. "Милашка" воплотилась из красивой картинки в подпирающую потолок стальную красавицу. Покрывавшие всю машину, переплетения ремонтных манипуляторов с тихим шелестом убрались в боковые колонны бокса. Трое курсантов, с пятнами от сварочных ожогов на комбезах, перепачканные разводами серой смазки, напряженно застыли рядом с замершим Дедом. На чумазых лицах выделялись блестящие глаза, беспокойно следящие за легкими движениями отсоединяющихся креплений. Одновременно с чавкающим стуком последнего отсоединившегося разъема, в боксе раздался дружный выдох.
От своих предтеч Милашка отличалась как бабочка от гусениц, упрекая "предков" изящной обтекаемостью форм сегментированного бронекорпуса, и внушительной мощью экспериментального вооружения.
Головная часть, угрожающе наклоненная вперед, выделялась изогнутым разрезом ячеек фронтальных видеодатчиков, походивших на глаза хищного зверя.
Средний сегмент корпуса, расширяясь к середине, перетекал в боковые башни, с тусклым блеском выпирали тупоносые спарки "гостинцев от Сергеича".
Задний сегмент корпуса венчала башня с упрятанным в компенсаторы главным орудием. Венчая башню ушами ракетных барабанов с ленточными подводками к кассетным магазинам, бобины завершали последний штрих к хищной оснастке Милашки.
– Дождался… – тихо прошептал Петко.
Вытирая набухшие от недосыпа глаза, техник устало присел на один из разбросанных по боксу ящиков. Повернувшись к застывшей в столбняке троице, усмехнувшись, сказал:
– Хлопцы, вы дышите, а то помрете ненароком…
Очнувшись, Дыба растерянно похлопал глазами. Довольно щурясь от якобы яркого освещения, встряхнул головой. Измученно опускаясь рядом с Дедом, развалился на ящике.
С блуждающей по лицу глуповатой улыбкой Косяк тормошил Черепа за плечо:
– Черепун, чего уставился, давай внутря сейчас ее обкатаем!
Бросившись к призывно открытому люку, он шустро взлетел по трапу и растворился в зеленоватом свечении оживших индикаторов Милашки.
Череп повернулся к Петко:
– Деда, айда с нами?
– Не… хлопцы. Я лучше здесь, с бочка. На вас полюбуюсь.
Довольно разглаживая усы, любуясь Милашкой, Петко ласково пхнул Дыбу.
– Дубок, чого разлегси… Вставай. Негоже шо бы гарна дивчина… застаивалась.
Вглядывался в смеющиеся глаза, Дыба стиснул Деда в объятиях.
– Спасибо Деда! За все…
Рывком поднявшись, и забросив Черепа на плечо, проорал:
– Черепун! Хватит стоять, а то Косяк дырку протрет от нетерпения. На "капиталку" придется вставать.
Вместе с ношей легко взбежал по пружинящему трапу и, забросив орущего Черепа в бортовой люк, сам с осторожностью втиснулся в ходовой отсек.
Петко отошел к стене, освобождая место для выезда. Подперев спиной стену, он с трепетом в сердце, наблюдал за оживающей машиной.
Досадливо поморщившись в ответ на свист не отрегулированных силовых установок, тем ни мение засмотрелся, как слегка вздрогнув, и будто оживив, машина плавно поднялась на массивных дугах. Мягко шелестя псевдо-каучуковыми протекторами по бетону ангара, пятнадцатиметровая махина осторожно выбиралась из ремонтного бокса. Даже не вздрогнув, под протестующий хрустом забытых на полу титановых ящиков машина одолела свои первые метры.
На технический смотр, устраиваемый по случаю ввода новой техники в строй, прибыли командиры всех застав Батальона. Непринужденные разговоры наполнили гулом обширное помещение смотровой площадки. Увлечено переговариваясь, офицеры кидали за интересованные взгляды на раскинувшееся во всю стену панорамное окно.
Постоянно прибывающие наемники, представляясь рослому, грузно восседающему в окружении свиты адъютантов, Командующему Механизированным Соединением, постепенно занимали свободные места, и с интересом осматривались. Кроме обычных для смотра новобранцев, заинтересованных лиц, в зале, оживленно общались редкие гости такого рода мероприятий.
