Эдмонд Гамильтон - Одинокий волк Морган Чейн
Только теперь Чейн понял, почему этих существ называли полупризраками, и почему озэки их панически боялись. По каким-то таинственным причинам обитатели леса были практически неуязвимыми. Утешало одно: убивать его они явно не собирались. Но чего же они хотели?
— А ты не так плох, парень, каким поначалу кажешься, — добродушно заметил вожак. — С какой ты планеты?
Чейн хотел по привычке сказать, что он с Мидаса, но неожиданно для самого себя пробормотал:
— С Терры…
Глаза вожака едва не вылезли из орбит.
— Врешь!.. Мои предки тоже с Земли. Понимаешь, сто лет ищу земляков, да в этом дерьмовом Хаосаде нас, людей, маловато… С Терры он! Пожалуй, я возьму тебя в свой отряд, земляк. Людей в войске Святого Тонга мало, а при последнем штурме Цитадели и те почти все погибли. Да не дергайся ты, парень, земляка не обижу. Эй, братья, тащите его к туннелю. Да поосторожней, не покалечьте его о деревья, как вы, бестолковые, в последний раз сделали с ангорянином…
Чейна поволокли в глубину леса. Окружавшие его со всех сторон ювеналы обходили стволы деревьев, но не обращали внимания на многочисленные кустарники, и уверенно проходили их насквозь. Варганцу при этом здорово доставалось от колючих ветвей, но вырваться он не мог.
Впереди появилось пятно света. Вожак первым заметил его и разразился бранью.
— Дьявол, опять эта проклятая птица! Братья, спасайтесь!
Отбросив дубину, он ринулся в гущу леса. Ювеналы застыли на месте, испуганно глядя на пятно света. Оно быстро приближалось, и вскоре приобрело форму большой белой птицей. У нее было тело женщины, широкие белые крылья, а голову закрывала белая маска с длинным плюмажом. Свободно пролетая сквозь деревья, странная атица приблизилась к ювеналам и описала над ними широкий круг.
Только тогда гиганты-гуманоиды наконец опомнились. Издавая панические вопли, они ринулись вслед за своим вожаком, не разбирая дороги. При этом они совсем забыли о своем пленнике, и ему это дорого обошлось. Впопыхах ювеналы протащили Чейна за собой еще несколько метров, и с размаху ударили его о ствол дерева.
В глазах варганца потемнело. Он рухнул на землю и стал корчиться от боли.
Все, что произошло дальше, Чейну вспоминалось, как увиденное во сне. Кажется, женщина-птица опустилась на землю рядом с ним и, наклонившись, некоторое время вглядывалась в его окровавленное лицо. А потом вроде бы прикоснулась к его голове крылом, и боль сразу же прошла. И Чейн сразу же заснул.
Очнулся он только под утро. Боль ушла, а раны на лбу затянулись — остались только несколько шрамов.
Впрочем, удивляться и размышлять, почему так случилось, времени у него не было. Дышать стало заметно сложнее, а это означало, что запасы кислорода в баллончике подходят к концу. Чейн поднялся на ноги и, пошатываясь, побрел в сторону лагеря. По пути он набрел на небольшое озерцо, снял маску и торопливо смыл с лица запекшуюся кровь.
Дойдя до ограды, он озадаченно остановился. Хватит ли у него сил на прыжок? Тело болело так, что даже идти было сложно…
И тут кто-то мягко схватил его за талию, поднял в воздух и перенеся через ограду, опустил на землю. Оглянувшись, Чейн увидел, как к лесу летит уже знакомая ему большая белая птица.
На востоке небо уже начало светлеть, когда Чейн юркнул на свою койку и закрыв глаза, моментально заснул. И ему приснилось лицо женщины-птицы, закрытое белой маской. Сквозь круглые прорези сияли чудесные голубые глаза. В них светилось понимание и сострадание. «Кто ты? — услышал он тихий, мелодичный голос. — Ты непохож на других дикарей, что пришли с недобрыми целями на нашу планету. Но все именно ты разрушил чудесный храм. Почему?»
Чейн хотел ответить, но вместо этого провалился в глубокий тяжелый сон.
Глава 10
Прошло восемь дней. Каждое утро из лагеря во все концы восточного Побережья отправлялись колонны машин. Озэки продолжали с удивительной настойчивостью и последовательностью уничтожать памятники культуры Талабана. Взрывались чудесные храмы, расстреливались из пушек скульптуры древних богов, разбивались молотами все мелкие произведения искусства, а иконы, картины и книги тщательно сжигались в огромных кострах.
