Руслан Мельников - Берсеркер Скверны
– Бойкая… Ты же сам говорил. Шибко хороша, в общем. Здорово, что вы ее с собой взяли.
Ах, девочка хороша?! Ах, здорово, что взяли?! Виктор только покачал головой. А о чем же ты, дружище Костоправ, говорил до того, как затащил Змейку в пещеру? И до того, как сам в ее пещерку… М-м-да… Надо же, как быстро и сильно может измениться мужчина там, где замешана женщина! Даже такой мужик, как Костоправ.
– Вообще-то мы ее не брали, – заметил Виктор. – Она сама…
Сама, блин, взялась на нашу голову. Виктор, честно говоря, находился сейчас в большом замешательстве. Он всего ожидал от встречи лекаря и Стрелец-бабы, но не такого.
К тому же теперь непонятно было, как относиться к Змейке. Как к случайной попутчице? Как к подруге друга? Как к наглому «зайцу» на корабле? Как к коварной, соблазняющей мужиков направо и налево стервозе? Хотя нет – судя по поведению Змейки, соблазнять Костоправа она явно не собиралась. Трудно назвать те слова, которыми Стрелец-баба осыпала лекаря, завлекающим мурлыканием. Да и ее глазки, когда эта сладкая парочка обменивалась «любезностями», смотрели отнюдь не кокетливо.
Ага, а вот и сама героиня-любовница, так ее разэдак!
Змейка, целомудренно одергивая одежду, вышла из грота. Глаза – долу, щечки горят. Ну, прямо случайно нашкодившая пай-девочка, а не только что трахавшаяся Стрелец-баба. Значит, и женщины тоже способны меняться при определенных условиях. Даже такие.
Следы «прелюдии», кстати, имелись и на ее лице. Расквашенные губы, подсыхающая сукровица под носом, кровоподтек на щеке и следы от пальцев на шее. Славно, в общем, повеселились ребятки.
Раскрасневшаяся и довольная, как самка быконя после удачного спаривания, Змейка поправила косу и с загадочной улыбочкой прошла мимо Василя. Попыталась пройти, вернее. Ошалевший капитан в последний момент все же поймал девку за рукав:
– Слышь, ты чего там натворила, подруга?
– Не трожь ее, Василь! – развернулся к помору всем корпусом Костоправ. – Пасть, на хрен, порву до пупа! И это… Не твоя она подруга, усек?
Василь дураком не был, и, разумеется, все, что требовалось, понял с лету. Помор отпустил Змейку, хмыкнул, качнул головой, звонко прицокнул языком – то ли одобрительно, то ли наоборот – и направился к берегу.
– Жду на коче, – сказал он, не оборачиваясь. – Поторопитесь: скоро отплываем.
«Значит, все-таки подруга друга, – подумал Виктор, наблюдая за Стрелец-бабой. Та, демонстративно покачивая бедрами и словно дразня Костоправа, шла за Василем. – Ну, что ж, может быть, так оно и к лучшему. Теперь все Змейкины закидоны будут на совести лекаря. Пусть сам следит за своей пассией и расхлебывает все заваренные ею каши».
– А ты чего пялишься, Золотой? – недовольно просипел Костоправ, проследив за взглядом Виктора.
Та-а-ак, еще один сюрпризец: ревнивец Костоправ. Мама родная, что же теперь будет-то на корабле?!
* * *
Первым делом Костоправ вытребовал, чтобы Змейке вернули оружие и доспехи. Из уважения к лекарю, выходившему раненых, поморы пошли навстречу. Правда, Василь пообещал снова разоружить Змейку после первого же косяка с ее стороны. Однако Стрелец-баба больше не косячила.
Удивительное дело, но после стычки, переросшей в случку, Змейку будто подменили. Девчонка стала более любезной, доброжелательной и покладистой. На рожон не лезла, на конфликты не нарывалась. Да и Костоправ сделался как-то мягче, что ли, и приятнее в общении.
«Неужто ему просто бабы не хватало? – гадал Виктор. – А Стрелец-бабе – мужика? Вот, блин, что называется, встретились два одиночества!»
Впрочем, идиллия продолжалась недолго. Дальнейшее плавание омрачили две проблемы. Во-первых, лекаря быстро скосила давняя беда – морская болезнь. А во-вторых, предположение Виктора оказалось верным: Костоправ ревновал свою подругу ко всем и каждому напропалую. Каких-то особых поводов для этого не требовалось: все зависело от настроения лекаря. А поскольку Костоправа постоянно мутило от качки, то его скверные черты характера, обостренные болезненной ревностью, так и перли наружу.
Пару раз дело чуть не дошло до драки. Красно-зеленого от гнева и морской болезни Костоправа едва успевали оттащить от какого-нибудь бедолаги, который, по мнению лекаря, вздумал покуситься на его драгоценную подругу.
