Андрей Левицкий - Змееныш
— Зачем ты так? — тихо, с обидой пробормотал Заточка.
Слон не сводил с дочери задумчивого взгляда.
— Ладно, не дыши в ухо, — бросил он порученцу и повел в воздухе рукой, пытаясь сформулировать мысль. О подобных вещах хозяину Лесного Дома доводилось думать не часто, а говорить — и подавно. — Я хочу, чтобы у Оксанки моей все было, что пожелает. В университет зарубежный отдам, в этот... в колледж. Мужа найду богатого, из иностранцев. Пусть у нее жизнь будет нормальная, не как у отца ее, который из голытьбы выкарабкался, да все собственными руками. Ведь заслуживает моя дочка всего, а? — Слон обернулся.
— Зачем тогда сюда ее притащил?
— Да она сама напросилась, вези да вези в Зону! — с досадой крякнул Слон. — Интернат закончила, не смог отказать... Старый, наверно, становлюсь, мягкий.
А Оксана уже вставала из-за стола, ей не сиделось на одном месте.
— Где у вас оружие хранится? Дайте за пистолет подержаться, обещали!
Целый вечер ее водили по Лесному Дому. За бараком было стрельбище — выдали Оксане наушники и «тэтэшник», затем и «калаш» Слон разрешил подержать. Потом, как стало темнеть, Слон устроил экскурсию — и жилой барак показал, и недавно отремонтированным гаражом похвастался, и даже на крышу водокачки сводил, чтобы Оксана увидела весь холм. Колобок неотступно следовал за девушкой, карманы у него были набиты Варвариными пирожками.
— Одна без разрешения за ворота не ходи — склон заминирован, — добавил Слон, стоя рядом с дочерью возле низкого, по колено, бордюра на краю крыши.
— Зачем? — удивилась Оксана. — Разве мутанты к домам подходят? Они такие опасные?
Слон неопределенно пожал плечами. Не рассказывать же ей, что некоторые люди опаснее мутантов?
— И зачем тогда пулемет, если все равно по склону не пройти? — продолжала допытываться она.
Стоящий на часах молодой Филин, лопоухий и пучеглазый, засмеялся.
— Дак вон Змееныш, к примеру, по минам тогда как по тротуару прошел. Для таких, как он, я тута и приставлен... А чего я такого сказал?! — взвыл он: Слон отвесил ему затрещину.
— Это кто Змееныш? — заинтересовалась Оксана. — Вроде я со всеми познакомилась. — Она поставила колено на парапет, нагнулась вперед, разглядывая двор. Слон крякнул и схватил ее за талию.
— Осторожно!
— Был тут один, — пояснил Филин, отодвинувшись от хозяина. Тот мрачно глянул на него, и сталкер замолк.
— Идем, покажу твою комнату, — добавил Слон. — Поздно уже, а ты с дороги не прилегла даже. Да и я устал за день, надо отдохнуть.
Оксана как зачарованная разглядывала вечернюю Зону. Огни в Лесном Доме еще не зажгли, хорошо виден был темный лес у подножия и слабое свечение аномалии на опушке. Небо над Зоной, как пятнами чернил, было заляпано тучами, а на севере будто полыхал огонь — там рахливалось розовое свечение, в котором едва-едва проглядывали загадочные темные силуэты далеких зданий.
— Красивый закат! — вздохнула Оксана. — В городе такого не...
— Выброс, что ли, скоро? — неуверенно протянул Филин. Слон с Колобком уставились на горизонт, хозяин взглядом пошарил по небу, увидел атую полоску заката в стороне от розового свечения и рявкнул:
— В подвал!!!
Филин так и присел от неожиданности. Бросив бинокль, он прыгнул к люку, возле которого в бетон была утоплена квадратная пластинка с красной кнопкой в центре. Сталкер вонзил в нее палец, и над холмом разнеслась низкая тревожная сирена. Слон схватил Оксану за руку.
— Быстро вниз! Девушка выдернула руку.
— Не буду я прятаться, я посмотреть хочу!
— Ты спятила?! — Отец попытался схватить ее запястье, но Оксана отступила к краю крыши, и он остановился, увидев, что она стоит над самым бордюром, через который кувыркнуться — раз плюнуть.
Во дворе поднялась суматоха. Сталкеры выбегали из барака, накидывая куртки, кто-то растрепанный, в незаправленной рубашке — многие уже легли. Посмотрев на север, на разлившееся в треть неба свечение, они цепочкой скрывались в открывшемся возле барака люке.
— Это смертельно, ты пойми! — загрохотал Слон. Он наступал на дочь, а она, сложив руки на груди, пятилась вдоль бордюра.
Оглянувшись, Оксана удивленно воскликнула:
— Зачем они все бегут под землю?
— Да ведь выброс!!! — рявкнул Слон. Колобок топтался рядом, а Филин давно скрылся в люке.
— Разве он такой опасный? — расстроилась девушка. — Может, хоть из окна?.. — с надеждой спросила она. Тяжело дышащий отец глядел на нее, и Оксана наконец смирилась — подойдя к люку, стала спускаться. Слон полез за ней. Колобок покинул крышу последним, кинув взгляд на север, закрыл тяжелый люк и сдвинул засов.
