Валентин Егоров - За того парня…
Оба сержанта собирались, дождаться вечера, а затем и посетить свой схрон в лесу под Брестом, где они спрятали свою красноармейскую форму, документы и оружие, а также К72 перед отправлением в Брестскую крепость. Но для этого им теперь предстояло совершить более шестидесятикилометровый крюк, чтобы объехать областной город и с другой его стороны подъехать к схрону. Да и дорога начала даваться им с большим трудом, начало барахлить, проскальзывать сцепление мотоцикла и иногда они едва продвигались вперед. К этому времени парни снова были без оружия, если не считать парабеллумов летчиков. Винтовку и шмайсер им пришлось бросить по дороге, когда отрывались от погони, тогда они, видимо, и сорвали сцепление этого добротного немецкого мотоцикла.
В конце концов, сцепление окончательно вышло из строя. К этому времени они проехали две трети своего пути до схрона. Карпухин предложил бросить мотоцикл и до цели уже добираться пешим образом, но Артур, по-видимому, все же оставался глубоко городским жителем и ногам всегда предпочитал технику. Он оттащил мотоцикл в сторонку от дороги и принялся перебирать сцепление этого немецкого мотоцикла.
Работа у Артура пошла споро. Алешка же занялся организацией охраны своего работающего товарища, с парабеллумом в руках он обходил его рабочее место. Временами он выходил на лесную дорогу, которая неожиданно оказалась проезжим местом. Сначала по ней прошла группа женщин, на плащ-накидке перетаскивая раненого красноармейца. Лешка хотел было рвануть, чтобы помочь, как он сказал, бабам, но Артур его вовремя охладил, напомнив, что сейчас он одет в форму немецкого солдата. Затем по дороге прочапала группа красноармейцев с винтовками Мосина в руках и в обмотках, командиром у них был раненый в голову и очень суровый старшина.
Артур уже собирал сцепление, когда на дороге появилась большая группа молодых людей призывного возраста. Их было человек двадцать, все они имели фанерные чемоданчики, с которыми призывники приходили в армию, но шли они со стороны линии фронта к Бугу.
Минут через двадцать после прохода по этой дороге группы призывников Артур завел мотоцикл. И они с Алексеем Карпухиным отправились далее по своему маршруту. Только на первом же повороте Артур покинул эту странную дорогу, на которой проще простого можно было бы заполучить из придорожных кустов гранату и навсегда распрощаться с этим миром. Они сразу же оказались в рядах большой воинской колонны, которая следовала к фронту. На них никто не обращал ни малейшего внимания, а даже видя их несколько побитый вид, солдаты с грузовиков предлагали сигареты и глоток шнапса для поддержания сил. Вскоре сержанту Алексею Карпухину стало море по колено и ему захотелось спеть песню о Варяге. С большим трудом Артуру удалось заблокировать звуковую речь своему напарнику, иными словами, заткнуть ему рот, а то бы тот принялся распевать советскую песенку немецким солдатам захватчикам.
Впервые за четыре дня безголовых приключений и боев сержант Артур Любимов почувствовал страшную усталость и он подумал о том, что им нужно найти где-нибудь местечко, где они могли бы задержаться на пару деньков, расслабиться и хорошенько отдохнуть. А пока он остановил мотоцикл недалеко от дороги, вместе с пьяным Лешкой они отошли под сень большого дуба, росшего в метрах ста от дороги и, поставив мотоцикл на парковочный треножник, завернулись в плащ-палатки и заснули на виду идущей по дороге воинской колонны. Несколько раз к ним подходили младшие офицеры, но увидев усталые и покрытые трехдневной щетиной усталые лица молодых немецких парней, махали руками и возвращались к своей колонне.
Так они проспали до семи часов вечера и, когда проснулись, то большая полковая колонна уже прошла, а сейчас по дороге время от времени пробегали две-три вермахтовские машины в сопровождении охраны или без нее. На дороге рядом с регулировщиками вдруг появились какие-то здоровые мордовороты в гражданской или красноармейской одежде, все с советскими автоматами "ППШ" на плечах. С солдатами эти помощники регулировщиков вели себя подобострастно, чуть ли им задницы не лизали, а вот с гражданским населением эти мордовороты творили полный непорядок. Что они хотели с ними, то и делали. Останавливали всех подряд и, независимо от пола и возраста, первым делом обыскивали. Особое удовольствие этим мордоворотам доставляло обыскивать баб, в поисках оружия они залазали куда неположено и независимо от возраста женщины.
