Сергей Семенов - Кондор
– Ты устроишь пожар, – заметил он.
– Что? – Артем взглянул на сигарету. – Ах, это… Не важно. – Он бросил окурок в пепельницу и потянулся за другой сигаретой. – Идиотизм! Ты противоречишь сам себе.
– То есть?
– Ты утверждаешь, что мое состояние сейчас физически крайне нестабильно и так называемая Четвертая аномалия сожрет мое тело, как и тело моего синхрона, поэтому мне надо срочно, как ты выражаешься, трансмеризоваться в параллель 72296, где мы благополучно сольемся в единое целое.
– Именно. Что ж тут непонятного?
– Тогда как насчет Второй аномалии? Согласен, если я полечу в этот вариант, произойдет Первая аномалия и нас с Кондором Игреем действительно сольет в единое целое. Но потом, как и в первый раз, снова произойдет этот чертов рикошет, меня опять разорвет надвое, отбросив половину материи в новое измерение, и кто-то еще из моих синхронов в иных мирах окажется втянутым в эту игру. Замкнутый круг!
– Я уже устал говорить – я не трансмерофизик, могу объяснять лишь на пальцах. – Кирик расстроенно вздохнул. – Ученые назвали процесс вторичного слияния Четвертой аномалией. Повторяю еще раз: сейчас молекулярная структура твоего тела крайне нестабильна. В момент рикошета некоторые гармонические элементы в ней разрушились и были замещены временными, «эфирными» атомами, вырванными в процессе слияния из внемерного подпространства. Эти «эфирные» атомы всего лишь «гости» в реальном мире, срок их существования крайне недолог, и скоро их «настройка» на параллель начнет сбиваться. Скорость процесса будет возрастать в геометрической прогрессии, так что тело не сможет, просто не будет успевать замещать аннигилированные молекулы. Помимо этого, возвращаясь назад в подпространство, замещенные атомы вызовут резонанс мерности всей молекулярной структуры твоего тела, в результате еще часть атомов выбросит за пределы данной параллели. Начнется цепная реакция молекулярного распада, и ты умрешь. Просто растаешь, распадешься на атомы, превратишься в ничто. При вторичном же слиянии, которое предлагаю тебе я, мерная аннигиляция эфирных атомов мгновенна, однако мгновенно и их замещение атомами реальной материи. Резонанса не возникнет. Полная гармоническая синхронизация материи. Также не возникнет и беспокоящего тебя рикошета, ибо, если ты не забыл, при первом слиянии существовала некая разность биологических оболочек Кондората Ару и Кондора Игрея, что и послужило причиной отторжения части материи. Между тобой и князем сейчас такой разницы нет. Вы оба находитесь в одинаковом положении, оба прошли через трансмутацию. Не считая сознания, в остальном вы абсолютно одинаковые. Слияние пройдет мягко, практически неощутимо. На физическом уровне, конечно.
– На физическом? – переспросил Артем, ловя Кирика на слове. – Постой-постой, значит тело мое выживет? А как насчет моего сознания? Кем я стану, когда сольюсь со своим синхроном? Вернется Кон-дорат Ару, ведь так? Или я ошибаюсь? Кто из нас троих станет безраздельно править телом? Ару, Игрей или я?
В глазах Кирика промелькнула растерянность, и Артем почувствовал, как внутри у него все похолодело.
– Так кем же я стану? – спросил он еще раз, не давая страшной паузе затянуться. – Отвечай! Кирик отвел глаза в сторону:
– Я не знаю.
– Не знаешь?! – Артем прекрасно видел – собеседник чего-то недоговаривает, хотя, возможно, и не лжет. Кажется, он просто боится сказать правду.
– Не знаю, – повторил Кирик.
– Ты не можешь не знать. Ты сам рассказывал мне о дерапсатии, говорил, как часто случалось это в вашем варианте. Я уверен, были десятки, если не сотни, слияний при Четвертой аномалии. Как это происходит? Прошу, ответь. Ответь мне, Кирик, потому что неизвестность пугает меня еще больше. Я хочу знать: я погибну?
– Нет, ты не погибнешь, – тихо ответил Кирик, не поднимая глаз.
– Тогда что?
– По статистике в шестидесяти пяти процентах случаев всех вторичных слияний люди теряют рассудок.
– Вот оно что… Почему?
– Твоему мозгу придется вместить в себя сразу три разных сознания, память и мысли трех человек одновременно. Личности при этом постоянно пытаются подавить друг друга, занять превалирующее положение, вытеснить своих конкурентов в глубокое подсознание или уничтожить вовсе. В ходе этой невидимой войны человек теряет связь с реальностью, перестает адекватно воспринимать окружающий мир, не понимает, где находится и что с ним происходит. В лучшем случае, если ни одна из личностей так и не смогла стать доминантной, человек оказывается в психиатрическом центре СКОП. Я видел таких, они становятся настоящими зомби. Болезнь называется иртадизация. По-другому ее еще называют ментальной топью.
