Александр Зорич - Полураспад
Остатки силоса, естественно, ссохлись в малоаппетитную корку, которая сейчас уже даже и не воняла.
Одна из стенок силосной ямы со всей очевидностью подверглась усиленной бомбардировке нашими любимыми быстрыми нейтронами и, так сказать, переродилась. Об этом свидетельствовал мумифицированный труп припять-кабана, придавленный огромным обломком пористого бетона.
Но отнюдь не этот труп привлек мое внимание, когда я, вдоволь набросавшись болтиков, все-таки отважился заглянуть внутрь ямы.
Стена, противоположная той, у которой раскорячилась мумия кабана, тоже обнаруживала все признаки физической ненормальности. Больше всего она была похожа на пещерный город Чуфут-Кале, куда любят возить лоховатых крымских туристов.
Нижняя половина стены была густо изъедена, так сказать, пещерками, которые жались одна к другой безо всякого порядка. Однако в отличие от пещер Чуфут-Кале все эти отверстия были закрыты на вид тонкими, но совершенно непрозрачными пленками. Этим аномальная структура походила на пчелиные соты, где в каждой ячейке лежит личинка, а сама ячейка надежно запечатана восковой крышечкой…
— Вот! Вот! Посмотрите! Это те самые каверны, существование которых предугадано отчетом Стасика!
— Ну и в которой из них выросли «кварцевые ножницы»? Там не предугадано?
— Нет, придется искать методом перебора. Вскрыть каждую ячейку. Посмотреть.
— Посмотреть? — взвился я. — А ты хотя бы приблизительно представляешь себе, что может прятаться в любой из этих ячеек? Ты думаешь, они все набиты ценным хабаром, перевязанным ленточками с надписью «Тигрёнок, возьми меня домой!». Ты так думаешь?
— Ну… Мнэ-э…
— Как я и думал, ты никак не думаешь.
Тигрёнок кивнул — потому что был честный.
Как часто бывает с опытными сталкерами в Зоне, следующее действие я проделал чисто на автомате.
Переставив переключатель режимов огня в положение «одиночный», я прицелился в перепонку, которая закрывала крупнейшую из ячеек, и выстрелил. К счастью, перепонка оказалась совершенно не эластичной и по своей структуре напоминала местное хрупкое стекло.
От попадания пули почти вся она осыпалась, открывая нашим взорам пустоту.
Однако я не собирался останавливаться.
И уже третья по величине ячейка, вскрытая мною подобным образом, сверкнула… о, я никогда ни с чем не спутаю это чарующее сияние… сверкнула кварцем!
Не тем, обычным, который встречается за пределами Зоны. Но тем, что водится только здесь, по эту сторону Периметра. Аномальным кварцем, который похож на бриллиант значительно больше, чем хотелось бы экспертам по фальшивым драгоценностям.
В обыденном смысле «кварцевые ножницы» на ножницы похожи совсем не были. В своем естественном, первозданном виде они представляли собой пару сверкающих вертикальных образований — так сказать, сталактит и сталагмит. Они — сталактит и сталагмит — были остриями нацелены друг на дружку.
Каждый из них имел длину примерно полметра.
И уж конечно, не были эти сверкающие лезвия соединены гвоздиком, как думают некоторые идиоты…
— Это оно? В смысле они, «ножницы»? — дрожащим от волнения голосом спросил Тигрёнок.
— Без вариантов.
От этих слов я сразу перешел к делу.
Перво-наперво я достал веревку. Ту самую, которую мы использовали вчера для преодоления свинцового колеса при помощи тарзанки.
Я нашел в нескольких шагах от края силосной ямы металлическую петлю, образованную гнутой арматуриной, выходящей из бетонной плиты. Вот уж воистину вездесущий элемент русского пейзажа — хоть в Зоне, хоть за ее пределами!
Я споро привязал веревку к петле и бросил ее смотанный клубком конец вниз, в яму.
По этой веревке я собирался спуститься вниз и проделать самое элементарное действие, какое только можно себе представить: отломать обе половины сверкающих «ножниц» от ячейки, к которой они приросли.
Даже не глядя на веревку, я взял ее в руки, дернул за нее, чтобы удостовериться, что держится она как следует.
И тут… веревка порвалась! В смысле, лопнула.
Я с изумлением воззрился на витой нейлонный линь, выдерживающий вес до 1800 килограммов.
Как это в принципе могло порваться?
Увы, одного взгляда на место разрыва мне было достаточно, чтобы получить ответ.
Проклятый жгучий пух! Это был он! А точнее, его споры!
Но когда? Когда его споры успели внедриться в веревку? Разве были контакты с потенциально зараженными поверхностями? Ведь я купил веревку меньше недели назад! Она новенькая совсем, чистенькая, прямо из магазина!
