Эдуард Тополь - Астро. Любовник Кассиопеи
………………………………………………
………………………………………………
………………………………………………
……………. ……………………
Не знаю, как цирковые дрессировщики укрощают тигров, слонов, львов и медведей. Но знаю, как техасские ковбои приручают диких мустангов. В первую очередь они обязаны их оседлать — нет, не укрепить седло на спине дикой кобылицы, а вскочить ей на спину без всякого седла и суметь проскакать на ней так долго, чтобы она, взмыленная от бешеной скачки, изнемогла и перешла на покорный шаг. Нечто подобное мне предстояло сделать с FHS-77427. Впрочем, почему предстояло? Именно этим я сейчас и занимался, доставая ………………………………………………
………………………………………………
………………………………………………
……………. ……………………
Да, все-таки обстановка и среда обитания влияют на потенцию, это неоспоримо и подтверждается хотя бы статистикой курортных романов. Теперь, когда мы с FHS были одни на этом диком, безбрежном, доистоическом и космическом курорте, я чувствовал себя Антеем, припадающим к земле за все новой и новой силой ………………….. и лишь тогда, когда в двенадцатый раз — да, господа, я считал! — она задрожала и взмокла от своих конвульсий, я отжался над ней, встал и сказал:
— Хочу «Болеро» Равеля.
— Что? — не поняла она, открывая глаза и медленно возвращаясь из космических миров своего экстаза в эту пустую капитанскую обитель. — Почему ты остановился? Ты не хочешь меня?
— Под музыку, — жестко ответил я. — Под «Болеро» Равеля.
И прыгнул в бассейн, нырнул до самого дна.
А когда вынырнул, то откуда-то с потолка уже звучали первые размеренные такты «Болеро», тягучие, как подкрадывающаяся страсть.
Не знаю, как ей удалось так быстро выполнить мое требование. Меня это не интересовало.
— Иди сюда, — властно позвал я ее в бассейн.
Да, я видел, что она уже устала, но мне было важно утвердить свою власть над ней, и я жестом повторил свой приказ.
Не вставая на ноги, на четвереньках она, как огромная белая пантера, подошла к краю бассейна и одной лапой — извините, рукой — попробовала воду.
Я не читал у Метерлинка, да и вообще нигде — умеют ли пчелы плавать? Но и это меня не остановило. Я подплыл к ней и приказал:
— Давай! Смелей! В воду!
Вы когда-нибудь видели, как пантера или тигрица прыгает в ручей или водоем? Они это делают в прыжке с четырех лап и шлепаются в воду всем корпусом — лапами, грудью, животом, только голову и уши держат над водой.
FHS грохнулась в воду именно таким тигриным способом, но — боже мой! — как это было красиво! Ее белое тело каким-то немыслимым образом взлетело в воздух сразу с четверенек, пролетело над моей головой не меньше десяти метров и рапидом — уверяю вас, рапидом — опустилось в воду, почти не подняв брызг.
Я рот раскрыл от изумления.
А она, встряхнув мокрыми волосами, поплыла ко мне так, как плывут, наверное, барсы и лани — вытягивая вперед голову и перебирая в воде всеми четырьмя конечностями.
Но нечто хищно-веселое и жадно-озорное было в ее глазах.
Я невольно попятился и наткнулся спиной на золотую стену бассейна.
А она усмехнулась, как кошка при игре с мышью, и вдруг нырнула так мощно, что в одно мгновенье оказалась лицом у моих чресел. И…… О, господа, она насмотрелась не только исторических телесериалов! ………. а когда «Болеро» достигло своего крещендо и мы снова оказались на полу рядом с бассейном, вдруг выяснилось, что она — девственна! Да, да, эта огромная и почти трехметроворостая космическая FHS-77427, ради любви прилетевшая на Землю бог знает откуда, оказалась с такой же девственно-узенькой щелью, как Лолита Набокова, а то и еще уже, поскольку Лолиту до Гумберта уже имел ее одноклассник…
Впрочем, что мы знаем о летающих гуманоидах?
Аксолотль умеет заново отращивать не только свой хвост и конечности, но даже сердце и мозг. А некоторые виды осьминогов умеют до пятнадцати раз менять свое тело и становиться точной копией другого существа. А медузы обладают способностью к самоомоложению — достигнув определенного возраста, они возвращаются к своему юному состоянию…
FHS оказалась девственной (не знаю, в который раз), и мне выпала честь сделать ее снова женщиной, но когда я справился с этой деликатной задачей…
О, Господи! Что же Ты натворил?
Впрочем, нет, я понимаю — если бы всем земным женщинам Господь сохранил атавистическую способность пчел и доисторических баб горячим кольцом интимной «мышцы любви» втягивать в себя………….. ………. и там, в своей пылко-сладостной глубине обжимать………………… о! о-о-о! о-О-О, Господи!..
