Крис Кельм - Сердце Альтиндора. Дилогия (СИ)
Как бы то ни было, сожалеть не о чем. Он покинет этот мир чистым. А там уж как получится: может быть, ему суждено будет родиться заново и вернуться в родной город другим человеком. А если правы варголы, то ему предстоит путешествие в другой мир… Жаль только, что дети останутся без отца, любимая жена — мужа, заботливые родители без сына…
Повелитель приближался.
Это была огромная черная масса, похожая на грозовую тучу, меняющая форму, стремительная и беспощадная. Она в мгновение ока затопила всю улицу, перевалила через развалины дома, захлестнула сбившихся в кучу духов, а потом хлынула на «островок» чистой земли. Деревянные стражи не причинили ей никакого вреда, а она разметала колья по сторонам, и следом за ней в образовавшийся проход ринулись кровожадные духи.
Их первой жертвой стал Ганед — единственный из защитников, все еще державшихся на ногах. Духи набросились на него со всех сторон, а потом…
Майрен отвел глаза, чтобы не видеть, как рвут на части его друга. Он все еще пытался зарядить арбалет, когда крепкое мясистое корневище обвилось вокруг его тела, оторвало от земли, потрясло из стороны в сторону…
Майрен выхватил ритуальный кинжал и полоснул им по толстому щупальцу. Перерезать не удалось, но тонкое острое лезвие, усиленное древними знаками, распороло корень, причинив духу нестерпимую боль. Нечисть гневно заверещала и отшвырнула от себя кудомца. Майрен пролетел через улицу и, ударившись об останки фасада разрушенного дома, упал на камни.
Сквозь пелену перед глазами он видел, как духи расправлялись с беспомощными защитниками, как хватали и рвали на куски так и не пришедших в себя участников ритуала, как черная туча спрессовалась в человеческую фигуру, замершую на границе «островка». Впрочем, человеческого в ней было мало. Чудовище, внешности которого позавидовали бы самые уродливые порождения Центалы. Скрестив руки на груди, оно равнодушно наблюдало за тем, как духи убивали людей. Один из них подобострастно преподнес повелителю… оторванную человеческую руку, и эта мразь, это животное впилось в нее острыми клыками, оторвало кусок плоти и принялось жевать, чавкая от удовольствия.
Насытившись, чудовище направилось к кристаллу, брезгливо разбрасывая в стороны мельтешивших под ногами духов. Щурясь от яркого сияния офаранов, оно протянуло лапу к артефакту, обвило его корявыми пальцами… и тут же отпрянуло назад, издав душераздирающий крик боли, прокатившийся над всей Сандорой. Кожа на ладони, коснувшейся кристалла, почернела, полопалась, осыпалась на землю, обнажив пропеченную дымящуюся плоть. А чудовище, обхватив изувеченную лапу и глядя, как разложение распространяется вверх по предплечью, продолжало орать.
Притихшие духи, прекратив чавкать человечиной, затравленно смотрели на своего повелителя. В их полуразумных глазах не было ни толики сожаления.
Только СТРАХ.
И тут, прерываемый завываниями Риммера, прозвучал приглушенный смех, донесшийся откуда-то со стороны рухнувшего дома.
Чудовище заткнулось, резко обернулось и увидело человека, полусидевшего между камней. Он безбоязненно смотрел на него, Риммера, и смеялся, выплевывая при этом сгустки крови.
Став в мгновение ока бесплотной, Тень стремительно скользнула к насмешнику и выросла перед ним грозным монолитом, ощетинившимся шипами и рогами. То, во что превратился Риммер, гневно сопело и испепеляло взглядом жалкое существо, лежавшее у его ног.
Улыбка медленно сползла с лица Майрена. Его перекосила лютая ненависть, и он плюнул в склонившуюся к нему уродливую физиономию.
Лапа Риммера пробила грудную клетку защитника, пальцы сжали сердце и рванули его наружу. Чудовище поднесло трепещущий орган к еще живым, но уже закатывающимся глазам Майрэна, а потом бросило его на камни и растоптало ногой…
Загромыхал гром. Начался дождь…
Глава 20
Итак, нам удалось преодолеть первые ворота. Спасибо Марэгену — без него бы вряд ли справились.
На пути к цели стояли как минимум еще одни. Но до них нужно было еще добраться.
Как только последний из нас вошел в коридор, каменная плита снова пришла в движение и начала опускаться. Арсиги рванулся к ней, подхватил обеими руками, пытаясь вернуть в исходное положение. Мы видели, как напряглись жилы на его шее, как задрожали ноги, как покраснело от натуги лицо. Но плита не поддалась даже ему — знаменитому силачу-цанхи.
