Алексей Фомичев - Внешняя угроза
Палец генерала указывал на точку линии фронта, где шла разделительная полоса шестьдесят пятой и семидесятой армий.
— Перед переходом дадите знать.
— Ясно, товарищ генерал, — ответил Титов.
— Хорошо, что ясно… — задумчиво произнес Вадис. — Тогда так! Объявляю трехчасовую готовность. Собраться, проверить, ждать.
— Товарищ генерал! — вдруг произнес Титов. — Перед выходом помыться бы! В баньке!
Вадис удивленно посмотрел на него, хмыкнул.
— Ну, где же я тебе баньку найду? Печь у вас есть, воды полный колодец. Дров подкинем. Устрой помывку личного состава на месте! — Губы генерала тронула усмешка. — Заодно познакомишь гостей с особенностями русской домашней парилки!
Титов заметил недовольный вид Сочнова и прикусил язык. Молча встал, вытянулся по стойке «смирно».
— Есть!
— Коли есть — выполняй! А сейчас проводи нас.
На улице генерал пожал руку Титову и сказал:
— У немцев сейчас, как и у нас, в тылах суета, неразбериха, беготня. Это поможет проскочить самые опасные места. А дальше действуй по обстановке. Зря не рискуй, но и не теряйся! Когда надо, иди напролом. Помни, от результата твоей работы зависит… словом, зависит все. И будущее страны, и будущее мира.
Вышло как-то патетично. Вадис поморщился. Не любил громких слов.
— Будь осторожен с Дитрихом. Помни — он враг. Но на какой-то момент может стать союзником. И еще, что особо важно…
Генерал пытливо посмотрел в глаза Титову.
— Там, за линией фронта, ты можешь увидеть много чего… страшного. Гибель наших людей, зверства немцев и их прихвостней. Казни… Даже не думай влезать, встревать! На кону нечто большее, чем пять — десять жизней! Как ни кощунственно это звучит. Понял?
— Так точно!
— Смотри! Ты горячностью и бесшабашностью не отличаешься, но нервы все же не из железа. Не выдай себя! Не погуби всех.
Много чего хотелось сказать генералу, объяснить, подсказать. Но он сдержал себя. От многих слов мало толку. Да и Титов не мальчик, все прекрасно знает. Как-никак лучший розыскник управления.
Стиснув на прощание майору руку, Вадис вышел за ворота. Сочнов, кивнув Титову, вышел следом.
Уже подходя к машине, Вадис сказал полковнику:
— Надо готовить доклад для Москвы. На случай провала операции. Оправдаться мы, конечно, не сможем, но информацию доведем.
— Есть.
Сочнов против воли вздрогнул. Трибунал и степень наказания его, как и генерала, мало волновали. Больше пугали последствия провала миссии Титова. Вот тогда станет по-настоящему страшно.
Они сели в машину и до самого управления молчали, думая каждый о своем. И периодически посматривали на часы. Отсчет времени до начала операции уже пошел.
…Баню Титов организовал в лучших армейских традициях. Когда в условиях кочевой жизни и при небольших возможностях выдумка и смекалка позволяют обходиться минимумом, но достигать нужного результата.
Сперва он очистил нутро печи и растопил ее. Рядом на пол постелил сложенный в три слоя брезент. На него поставил большое корыто (привезли из хозроты). Согрел два ведра воды. Щедрый старшина хозроты выделил аж два больших куска самого настоящего довоенного туалетного мыла (правда, он не знал, для кого это богатство выдает, но личный приказ полковника Сочнова поспешил исполнить в точности).
Изумленной донельзя Марите Титов показал принцип действия, сопровождая его пояснениями.
— …Отсюда воду зачерпываешь ковшом, выливаешь на себя. Намыливаешься, вот мыло и мочалка… и потом все смываешь. Ясно?
Та только кивала. Столь примитивная, но вместе с тем и эффективная система помывки заставила ее онеметь. Она привыкла совсем к иному уровню и принципу поддержания личной гигиены. С другой стороны, это еще не самый худший вариант.
— Я поняла, — наконец вымолвила она.
— Отлично. Занавеску закрываешь — и вперед. Вода в тех ведрах горячая, в ведре на полу холодная. Не бойся расплескать, потом уберем. Легкого пара!
— Чего?
— Это пожелание хорошо помыться!
— А! — Глемм покосилась на майора и начала стаскивать футболку.
Титов поспешил отступить за занавеску, перехватив при этом насмешливый взгляд девушки. Вдруг подумал, что она может попросить потереть ей спину.