По винтовой лестнице они прошли всю водокачку и попали в подвал. Там уже ждал Заточка, нервничая, переминаясь с ноги на ногу.
— Наконец-то! — с облегчением воскликнул он, распахивая железную дверь.
Оксана первой вошла в подвал, порученец запер за хозяином дверь. Слон щелкнул выключателем. Вспыхнувшая лампочка залила ярким желтым светом стол с парой стульев, диван у стены, старый резной буфет, за пыльным стеклом которого виднелись стаканы и бутылки. На столе стояли электрический чайник и маленький заварной с щербатым носиком. Колобок встал возле дверей, прислонившись к косяку, сложил руки на груди, снял с уха жевачку, сунул в рот и начал меланхолично двигать челюстями, глядя в пространство перед собой.
Девушка прошлась по комнате, постучала костяшками пальцев по железным стенам.
— Как в бункере, — поежилась она. — И холодно.
— Сейчас горячего выпьем. — Слон включил чайник. Гудение наполнило комнату, к этому звуку добавился другой, более низкий и мощный, почти на грани слышимости. Оксана зажала уши ладонями, потом отняла их, снова прижала кушам...
— Как морская раковина, — улыбнулась она.
— Не боишься? — Слон глянул на нее исподлобья, и Оксана рассмеялась.
— А чего бояться? Ты меня защитишь.
Заточка, во все глаза глядя на нее, отодвинул стул от стола и сказал:
— Ты садись.
Кивнув ему, девушка села.
— Спасибо, ты такой... милый. Послушай, Заточка, а как тебя зовут? Это все-таки как-то не по-человечески — эти все клички. Прикольно, как в игре, но поговорить все-таки с человеком хочется, не с кличкой. А?
Сталкер отвернулся, скрывая смущение.
— Ну... меня вообще-то...
— Заточка и есть, — оборвал Слон. Он устал и был недоволен своеволием, проявленным дочкой на крыше. Ссутулившись, Слон облокотился на стол, подпер подбородок огромной ладонью. —- Нечего тебе с ним говорить.
Оксана удивленно посмотрела на отца.
— Папа! Вот от тебя я не ожидала, что ты станешь мне указывать, с кем общаться. Я думала, ты меня любишь! А ты — ну прямо как наши училки. Туда не ходи, сюда не ходи... Я тебе маленькая, что ли?
— Вот именно. — Слон негромко хлопнул ладонью по столу. — Я тебя давно не видел, запомнил в платьице .и с косичками... Для меня ты маюнькая, и здесь — Зона, не парк отдыха.
Девушка вскочила.
— Неправда, я уже взрослая! — горячо воскликнула она. — Посмотри на меня, я выросла! Я не могу всю жизнь оставаться маленькой девочкой, это, в конце концов, смешно. — Она от возмущения даже притопнула. — И я хочу в Зону!
— Ты и так в Зоне, — удивился Слон.
— Нет, в настоящую Зону, туда. — Оксана махнула рукой. — В лес! Хочу увидеть аномалии и артефакты!
— Артефакты я тебе могу показать, у меня в сейфе осталось кое-что, — отозвался отец. Оксана подбоченилась.
— В сейфе? Может, у тебя еще мутанты в клетке за стрельбищем? Аномалии в стеклянной банке?
Заточка тихо фыркнул, отворачиваясь, и присел на диван.
— Дочка, в Зоне опасно, — повторил Слон угрюмо.
— Я и хочу, чтобы опасно! — Оксана уперла руки в бока. — Я для чего, по-твоему, сюда приехала? На экскурсию в зоопарк, что ли? Я хочу настоящую Зону увидеть! Мутантов настоящих, аномалии настоящие... Все настоящее! Меня двенадцать лет в школе взаперти держали — как в клетке, знаешь, как надоело? Я же не кукла, а живой человек, мне жить хочется!
— Так живи! — Слон заворочал большой головой, не желая понимать. — Вот поедешь в университет, колледж этот — и живи себе, друзей заводи, я же для того и работаю, чтобы ты могла делать все, что захочешь...
— Вот я и хочу! В Зону хочу! Завтра!
— Нет, тебе туда никак нельзя. — Слон выпрямился во весь рост, почти упершись макушкой в потолок. — Все, не проси больше, разговор окончен. Таким, как ты, девчонкам в Зоне делать нечего. Там и взрослые мужики то и дело гибнут. Я сказал.
Оксана насупилась, нижняя губа ее дрогнула, в глазах появились слезы.
— Да-а... Я для тебя никто, кукла красивая, а не дочь. Ты вон десять лет меня не видел и еще десять не увидел бы, если бы я сама к тебе не напросилась... На самом деле ты меня не любишь... — Она оттащила стул в дальний угол, села там лицом к стенке и затихла. Слон беспомощно посмотрел на Заточку, но тот, опустив голову, сложил руки между коленей и сидел безучастно, ак будто все это его не касалось. Колобок возле дверей два заметно улыбнулся, продолжая жевать.
