Роман Глушков - За пригоршню гильз
Голос страхолюдины доносился из скрытых в корпусе динамиков, но назвать его механическим было нельзя. Она говорила с нами чьими-то записанными фразами, набор которых был загружен в ее электронную память. Это звучало приятнее, чем дребезжание автоматического голосового синтезатора, хотя для такого монстра больше подошел бы как раз последний. Потому что когда он общался с нами человеческим голосом, это больше походило на розыгрыш и не давало воспринимать его заявления всерьез.
– Приказываю тебе отключиться! Немедленно! – вышел наконец из ступора Чаки. Выкрик его встряхнул и замешкавшихся «менеджеров». Они тут же взяли робота на прицел и стали перегруппировываться, чтобы не очутиться друг у друга на линии огня, если дело дойдет до стрельбы.
Чаки повторил свой приказ. Потом еще и еще. Но бывшему ГНК, который я теперь мысленно переименовал в ХНК – Хрень На Колесах, – было начхать на распоряжение китайца. Вместо ответа она вновь зачитала Триадам свои требования. Которые должны были их обеспокоить, ведь там говорилось о некой боевой группе, обязанной скоро нагрянуть в Навасоту. Но, очевидно, Чаки этому не поверил, решив, что робот стращает его запрограммированной дежурной угрозой. И что никто не прилетит сегодня за «рогом изобилия», даже если он и правда включил радиомаяк.
Противостояние складывалось довольно глупым. Стрелять в железного монстра китайцы не желали, поскольку он все еще считался их трофеем. Пускай ожившим, но по-прежнему дорогостоящим. А монстр вел себя согласно вшитым в него инструкциям, но точно не классическим законам робототехники. Во втором случае он подчинился бы человеку, неважно, преступнику или нет.
Короче говоря, и растерянные охотники, и их заартачившаяся добыча кричали в пустоту, потому что люди не желали подчиняться машине, а машина – людям.
– Люгел! – вполголоса позвал меня Вэй. – Эй, Люгел! Лазлежь мне велевки! Быстла! Шевелись!
Тан знал, что в берцах моих ботинок было спрятано по короткому и острому клиночку. Как раз для таких экстренных ситуаций, от которых никто в Бывших Штатах не застрахован. У меня почти иссякли сомнения в том, что нас вот-вот пристрелят, и я был рад помочь Вэю – чего нам отныне терять-то? Но с уходом одних сомнений другие вовсе не пропали. И разрезание морпеху веревок на глазах целой банды виделось мне откровенно провальной затеей. Робот замечательно отвлекал ее внимание, но из пятидесяти головорезов все время кто-то оборачивался и смотрел в нашу сторону. И я понятия не имел, как освободить Тана, чтобы при этом нам обоим не нарваться на автоматную очередь.
Ясен пень, что бессмысленное противостояние людей и машины не могло продолжаться долго. Нет, у нее-то времени было хоть отбавляй, но Триад такой расклад категорически не устраивал. Прекратив орать, Чаки немного постоял в задумчивости, выслушивая очередное предостережение о грозящей прилететь сюда оперативной группе. А затем подозвал к себе ближайшего громилу и указал ему на робота. Или, вернее, на какую-то часть робота, так как при этом Чаки пришлось громиле что-то объяснять.
Они говорили не то о проводах, не то о другой уязвимой детали, до которой громила мог дотянуться. Что конкретно ему было приказано вырвать, так и осталось для меня загадкой. Потому что когда он вскочил на ХНК и протянул руку к цели, робот это просто так не оставил.
Резко крутанув свой массивный корпус на шасси, словно пулеметную турель, железный строптивец сбросил с себя вредителя. Сделано это было с той же легкостью, с какой человек отшвыривает в сторону оцарапавшего его котенка. Но если котенку при этом обычно ничего не бывает, то головорез уже так легко не отделался. Пролетев по воздуху полдесятка метров, он с грохотом врезался в «Ошкош» и, отскочив от борта, упал на бетон. После чего остался лежать на нем неподвижно, поскольку лишился от удара сознания.
Произошло это столь внезапно, что вздрогнул даже я, хотя мы с Вэем находились в стороне от этой разборки. Головорезы, что топтались рядом со взбрыкнувшей ХНК, тоже струхнули не на шутку. И ладно бы только струхнули. К несчастью, у одного из них дрогнул палец на спусковом крючке, и он, явно сам того не желая, выпустил в робота автоматную очередь.
Будь под началом Чаки вышколенные солдаты, они, вероятно, не поддались бы на эту невольную провокацию. Но нервишки у бандитов были не железные. И они, кажется, чуть ли не с радостью последовали примеру оплошавшего товарища. Шквал пуль ударил по роботу, который, беспокоясь за свои «ахиллесовы пяты», тут же сложился обратно в «гроб». Но вошедших в раж стрелков это не остановило. И они продолжили поливать его очередями, хотя теперь обстрел вряд ли был ему страшен.