Довольно скоро Чейн понял, что озэки действовали отнюдь не как простые наемники. В их словах, поступках и даже в выражении лиц ощущалась глубокая ненависть к изысканной культуре древних королей Границы. Озэки уничтожали даже бесчисленные драгоценности, которые находили в храмах, дворцах и жилых зданиях. Чейн своими глазами видел, как несколько ангорянинов разбивали громадными молотами шкатулки с женскими украшениями, найденными в небольшом городке птицелюдей. Каждое ожерелье из звездного жемчуга, каждое колье с розовыми алмазами можно было продать на рынках Федерации за фантастические суммы, но рыцари в белых плащах только плевались в сторону сокровищ. А порой они со смехом мочились на картины с изображениями птицелюдей, словно находили в этом особое удовольствие.
Подобного фанатизма Чейну не приходилось прежде видеть. Даже самые отпетые галактические разбойники преследовали в своих рейдах прежде всего материальную выгоду. Никто из них и пальцем бы не пошевелил, чтобы уничтожить на чужой планете хотя бы одно здание. А уж тратить на это сотни тонн взрывчатки, тысячи снарядов и ракет, не стал бы даже самый последний безумец.
Чейн не раз вспоминал в эти дни свои опасные путешествия на планету Хланн, тайную обитель расы каяр. Эти высокие, златоволосые существа отличались редкой жестокостью — и он не раз ощущал это, что называется, на своей шкуре. И тем не менее, каяры являлись фанатичными коллекционерами. В их многочисленных музеях были собраны десятки тысяч самых чудесных произведений искусства с разных миров Галактики.
Озэки отнюдь не выглядели отъявленными негодяями и человеконенавистниками. В их лагере царили суровые нравы, стражники беспощадно пресекали любые беспорядки, и никого не щадили при малейшей попытке бунта, но и не более того. Чернорабочих обильно кормили, им давали достаточно времени для отдыха. Никто не подвергался пыткам. Никого не истязали просто так, ради удовлетворения садистких инстинктов. Не ощущалось и обычной для людей даже самых цивилизованных миров расовой неприязни к негуманоидам.
И тем не менее Орден Звездных Крестоносцев без всякого сомнения, ненавидел Талабан. Что-то в этой ненависти было личное, словно в прошлом между озэками и древними королями Границы уже случались серьезные конфликты. Похоже, Орден потерпел тогда, много веков назад, жестокое поражение. И теперь, волей случая оказавшись в далеком будущем, старался отомстить своим врагам, методично стирая все следы их деятельности. Уничтожалось все, включая древние кладбища, расположенные возле поселений. Они уже и без того густо заросли кустарниками и деревьям и, но озэкам этого было мало.
Особенное впечатление на Чейна произвела гигантская арка, куда по приказу магистра Андерса была направлена группа подрывников из бригады Шверса. Там уже работало несколько таких же групп из других бригад.
Арка номер 47 располагалась прямо в океане, неподалеку от берега. Могучая дуга, сделанная из какого-то удивительно прочного бетона, поднималась в небо почти на пятьсот метров, и имела в ширину не менее двух километров. Концы арки, подкрепленные множеством дополнительных опор, уходили в синие воды на глубину в многие десятки метров.
Арка состояла фактически их семи арок, между которыми имелись просветы шириной почти в десять метров. На верхней поверхности каждой дуги располагались тысячи круглых возвышений метрового диаметра. Их назначение было совершенно непонятно.
Самым загадочным являлось изменение цвета арки. По утрам и вечерам она выглядела белоснежно белой, а днем почему-то обретала цвета радуги. Особенно ярко светилась арка в те часы, когда на небо набегали густые облака, и начинался дождь.
Гигантский мост из ниоткуда в никуда поражал воображение даже самых недалеких существ. Зачастую многие из них внезапно прекращали работу, подходили к краям арочных дуг и словно зачарованные смотрели в сторону материка. Панорама действительно выглядела завораживающей: желтые песчаные пляжи, густые зеленые леса, редкие серые скалы самых причудливых видов. Особенно впечатляли десятки храмов, видневшихся то там, то здесь среди изумрудного ковра леса.
По вечерам, когда солнце уходило в море, подрывники предпочитали уходить на противоположную сторону арки, и любоваться удивительным закатом. Золотое солнце медленно тонуло в синих водах, окрашивая западную часть неба фантастическими переливами цветов — от ярко-розового зеленого всех оттенков. Особенно красиво было, когда в момент заката в небе появлялись перистые облака.
Словно небесные корабли, они величаво плыли над угасающим солнцем, распустив по ветру свои упругие паруса.