«Рая, наверное, уже выздоравливает. Как она там, в Горьком? — вдруг не к месту и совершенно не вовремя, без всякой связи с происходящим, подумал он. — Писать вроде не хотела. Плохо расстались…»
Бывшая подружка майора получила ранение во время случайной бомбардировки три недели назад. Осколок попал в спину, к счастью, не задел важных органов, но что-то там перебил. Ее эвакуировали в тыловой госпиталь. Сам Титов в тот момент был далеко, в поиске. Прибыть смог только через два дня, когда Раю уже увезли во фронтовой госпиталь. Буквально за три дня до этого они поругались. Рая вроде как была намерена разорвать отношения.
Майор, по горло занятый службой, времени на выяснения отношений не имел. Разрыв тяготил его, но поделать он ничего не мог. Так и вышло — она в глубоком тылу, он здесь. И уже четвертую неделю без женщины. И некогда, и сил не хватало на амурные дела, да и… не хотелось начинать с кем-то заново. Пока с Раей не все определено.
Эта девчонка, Марита, волновала его. Скорее всего своим чужеродным происхождением, чем красотой. Но майор не позволял себе ничего лишнего. Хотя сам, видимо, заинтересовал эту Глемм. А может, ему показалось?…
Он мылся после Глемм. Горячая вода, настоящее мыло, какой-никакой, но пар привели его в хорошее расположение духа. Действительно, чистому гораздо легче и лучше!
Заремного мыли последним. Опять же по методике, апробированной в госпиталях на лежачих раненых. Тем более что лейтенант уже мог сидеть и руками двигал почти свободно. Намыливал он себя сам, а смывать помогала Марита. Титов только подносил воду.
Видя, как свободно и легко обращается Марита с Заремным, майор вновь поймал себя на мысли, что между ними что-то есть. И понял, что ему это не очень приятно.
«Черт! Вернусь с задания — найду кого-нибудь. Вон в батальоне связи, что стоит в Золотухино, сколько девчонок! Не все занятые. Да и занятую отобью!..»
Эти мысли немного успокоили его и отвлекли.
Наведя порядок у печки, Титов перешел к примерке немецкой формы. Оделся сам, помог разобраться Глемм. По ходу объясняя особенности ношения формы немцами. А также вводил в курс порядков и традиций немецкой армии. Потом проверил соответствие знаков различия, петлиц, нашивок и эмблем документам. Показал, как немцы носят оружие — пистолеты, винтовки, пистолет-пулеметы. Как закуривают, пьют кофе, чай, спиртное, как едят. Мелочи, некогда провалившие не одного разведчика.
— Нам глубоко не внедряться, но несколько дней надо будет изображать немцев. С языком все нормально, но вот привычки, повседневные мелочи, поведение — это не должно вызывать подозрения.
Глемм слушала внимательно, запоминала сказанное, старательно повторяла за майором. Ее стезя — армейская разведка, а не агентурная. Но делать нечего, надо привыкать. Жаль только времени на осваивание не просто мало, а катастрофически не хватает. Но тут уж ничего не исправишь.
Заремный тем временем колдовал с аппаратурой. Главное — система связи и сканер, позволяющий определять источники радиоизлучения с точностью до двух метров на расстояниях свыше десяти тысяч километров. А также система дальней связи.
Аккумуляторы рассчитаны на десять суток активного использования. Но после перегрузок, связанных с работой в сложных условиях, после некоторых повреждений они наполовину разрядились. Чтобы подзарядить их, нужен источник питания с нестандартным напряжением. Заремный перевел единицы измерения со своего на земной и получил цифру — сто девяносто семь вольт.
Сочнов приказал провести к дому линию и дать максимально возможный ток. А также привезти повышающий трансформатор. Оба разведчика поколдовали со своей техникой и сумели-таки сделать делитель и зарядное устройство. Оно было ненадежно, работало некачественно, но все же позволяло заряжать аккумуляторы.
Марите для викада Заремный отдал наиболее полные блоки питания и предупредил, что в них энергии на сутки непрерывной работы.
— Расходуй экономно.
— Конечно. Должно хватить.
— И держи режим «ЭКС».
— Да, — с небольшой заминкой произнесла Марита.
Режим «ЭКС» означал экстренную эвакуацию. Он действовал только в особых условиях. Когда разведку забирали под огнем противника. Причем не только с поверхности планеты, но и из космоса. Тогда на орбиту выскакивал эвакуатор — маневренный десантный катер, снабженный мощными маневровыми двигателями. Система захвата и переброса разведчика с поверхности планеты наводилась по сигналу индивидуального средства связи. Разведчик «прыгал» на борт с помощью портативного «окна» малого радиуса действия.