Да, господа, уверяю вас: если бы миллион лет назад Он не лишил земных женщин этой способности, не было бы у человечества никакого прогресса, и мы до сих пор жили бы в примитивном пчелином коммунизме, как в «Городе Солнца» у Томмазо Кампанеллы.
Я знаю, конечно, знаю — в интим-шопах продают небольшие металлические шары или, точнее, шарики, с помощью которых женщины могут тренировать свои так называемые лонно-копчиковые мышцы. Но, уверяю вас, все эти тренировки — ничто по сравнению с тем, чем, оказывается, наградила природа женщин и что миллион двести сорок тысяч лет назад унесли тогда с земли все улетевшие FHS!
Когда моя космическая FHS-77427 сделала это со мной, когда ее живая, жаркая и девственно-узкая щель вдруг с мощью питона вобрала меня в себя и там, в ее влажно-истомной глубине, вдруг обжала горячим кольцом этой мышцы, медленно, очень медленно, томительно медленно восходящей все выше и выше… — я просто задохнулся, господа!
Я задохнулся и замер, и даже сердце остановил, чтобы не спугнуть этот немыслимый, неземной кайф. Но тут — уж не знаю, по наитию или по природному женскому знанию — она ловко перекатила меня на спину, застыла недвижимо, и только там, в ее жаркой штольне это мягко-горячее кольцо все учащало и учащало свои восходяще-волновые движения…
Всё, господа! Я потерял сознание! Я просто отшвырнул его от себя — ну, на кой мне сознание, когда со мной происходит такое !!! Кайф, наслаждение, удовольствие, нирвана — какие пустые и мелкие слова! Я резко подал бедрами вверх, чтобы и всем телом, да, всем телом вместе головой войти в ее жарко-истягивающую плоть и взлететь вместе с нею в космос!
Но FHS-77427 властно прижала меня назад, к полу:
— Лежи! Не двигайся!
Я повиновался. Я расслабился, закрыв глаза и безжизненно разбросав руки и ноги. Да, я уже знал, что это конец, что сейчас со мной произойдет то, что происходит с пылким трутнем-романтиком, настигнувшим в небе Царицу-матку. И, представьте себе, я был согласен на эту экзекуцию. Потому что лишь смерть может быть выше и сладостнее этого немыслимого кайфа.
И тут она запела.
От изумления я открыл глаза.
Возвышаясь надо мной живой и белой, как у Венеры Милосской, колонной женской плоти, с крутой лирой крепких бедер, с мощной, как у художников эпохи Возрождения, грудью, с чудесной длинной шеей и с запрокинутой назад головой, FHS-77427 раскачивалась и пела, как шаманила:
— О-о-о… А-а!.. О-о-о-о!..
И вдруг, вдруг — хотите верьте, хотите нет — я и сам не поверил своим ушам, когда услышал:
— Лу-бовь!.. Лу-бовь…
Но как раз в этот момент резкий и прерывистый, как сигнал тревоги, рев сирены вдруг взметнул и воздух вокруг нас, и стекающие по левой стене водопады, и картины Мане и Дега на правой стене. Вместо этого все стены превратились в огромные 3D-экраны, и на этих экранах мы увидели посадку межпланетных «H-2», «H-3», «H-4» и так далее в Нью-Йорке, Париже, Риме, Берлине, Сиднее, Каире и Москве. В полной тишине застывшего от ужаса человечества они медленно опускались на землю, превращая в ничто любое пространство под собой — Централ-парк в Нью-Йорке, Монмартр в Париже, Вилла Боргезе в Риме, Тиргартен в Берлине, Сарри-Хиллс в Сиднее, площадь Тахрир в Каире и «Мосфильм» на Воробьевых горах в Москве.
А затем…
Когда они, все семь, разом открыли свои плоские, как у кастрюль, крыши и оттуда «внезапным и безумным напором» взлетели над столицами мира гигантские рои двухметроворостых жуков-рогоносцев в закрытых шлемах-колпаках и в зеленых комбинезонах, — да, ужас обуял цивилизованные континенты. Гигантский десант вырвался из своих межпланетных ульев, и вот уже эта черно-зеленая мгла «сетью расширилась в пространстве» и накрыла Восточную Америку, Европу, Азию и Австралию, превращая весь наш цивилизованный мир в новый средневековый халифат. Такого варварства земля не знала со времен персидского царя Ахашверона и турецко-армянской резни 1905 года. Кровь потоками лилась по старинным брусчатым мостовым Европы и по асфальту новых проспектов и площадей. Никакой Кукулькан не видел столько отрезанных голов, и никакие толтеки за все время своего нашествия в Канкун не вспороли столько животов и не сожрали столько сердец, сколько в этот день сожрала эта зеленая саранча…