Но тут я вспомнил наши вчерашние с Тигрёнком подвиги.
Вспомнил свинцовое колесо. И тарзанку, которую устроил Тигрёнок по моей указке для прыжка через колесо.
Вспомнил и смачно выругался. Что еще я мог сделать?
Итак, имеем: «ножницы» одна штука, Комбат одна штука, яма одна штука, веревка — восемь коротких обрывков (да-да, я изорвал ее в лапшу, надеясь отыскать хотя бы один достаточно длинный незараженный спорами участок).
— Ну что, отец, пойдем по колхозу в поисках лестницы. — Мне хотелось ободрить моего спасеныша. — В крайнем случае притащим со двора машинно-тракторной станции сегмент поливальной трубы. Они там длинные…
Говоря так, я, конечно, врал. И Тигрёнку, и самому себе.
Поднять подходящий кусок трубы мы вряд ли смогли бы. Да и использовать тоже, потому что он, этот кусок, либо проржавел насквозь, либо проеден ржавыми волосами, что, в сущности, с функциональной точки зрения дает совершенно одинаковые результаты…
Однако Тигрёнок совсем не выглядел расстроенным.
Скорее даже наоборот! В глазах моего спасеныша плясали задорные чертики!
— Да не надо никуда идти! У меня все есть! — воскликнул он.
— И что у тебя есть? Неужели пиво? — поинтересовался я с надеждой.
Вместо ответа Тигрёнок достал из своего рюкзака некий предмет, туго завернутый в упаковочный целлофан с воздушными пупырышками и явно занимавший львиную долю всего полезного объема этого отнюдь не самого внушительного рюкзака.
— Это бомба? — полюбопытствовал я.
— Бомба там тоже есть… Но это не главное! — Тигрёнок упивался моим замешательством.
Под упаковочной пленкой обнаружилась пенопластовая коробка. А внутри пенопластовой коробки — набор диковинных узлов и агрегатов.
Из всего набора привычный для меня вид имели только четыре колеса каждое размером с кулак.
Тифенок сел на корточки, разложил перед собой свое богатство и, не обращая на меня никакого внимания, начал быстро составлять детали друг с дружкой. Соединялись они исключительно на пазах и защелках, без единого винта, так что процесс напомнил мне сборку автомата Калашникова после каждодневной чистки…
Видно было, что Тигрёнок проделывал эту операцию не раз. И вероятно, мог бы повторить ее с завязанными глазами — точно так же, как я с автоматом Калашникова.
— Это робот! — доперло до меня, когда на земле перед Тигрёнком оформилась четырехколесная тележка с парой торчащих вертикально коленчатых манипуляторов.
— Верно. И его предназначение в том, — сияя, объявил Тигрёнок, — чтобы достать из ячейки «кварцевые ножницы». Он сделает это при помощи своих лап! — Тигрёнок взвесил на ладони клешню одного из манипуляторов.
— Постой. — Я был ошарашен. — Но ты же говоришь, что узнал про «ножницы» совсем недавно… Когда же ты успел спроектировать и построить робота?!
— Да я же его не специально для этого строил! Я его на международный конкурс имени братьев Черепановых собирал… Конкурс в Нижнем Тагиле проводился в прошлом году…
— И что, занял что-нибудь? Какое-нибудь место призовое? — зачем-то спросил я.
— Да куда мне… — скромно вздохнул Тигрёнок. — Вы бы видели, с какими девайсами туда ребята приезжали! Я со своим роботом-официантом, собранным из китайских деталей, смотрелся там непредставительно…
— Не стоит переживать из-за ерунды. Подумаешь, какой-то конкурс. Очередная писюномерка!
— Да я и не переживаю. Все равно я им горжусь, — сказал Тигрёнок, прикручивая видеокамеры к кистям робота, которые служили ему заодно и головами. — Я этой машинке даже имя дал.
— И какое?
— Тентакль.
— Че-го?
— Тентакль… Ну было такое существо в «Хафлайфе». У него тоже три клешни так вот вверх торчали, как у моего робота.
— А-а, в «Хафлайфе»… В игре, что ли, компьютерной? — с трудом догадался я.
— Ну да, в игре. Где ж еще.
— Эх, племя младое, незнакомое, — изрек я с многомудрой и чуточку скорбной родительской наставительностью. — Я в ваши годы уже реальных монстров десятками косил из «стечкина»… А вы! Все компьютер да компьютер…
— Готово, Владимир Сергеевич! — прервал мои ламентации Тигрёнок.
Как бы в подтверждение слов хозяина робот Тентакль сделал манипуляторами синхронное хватательное движение. Цап-царап. И еще раз цап-царап!