— Оставь ее! — крикнул ему Марэген. — Нас все равно выкинет на ту сторону. А если нет, я открою ворота с этой стороны.
Арсиги не сразу поверил в доводы скорда, но потом все же отпустил плиту, и она окончательно отрезала нас от внешнего мира.
Осветив коридор пимперианской лампой, я сделал первые выводы.
Как и обещал Марэген, подземелье пребывало в плачевном состоянии. Возможно, 100500 лет назад оно и выглядело роскошно и величаво, но за прошедшее время серьезно обветшало и продолжало разваливаться на глазах. Некогда гладкая кирпичная кладка сейчас была изъедена сыростью, а местами и вовсе зияла дырами, через которые внутрь проникал грунт, образуя труднопроходимые завалы. Стены пересекали ветвистые молнии трещин, через которые сыпался песок и стекала дождевая вода.
Оказавшись за воротами, мы попали в коридор, плавно изгибавшийся по часовой стрелке. По словам Марэгена, строение было типовое, какие часто встречаются по всему Варголезу. Таким образом мы могли представить наш дальнейший маршрут. Изгибаясь дугой, коридор за малым не замкнется в кольцо, оборвется лестницей, ведущей на нижний ярус, имеющий меньший радиус. Короткий коридор упрется во вторые ворота, за которыми продолжится, доведет до следующей лестницы, а потом все повторится на новом витке этого гигантского ввинчивающегося в земную твердь штопора. О том, сколько таких ярусов в данном конкретном подземелье, Марэген, разумеется, не знал. Их могло быть и три, и пять, и больше. И по своему опыту скорд точно знал: чем больше ярусов, тем труднее проникнуть вглубь подземелья. Самое масштабное из уже обнаруженных насчитывало семь, но с уверенностью сказать было трудно: некоторые так и не были до сих пор пройдены до конца.
Так что нам оставалось надеяться на то, что слишком глубоко под землю спускаться не придется.
Продвижение вглубь подземелья началось, как и было обговорено заранее. Впереди, тщательно взвешивая каждый шаг, шел Марэген. За ним двигались мы с Растифом. Духоборцы и Винеар держались следом. Замыкал шествие вооруженный топором Арсиги.
Подземелье казалось таким, каким оно, собственно, и было: заброшенным и вымершим. Но опасность могла появиться с любой стороны: в стенах, на уровне двух метров, под самым потолком чернотой зияли выходы каналов, похожих на вентиляционные. Марэген понятия не имел об их предназначении, что уж говорить про остальных. Возможно, это на самом деле были воздуховоды. Человек не смог бы в них пролезть, но для более щуплого существа…
Например, для крысы
…они были как раз впору.
Кроме «воздуховодов» в стенах имелись трещины, достаточно просторные и глубокие для того, чтобы там мог спрятаться…
Да, кто угодно!
Такие же трещины — порой, гораздо большего размера, так, что их приходилось перепрыгивать с разбега, — пересекали пол коридора. Некоторые были настолько глубоки, что свет «вечных ламп» был не в состоянии разогнать сумерки и достичь их дна. Из одной такой при нашем приближении, испугавшись яркого света, выпорхнула стайка каких-то тварей, похожих на летучих мышей. Одну из них бывший начеку Марэген сбил мечом. Существо ударилось о стену и упало на камни, тщетно трепеща сломанными крыльями в попытке взететь. Остальные, оглушив нас тонким пронзительным писком, умчались вглубь коридора. А мы получили эксклюзивную возможность поближе познакомиться с одним из обитателей подземелья Лодус.
Возможно, когда-то это на самом деле были летучие мыши. Правда, жизнь в пимперианском подземелье серьезно сказалась на их внешнем облике. Они были… полупрозрачными, но не бесплотными. Сквозь блеклую просвечивающуюся кожу можно было разглядеть кости и внутренние органы. Совсем крохотный желудочек был забит какой-то неоднородной массой, а значит, проблем с питанием они здесь не испытывали. Крылья у существа были, на самом деле, как у летучей мыши. Но в остальном… В остальном оно больше напоминало ящерицу, по крайней мере, хвостом и маленькой клыкастой пастью. Никто из присутствующих, даже Марэген, ранее не видел подобной твари, поэтому оставалось только гадать, кто это: мутант, подвергшийся изменениям под воздействием какой-то пимперианской гадости, или же существо, прибывшее из иного мира.
Когда осмотр закончился, неозабоченный гринписовской моралью Марэген раздавил «гаденыша», мы преодолели разлом и продолжили свой путь.