Глава Обеспечения оживленно переговаривался с Главным Конструктором Оружейников. Яростно шепчущий старичок убеждал скептически настроенного полного мужчину в своей правоте. Тот недоверчиво посматривая на Оружейника, хмурился и бросал косые взгляды на панорамное окно залитое непроницаемым ковром темноты. Кое-где уже теплились огни прожекторов, но сумерки не собирались отступать с полигона.
По долетавшим до них обрывкам речи "высоких особ", командиры смогли понять, что широко известный механик Петко собирается в очередной раз всех удивить, но на этот раз не привычным бредом, а на удивление чем-то стоящим. Новость наполнила зал оживленными разговорами. Даже те, кто обычно дремал на такого рода мероприятиях, стали пересаживаться поближе к окну, а те, кому уже не доставалось места, скапливались перед многочисленными проекторами, показывающим пока только не освещенные участки пустого полигона.
Командующий взглянул на запястье, повернулся к адъютанту и барским кивком дал добро. Адъютант раскрыв терминал, придерживая трубку коммуникатора, затараторил команды. Шустро порхающие над терминалом пальцы, наполнили притихший зал шелестящими звуками.
Многочисленные прожектора, размещенные рядами на стенах естественного разлома, бывшего руслом древнего ледника, уменьшили причудливые тени, а затем вспыхнули маленькими светилами, разом растворяя ночную темень красным отблеском вездесущего песка. Оживая искрящейся поверхностью с причудливо спутанными следами машин, песок полигона накалялся и, отражая свет, окрашивал стены с бетонированными трещинами в бурые раскраски.
У дальней от смотровой площадке виднелись импровизированные мишени, по оплавленным формам которых уже никто не мог установить класс машин к которым они когда-то принадлежали. Расставленные в боевом порядке на марше, они служили для первых показных стрельб, по результатам которых подразделение уже готовилось к учениям с ветеранами с последующим распределением по заставам. Поэтому на первую "показуху" и приглашались командиры застав – "купцы". Чтобы уже на месте присмотреться и, если возможно, повлиять на состав пополнения…
Офицеры заскучали, впереди предстояли долгие часы ничем не примечательных стрельб. Обычный выезд корпуса, только с большим количеством "ляпов". В зале возобновился приглушенный разговор. Отмечая ехидными замечаниями очередной промах или неудачный маневр, офицеры улыбались и давали курсантам совсем не ласковые характеристики.
– Щербатый, смотри, вон шестой "рысеныш" так же завалился, как и ты на своей показухе… забирай себе, пока не перекупили.
– Ты смотри, что творит… Ой, ее. Все, спалил вставки, теперь его только буксиром уберут…
– Рыжий, у тебя не хватает "Медведей", забирай всех!… Они и на "Рысях" так же косолапят…
– Ты смотри, как палит… у меня пьяные и то точнее уложат…
Часы скучного ожидания заканчивались, и настроение в зале постепенно поднималось.
Поднимая пыльный след, с полигона умчался последний "Медведь". Выехавшие из ремонтного ангара тягачи, зацепив застрявшие машины, буксировали их в гостеприимно открывшиеся ворота переходных шлюзов. Беспомощные машины вяло сопротивлялись заклинившими колесами или произвольными срабатыванием поворотных тяг.
Когда последний тягач встал на положенное инструкцией место, вновь открылись ворота шлюза. В зале мигом прекратились все разговоры, многочисленные пары опытных глаз с нетерпение вцепились в открывшийся проем.
На осевший после обычной "показухи" песок, плавно покачиваясь, выехал необычный на вид танк. Переливаясь и мерцая бурыми бликами, пузырь силового поля не давал четко разглядеть подробности конструкции. Остановившись в начале песчаного покрова, ореол, обтекающий машину, поалел и слился с окружающим песком.
Корпус осел, будто проваливаясь между дугами, сложился в некое подобие раковины, ощерившийся грозно выставленными орудиями. Окрасившийся полностью под цвет окружающего песка, танк замер, превратившись в обычный песчаный бархан.
Показав свои возможности по маскировке, бархан дождался закрытия ворот. Скинув маскировку, машина мощно покачивалась под рывками еле сдерживаемой мощи. И без обычной для техники подобного размера медлительности, поднимая четыре фонтана песка, сорвалась с места.
Обходя препятствия, не сбавляя скорости, машина аккуратно вписывалась во все повороты периметра. Грациозно покачиваясь на ухабах, лихо взлетала над барханами, безукоризненно ровно держа в прыжке корпус над поверхностью. С легкостью кружа и преодолевая все преграды, Милашка летела к огневому рубежу…