Артур и Алексей успели умыться, побриться и привести себя в порядок, когда вдруг услышали женский крик. Сработала моторная реакция, оба сержанта схватились за парабеллумы и мгновенно развернулись на женский крик, чтобы замереть на месте от удивления. От дороги, по направлению к ним стремительно бежала пятнадцатилетняя малолетка с разорванным до пояса сарафанчиком, а за ней с красными лицами два мордоворота в красноармейской форме, но с сорванными знаками различия. Один из них из них срывал с плеча автомат "ППШ" и во все горло орал:
— Ванька, да она мне, дура, всю морду расцарапала! Господин ефрейтор, только ночь с ней переспит, а завтра она снова будет свободна. Ты, не дай ей уйти, а то он нам жрать сегодня не даст.
Только подбежав к сержантам, девчонка вдруг увидела, что перед ней немецкие солдаты и защиты никакой не будет. От полной неожиданности она заплакала, вытирая слезы сжатыми в кулаки руками, а в разорванном сарафане временами проглядывали две маленькие, только что начавшие распускаться девчоночьи грудки. Тем временем, подскочивший сзади мордоворот уже заносил приклад автомата над головой этой деревенской девушки.
После, вспоминая этот момент, Артур так и не понял, что с ним случилась. Какая-то сила подняла его высоко в воздух, вытянутым мыском сапога он с силой ударил в подбородок мордовороту, выворачивая его голову и ломая его шейные позвонки. Глаза мордоворота закатились, через мгновение он мертвой тушей лежал у ног Артура.
Сержант Любимов еще не пришел в себя от так внезапно вспыхнувшей в нем злости, как слышал дружные хлопки и крики одобрения. Он оторвал глаза от трупа и поднял их, чтобы осмотреться кругом и замереть на месте от охватившего его изумления.
На дороге, пара минут на которой никого, кроме гражданских беженцев, не было, сейчас стояли никогда им не виденные три бронетранспортера. В десантных отсеках этих бронетранспортеров стояли немецкие солдаты в странном обмундировании. Они дружно аплодировали и также дружно кричали "браво" и "брависсимо" немецким обер-ефрейтору и обер-фельдфебелю, вставшим на защиту чести и достоинства красивой деревенской пастушки. К молодым немецким парням торжественно подошел лейтенант Люфтваффе Курт Кранке, который только второй день носил на плечах эти лейтенантские погоны и второй день исполнял обязанности командира 4-й парашютной роты. Он торжественно пожал парням руки, затем, вместе с ними повернувшись лицом к солдатам своей роты, заговорил о том, что именно таким образом должны себя вести солдаты великой Германии.
Речь лейтенанта Кранке получилась короткой, пафосной и была доброжелательно встречена рядовыми солдатами, унтер-офицерами и офицерами парашютной роты. К тому же следовало бы заметить, что роту лейтенанта Кранке сопровождала киносъемочная группа еженедельного выпуска новостей с Восточного фронта. Оба кинооператора этой группы быстро и профессионально провели съемки сюжета о том, как простые немецкие солдаты, обер-ефрейтор Зигфрид Грабе и обер-фельдфебель Отто Вальтер, защищают гражданское население освобожденных волостей Советского Союза от грабежей и насилия со стороны сталинских красноармейцев.
Когда кинооператора снимали убитого мордоворота, то крупным планом давались искаженные судорогой смерти их лица, красноармейская форма и автоматы "ППШ". Когда сюжет был смонтирован, показан фюреру, то тому особенно понравился молодой обер-ефрейтор Грабе, и он дал добро на включение сюжета в первый выпуск. Гитлер не знал русского языка, поэтому не понял надписи на русском языке на рукавной повязке одного из убитых мордоворотов. Этот сюжет так и был показан с мордоворотом, на рукаве которого была нарукавная повязка с надписью большими буквами "Полицай". Ведь в Германии после фюрера ни один человек не мог вносить изменений в им одобренный материал.
В Течение недели новостной обзор "На Восточном фронте" шел широким экранном и его показывали по всей Германии, в странах Европы, оккупированных германским войсками, а также на захваченных немцами территориях Советского Союза.
Генеральный комиссар государственной безопасности Лаврентий Павлович Берия с небольшой коробочкой приехал в Кремль поздно вечером и быстро прошел в кабинет Иосиф Виссарионовича Сталина. Он за руку поздоровался с товарищем Сталиным, который с явным нетерпением ожидал появления своего наркома внутренних дел. Они оба тут же отправились в небольшой просмотровый кинозал, где товарищ Сталин частенько в одиночестве или вместе с членами Политбюро посматривал последние новинки Голливуда. Появившемуся в зале киномеханику товарищ Берия передал привезенную с собой ролик кинопленки и через кресло от товарища Сталина занял свое кресло. Последовал короткий звоночек, которым киномеханик информировал о том, что готов начать показ полученной кинопленки. Товарищ Сталин кивнул головой, и генеральный комиссар государственной безопасности нажал кнопку звонка, приказывая киномеханику начать показ. В просмотром зале погас верхний свет, только по правую руку товарища Сталина светился ночничок, установленный на столике с телефоном для вызова охраны.