– В лучшем случае? – Артему показалось, что он ослышался. – Разве бывает хуже?
– Учитывая физиологические особенности тела баскопа, трудно свести счеты с жизнью, но некоторые находят способ…
Ответ не слишком обнадежил Артема, однако паниковать было рано. Оставались еще тридцать пять процентов, и ему очень хотелось верить, что им повезло больше, чем тем шестидесяти пяти.
– Как насчет остальных, не попавших в черный список? – спросил он.
– Им повезло больше. – «Уже лучше». Артем облегченно вздохнул. Кирик же продолжал: – Здесь несколько вариантов. Возможно, одна из твоих сущностей окажется сильнее и поглотит другую. Тогда ты либо станешь Кондором Игреем, либо останешься Артемом Ливагиным.
– Или Кондоратом Ару? – нахмурившись добавил Артем. – Такую возможность тоже нельзя исключать, ведь так?
– К моему глубокому сожалению, Кондоратом ты уже не станешь.
– Спасибо за сочувствие.
– Всегда пожалуйста. Ты и твой синхрон сожрали Ару. В голове у каждого из вас остались какие-то незначительные части его сознания, и после слияния они могут соединиться, как кусочки головоломки, всплыть на поверхность в виде смутных воспоминаний, неизвестных ранее навыков и неожиданных привычек.
– Например, искусство боя?
– Оно тоже. Кстати, эти качества уже проявились в тебе на подсознательном уровне, и ты смог использовать их для самообороны, причем весьма успешно. Но навыков и привычек не хватит для формирования полноценной личности, и Кондорат Ару, которого я знал, не вернется уже никогда.
– А ты бы хотел этого, – язвительно заметил Артем.
– Да, хотел бы, – ответил Кирик. – Кондор был моим другом, а ты – всего лишь его синхрон, носящий в себе обрывки его души. Я помогаю тебе только потому, что ты не виноват в его глупости.
– Спасибо, что ты так четко определил свое отношение ко мне. Но все-таки я не совсем понимаю, зачем такая забота о человеке, у которого больше шансов свихнуться, чем снова встать в строй. Да и какой строй… Кроме того, что ты рассказал, я вообще ничего не знаю о службе в СКОП. Как боевой агент я вам бесполезен.
– Возможно. Это не мне решать. Мое дело – спасти тебя от аннигиляции и вернуть собственность СКОП назад. Дальше будет видно, что и как. Кстати, ты не прав. Если после слияния ты сохранишь рассудок, у тебя есть вполне реальные шансы снова встать в строй. С учетом знаний, сохранившихся в подсознании, переобучение не занимает много времени.
– Но зачем такие сложности? Неужели не проще набрать новых сорвиголов, готовых шастать по вариантам и вылавливать беглецов?
– Ты даже не представляешь, сколько времени и средств тратится на подготовку одного баскопа. Службе Контроля не нужны простые полицейские или камикадзе по вызову, СКОП необходимы сверхлюди, подготовленные к работе в любых условиях. Помнишь, я говорил тебе о специфике твоего тела? Как ты думаешь, что помогло тебе выжить во время последнего нападения?
– Повезло, – не слишком уверенно проговорил Артем.
– Пока мы беседовали, я насчитал одиннадцать пулевых отверстий в твоей куртке. Тебе не интересно, почему пули, пробив одежду, так и не достигли цели? – спросил Кирик.
– Интересно.
– На самом деле, я уверен, все до единой пули попали в цель. Взгляни на свою грудь, расстегни рубашку.
– Надеюсь, я не имею дело с извращенцем из параллельного мира, – пошутил Артем, с готовностью расстегивая рубашку. Его и самого давно терзал вопрос: как он остался жив? Ведь была боль, он даже потерял сознание от нее. Значит, о промахе близнецов и речи быть не может, они попали, куда целились, только почему-то он все еще бегает на своих двоих и неплохо себя чувствует.
– Что это? – спросил он, распахнув рубашку и с удивлением обнаружив десяток небольших синих пятнышек на груди и животе.
– Следы от попавших в тебя пуль, – ответил Кирик, самодовольно ухмыляясь. – И еще один синяк на лбу.
– Как тебя понимать? Я умер и потом воскрес? – Артем осторожно потрогал один из синяков, словно опасаясь сильным нажимом продавить кожу, из-под которой немедленно брызнет фонтан крови.
