Максим Хорсун - Избранник Газового космоса
Все ясно: штурм Острова начался!
Я во весь дух рванул к восьмиугольной скале.
Штурм и в самом деле начался. Несколько раз я машинально уворачивался от тяжелых каменных ядер, с ревом вспарывающих горячий воздух.
Как будто бесплотному духу что-то может повредить!
А вот тем, кто из плоти и крови, ядра вредили, да еще как. Массивную стену бастиона, обозначенного грубо намалеванным киноварью иероглифом «Шесть», такое ядро проломило с легкостью. Я заглянул внутрь башни и увидел расплющенные в кровавую смятку тела солдат и покореженную станину с пулеметом…
Защитники Острова ответили ураганным огнем. Первые ряды атакующих отшвырнуло свинцовой метлой еще на дальних подступах, но следующим удалось прорваться к самой стене. Зажав в подпиленных зубах кривые ножи, безгубые по-тараканьи полезли вверх. Благо, в скальном основании крепости было полно трещин и выступов. Кшатры, свешиваясь со стены, палили из винтовок и магазинников в проворных дикарей, – впрочем, без особого успеха. Неудивительно, что вскоре варвары оказались во внутренних вместилищах бастионов. Проносясь мимо, заглядывая в бойницы, я видел, что там и тут кипит рукопашная. Безгубые дрались исступленно; у многих ртом шла пена; очевидно, перед атакой варвары укрепили дух наркотой. Кшатрам мужества и умения было не занимать, но к дикарям все время прибывало подкрепление.
Я снова взмыл в высоту. С нее я мог оценить масштаб сражения. Стремительно распрямлялись коромысла катапульт. Каменные ядра проламывали не слишком прочные крыши построек внутри крепости. Дымные столбы один за другим вставали в неподвижном воздухе, как сигналы тревоги, на которые некому было откликнуться, кроме все новых полчищ врагов. Пятый и восьмой бастионы горели. На втором, третьем и седьмом мелькали клинки и приклады. На первом и шестом защитники крепости применили огнеметы. Дикари пламенными визжащими клубками скатывались со стен.
Откуда-то выкатился обшитый клепаными стальными листами броневик. Его цилиндрическая башенка поводила тупым рылом пулемета, плюясь длинными очередями. Подпрыгивая на ухабах, броневик покатил вдоль крепости, сметая дикарей огнем и давя колесами. Там, где появлялась боевая машина, натиск безгубых ослабевал. Но рейд длился недолго. Среди варваров появились песчаные драконы и мигом организовали сопротивление. Безгубые, размахивая каменными топорами, навалились на броневик толпой. Сначала захлебнулся пулемет, чей ствол был удачно покорежен могучим ударом. Потом и сам броневик застрял в обезумевшей от ярости и жажды крови толпе. Смотровые щели были заткнуты горящей паклей. Люки открылись, задыхающийся экипаж выбрался наружу и тут же был разорван в клочья.
Катапульта четвертого бастиона швырнула в раскаленное добела небо парочку бипланов. Легкими, почти бесплотными мотыльками закружились они над крепостью. Я сразу подумал о Ниле. Рванулся самолетикам навстречу. Кожаный шлем, очки-консервы, густые усы… Не она… Вторым бипланом управлял… Варвар! Скалил заостренные зубы… Вот уж не думал…
Бипланы набрали высоту и поплыли во вражеский тыл. Дикари, завидя их, начали бесноваться. Тучи стрел и дротиков взвились в воздух, но бессильно опали сухим дождем. Пули, выпущенные из кремневых ружей, тоже не достигли цели. Бипланы беспрепятственно добрались до расположения катапульт, зашли на вираж, поочередно пикируя. Черные точки отделились от нижних плоскостей, распустились на земле огненно-черными цветами взрывов. Бомбы были маломощными, но деревянным баллистам хватило. Вспыхнуло жаркое пламя, каким может гореть лишь просмоленное сухое дерево.
Обстрел крепости камнями и зажигательными снарядами прекратился, что лишь разъярило осаждающих. Под прикрытием ружейного огня безгубые волнами захлестнули стены Острова. Птиценогие верхом на диатримах поддерживали своих соратников тучами стрел.
Кшатры огрызались, как могли, но от пулеметов и мортир мало толку, когда противник уже на стенах.
Однако я не ошибся, предполагая, что умненькие драконы приготовили осажденным какой-то сюрприз. Упряжка из четырех быкоящеров подтащила к северной стене огромную повозку, защищенную кровлей. Я подлетел поближе. Зрелище того стоило. Это оказался таран – чудовищной толщины балка, снабженная массивным кованым наконечником в виде головы рогатого монстра. Оттянутый толпой варваров и брошенный их совместным усилием вперед, таран ухнул о стену. Сверху посыпались камни и неосторожные защитники-кшатры. Удар повторился. Я было решил, что дикари просчитались, ведь в основании крепости – первозданный базальт, многие метры сплошного камня, но я заблуждался. Варвары знали, куда бить. После пятого таранного удара стена дрогнула, а после девятого в ней образовался широкий пролом.