Неизвестно, сколько ошибок натворили эти Триады в своей жизни, но ошибка, которую они допустили сейчас, стала для них фатальной.
ХНК пробыла в виде «гроба» совсем недолго. По ней еще колошматили пули, когда она снова открылась. Только на сей раз трансформировалась в нечто иное, напоминающее автоматическую зенитную установку – такую, которые ставят на современных военных кораблях.
Несмотря на то что я торгую боеприпасами, в оружии я разбираюсь не очень хорошо. Особенно в редком и тяжелом. Но то, что робот ощетинился двумя пулеметами, я понял сразу. Это были две шестиствольные скорострельные установки типа «миниган». Только стволы у них, в отличие от зенитных и авиационных пушек, оказались короткими – не более полуметра. И калибр этих «миниганчиков» был невелик – кажется, 7,62 миллиметра. Или около того, поскольку уникальное оружие NASA вполне могло стрелять такими же уникальными патронами.
Что случилось после того, как космический ковбой выхватил свои револьверы, можно было назвать одним коротким словом – «бойня».
Я ожидал, что он обрушит на противника ответный шквал свинца, но он предпочел экономить патроны. Пулеметы робота зарявкали, выплевывая короткие прицельные очереди и не разбрасывая лишние пули по округе. Стрельба ХНК напомнила мне работу струйного принтера: такие же ударные аритмичные шумы, от совсем коротких до просто коротких, длительностью не более секунды. Разве что этот «принтер» грохотал так, что управляй им живой человек, у него сейчас напрочь заложило бы уши.
Триады, которых робот не прикончил сразу – а за десять секунд боя он перебил почти треть отряда, – тоже, небось, заработали временную глухоту. Но как только кровь первых растерзанных пулями головорезов забрызгала остальных, они вмиг передумали стоять на пути комбайна смерти. Все они, включая Чаки и программиста, бросились врассыпную, ища укрытие за машинами и за грудами мусора, что оставили на автостоянке последние хозяева школы.
После суматошного бегства Триад на виду остались лишь я да валяющийся рядом со мной Вэй. Однако то ли ХНК нас не замечала, то ли замечала, но не видела у нас в руках оружия, но по нам она стрелять отказалась. Зато бандиты продолжили палить по ней из своих укрытий. И не только из автоматов, но и из подствольных гранатометов.
– Лежь велевки, Люгел! – вывел меня из оцепенения крик Вэя. – Лежь, кому говолю!
– Дьявол! – чертыхнулся я, когда возле робота шарахнула первая граната. До нас ее осколки не долетели, зато могли долететь бандитские пули. Разбежавшись кто куда, китайцы стреляли по ХНК отовсюду, и мы с шанвэем оказались на линии огня многих из них. – Да ну вас нафиг!
И, схватив Тана за шиворот, я поволок его за одну из колонн, что поддерживали козырек над школьным крыльцом.
Сделал я это как нельзя вовремя. За первой гранатой в робота полетели другие, отчего автостоянку как будто накрыл залп «града». Небольшого такого «града» – все же взрывная мощь «огурцов» была с ним и близко не сравнима. Но если бы там до сих пор оставался кто-то живой, сейчас он гарантированно стал бы мертвым.
Достав из ботинка клиночек, я взялся перерезать им веревки на руках Вэя. Путы были крепкие, из капронового альпинистского троса, а клиночек – маленький, чуть больше бритвенного лезвия, и не имел рукояти. Так что пришлось повозиться, благо сейчас нам никто уже не мешал. И вообще, занятые войной со страхолюдиной китайцы, кажется, совсем о нас позабыли.
Пока я освобождал морпеха, события на автостоянке не стояли на месте. ХНК пережила гранатометный обстрел, использовав все ту же тактику черепахи – юркнув в «панцирь». Но прощать такой вражеский выпад она подавно не намеревалась. Когда «гроб» снова открылся, оттуда торчали уже не два шестиствольных пулемета, а один одноствольный. Только калибр у него был посерьезнее – никак не меньше двадцати миллиметров.
Первыми пожалели о содеянном Триады, прятавшиеся за «Лэнд Роверами». Эта пушка не была скорострельной, но, похоже, стреляла особыми разрывными патронами – одна ее очередь из полудюжины выстрелов раздербанивала джипы просто в хлам! А вместе с джипами – и тех, кто за ними прятался.
Я едва не вскрыл случайно Тану вены своим ножичком – разбираться с путами и одновременно следить за уникальной битвой Триад с NASA было сложно. Но не следить за нею – невозможно. И когда я срезал с запястий шанвэя веревки, то сразу передал клинок ему, чтобы со своими лодыжками он разбирался сам. Вэй не возражал, поскольку я и так оставил на нем пару порезов, к счастью, неглубоких. После чего я смог всецело переключить внимание на то, что творилось в полусотне метров от нас.