Змейке, похоже, пришлось по вкусу такое агрессивно-собственническое проявление внимания к ее персоне. Стрелец-баба все время держалась возле Костоправа, помогала присматривать за зашуганными еще на острове, а потому тихими и послушными ранеными, помалу обучалась врачеванию сама и, как могла, ухаживала за лекарем, испытывающим на море постоянное недомогание.
Команда старалась без особой нужды не общаться со Змейкой и Костоправом. Что, впрочем, ничуть не напрягало ни Стрелец-бабу, ни лекаря. Казалось, этим двоим для полного счастья вполне хватало друг друга. Правда, Виктор и время от времени Василь тоже входили в круг общения «сладкой парочки». Остальных же вполне устраивало, что Костоправ и Змейка живут на корабле своей обособленной жизнью.
В общем, ситуация постепенно устаканивалась, и обстановка на судне становилась не то чтобы идеальной, но все же терпимой. До Соловков было уже недалеко. Плавание продолжалось. И пока без приключений.
Приключения начались чуть позже, когда вошли в Белое море.
* * *
– Му-у-урж! – заорал наблюдатель на носу. – Мурж по правому борту!
Виктор глянул вправо. Ого! Белая огромная клыкастая голова, появившаяся на поверхности воды, впечатляла.
– Вот же скотина! – рядом встал хмурый и злой Костоправ, измученный морской болезнью. – Еще один хрен муржовый всплыл, туды ж его да об колено пополам!
«Ну да, – вспомнил Виктор. – Костоправ рассказывал на острове о муржах. Значит, видел уже это чудо-юдо».
К лекарю подошла Змейка.
– Лег бы ты, а, Костоправушка? – ласково заговорила Стрелец-баба. – Опять ведь блеванешь.
Костоправ только отмахнулся.
– Блин, и берега не видно, – посетовал лекарь, осматривая бескрайний водный простор. – Драпать некуда, еж твою медь!
«Э-э-э, – с тоской подумал Виктор, – раз уж сам Костоправ драпать собрался и не стесняется говорить об этом при своей подружке, значит, дело – дрянь».
– Бомбарды к бою! Суши весла! – скомандовал Василь. – Парус убрать! Пушки зарядить! Кормщик – руль к зверю! Стрелки – на борт!
На палубе засуетились люди. Поморы хватали луки, арбалеты и самопалы. В руках у канониров задымились фитили. Нанятые в Сибирске Стрельцы-автоматчики тоже приготовились к стычке.
Муржиная голова скрылась под водой, но через несколько секунд зверь вынырнул снова. Метров на сто ближе к кочу. Определенно, в открытом море от такой клыкастой «торпеды» не уйти.
Виктор взялся за «калаш». Змейка расстегнула пистолетную кобуру. Даже Костоправ зачем-то потянулся к цепу, от которого, в общем-то, проку сейчас не было никакого.
– Отобьемся, Василь? – с тревогой спросил Виктор.
– Может быть, – прозвучал не очень вдохновляющий ответ капитана. – Хорошо, что здесь только одиночки плавают, а не муржиные стаи.
– Это ты викингам скажи, которых вот такая же тварь возле нашего острова потопила и сожрала, – недовольно пробурчал Костоправ.
Помор проигнорировал замечание лекаря.
– Кто знает – тем напоминаю, кто не знает – объясняю! – зычно прокричал Василь. – Муржа бьем из всего, что стреляет. Зарядов, стрел и патронов – не жалеть. Если подпустим тварь к кочу – всем хана!
Веселенькая, в общем, вырисовывалась перспективка. Виктор передернул затвор «калаша».
Мурж очередным нырком преодолел еще около сотни метров.
– Викинги, мля, тоже палили, как в жопу ужаленные, – глубокомысленно заметил Костоправ. – Только это им мало помогло.
Виктор вздохнул: лекарь умеет поднять настроение!
Василь тоже продолжал «радовать»:
– Боли мурж не боится. Раны на нем заживают быстрее, чем на волкопсе. Стрела и картечь жировой слой не пробьют. Пуля обычного калибра не возьмет кость. Поэтому стрелять нужно или в пасть, или в глаз. Но учтите: пасть мурж в воде разевает, только когда жрет, а глазки у него маленькие, на волне попасть будет трудно.
Инструктаж закончился. Все, что нужно было знать, экипаж коча узнал. Больше никаких разъяснений не требовалось. На корабле стало тихо. Мурж проплыл под водой еще одну стометровку. Огромная голова вынырнула неподалеку, но стрелять по ней при такой качке все равно бесполезно. Маленьких глазок монстра пока не видно, а пасть захлопнута, как крепостные ворота: только бивни торчат.
Муржу дали проплыть еще сотню метров. Ближе подпускать тварь было уже опасно.
Первыми по крупной белой мишени на темно-свинцовой воде ударили автоматчики. Виктор тоже саданул из «калаша» длинной очередью. Пули подняли вокруг зверя фонтанчики брызг. С посеченной головы мутанта полетели ошметки кожи, жира и крови. Но, видимо, по глазам с качающейся палубы попасть не удалось никому.