Подбадриваемые окриками и палками неповоротливые быкоящеры оттащили таран от пролома, и внутрь крепости хлынули орды птиценогих. Я нырнул вслед за ними. Кшатры не зевали. Они забаррикадировали узкие проходы, подтащили легкие пулеметы и встретили атакующих свинцовой метелью. Даже мне стало не по себе, хотя для пуль я был прозрачнее воздуха. Что говорить о птиценогих и их пернатых скакунах? Пули рикошетили от каменных стен, рвали птиц и пигмеев в кровавые клочья, но дикарям некуда было отступать, сзади подпирали новые толпы. Они давили, словно живой поршень, и, в конце концов, прорвали оборону защитников крепости.
Пощады осаждающие не знали. Никогда в жизни, по крайней мере – в прошлой, не видел я такой жестокости и таких рек крови. Птиценогие и безгубые убивали всех, кто попадался на пути. Я оглох от женских воплей, детских криков, стона стариков, яростного визга варваров и довольного клекота диатрим, походя насыщающихся еще трепещущим человеческим мясом. Чтобы скрыться от мерзкого зрелища, я рванулся сквозь потолочные перекрытия в «королевскую приемную».
«Нила, Нила, Нила!» – думал я, с ужасом понимая, что ровным счетом ничего не смогу для нее сделать.
Вот и преддверие чертогов Исчадия, здесь тишина и покой. Крики умирающих и злорадный хохот врагов достигает каменного вместилища лишь рассеянным эхом. Каштры-телохранители в рясах браминов неподвижно возвышаются у резных дверей. Резня на нижних галереях их не касается. Они должны умереть здесь, у ног своего чудовищного владыки.
Рядом столпились последние паломники. Они с ужасом прислушиваются к происходящему внизу, но при этом в их глазах поблескивает сумасшедшая надежда… нет, не выжить, а быть напоследок принятыми королем!
Странный, непостижимый мир. Мир, отравленный спертым дыханием Брахмы.
Послышались шаги и громкие голоса. В коридоре показались Мирзах и Самех. Припорошенные красной пылью, испачканные в крови, но живые и даже не раненые. Комендант и начальник караванной стражи громко, не стесняясь паломников, спорили.
– Говорю тебе, салар, только один пузырь готов к полету, и на нем будет спасено Исчадие, – твердил коротышка Мирзах. – Я выполню свой долг перед Большим Диваном.
Самех презрительно сплюнул.
– Глаз зрит, достопочтенный, – процедил он, – рассудок покинул тебя. Этот урод, – он ткнул костистым пальцем в сторону двери, – весит больше моего бактра. Пузырь его не поднимет!
– Поднимет, – спокойно ответствовал комендант. – Его и того, кто умеет управлять пузырем. И больше никого. Слышишь, салар?!
– Говорю тебе, Мирзах, – зарычал Самех, – под твоим шлемом не осталось мозгов! Ты как хочешь, а я не собираюсь уступать место в корзине многоголовой крысе! Варвары пришли за ней, пусть и забирают!
– Опомнись, салар, – принялся увещевать его комендант. – Наш долг защищать Остров, а не бежать. Неужели ты, грозный Самех, герой бахскарской войны, сам уподобишься крысе, бегущей с терпящего бедствие мирохода?
– Подыхай без меня, тупой бактр! – рявкнул салар Самех, и, оттолкнув коменданта, устремился в боковой проход.
– Каши, Сулак, дети мои, – негромко произнес Мирзах, и солдаты у дверей пристукнули каблуками. – Помогите салару найти дорогу к истине, – продолжил комендант. – Я сам постою на страже.
Кшатры бросились следом за Самехом. А Мирзах обратился к паломникам.
– На сегодня прием окончен, достопочтенные, – произнес он будничным тоном, как будто не было никакой осады, и кровь не лилась по ступеням подземных лестниц.
Паломники зароптали, но комендант громко хлопнул в ладоши. Из неприметных ниш выскочили служки в рясах. Мирзах кивнул им. Брамины выхватили палки и мигом выставили паломников прочь. Комендант не спеша перезарядил магазинник, вынул из ножен ятаган и придирчиво осмотрел клинок. Похоже, коротышка приготовился к последней схватке.
Вскоре вернулись служки.
– Поднимайте короля на крышу, – приказал им Мирзах, – как погрузите его в корзину, велите от моего имени отправляться. Да призрит за Исчадием Глаз.
Служки поклонились и исчезли.
