Олег Шовкуненко - Приговор судьи
– Угу, – Леший кивнул, похоже одобряя мой поступок.
– Чего угукаешь придурок! Жить надоело?!
Очередной приказ как можно активней шевелить поршнями уже готов был сорваться с моего языка, как вдруг я заметил, что подполковник сунул руку в один из карманов своей видавшей виды разгрузки и выколупал оттуда серебристый цилиндрик ВОГа-25. Я знал, что у Лешего имеется пара гранат к подствольному гранатомету. Покойный Соколовский поделился, еще перед самым взлетом. Но что Андрюха собирается делать с ними сейчас? На что потратит этот воистину королевский подарок?
Леший буквально тут же просветил меня по этому поводу:
– Эх, люблю взрывать цистерны! Это у меня еще с Одинцова. Помнишь поди? – произнося эти слова, чекист ловко запихнул гранату в подствольник.
– Ты что сдурел?! – выпученными глазами я глядел на то, как Леший целится в ползущий за нами темный маслянистый поток.
– А ну, пригнись! – вместо ответа Андрюха нажал на спуск.
Граната взорвалась у самого основания железной горы. Маленькая тусклая вспышка, которая не в состоянии причинить стальным великанам ни малейшего вреда. Так мне казалось, но все произошло совершенно по-другому. ВОГ словно поджег тягучий бурый поток. В долю секунды по его поверхности пронеслась яркая огненная волна, еще доля – и жидкость вскипела. Третьей фазой стал взрыв, от которого покачнулась сама земля.
Я словно в замедленном кино наблюдал, как высоко в багровое небо взлетают опоры ЛЭП, растерзанные железнодорожные цистерны и объятые пламенем пассажирские вагоны. Впечатляющее надо сказать зрелище, да только с одной крошечной червоточиной. Заключалась она в том, что часть всего этого внезапно вознесшегося в небо металлолома легко и свободно могла приземлиться прямо на наши головы. А это даже не десятки, а сотни тонн! Кто как, а лично я без каски такого не выдержу.
– А-а-а! Не возьмешь! – мне показалось, что именно это прогорланил Андрюха. Хотя я вполне мог и ошибаться. Ведь невероятно трудно что-либо понять и расслышать, когда не чувствуя под собой ног, хрипя и вопя несешься на перегонки со смертью.
Мы успели преодолеть всего метров двадцать, когда позади, точно на том месте с которого Леший вел огонь грохнулся и глубоко зарылся в землю огромный дымящийся тепловоз с красно белой, взятой в рамочку аббревиатурой «DB» на борту. Нам с Андрюхой удалось устоять против горячей ударной волны, прокатившейся по округе после взрыва, но этот новый, чудовищный по своей силе удар… От него мы покатились по земле словно два сухих, вырванных с корнем перекати-поля. Рядом обрушивались тонны пыли, песка и щебня, среди которых, в качестве особого персонального привета двум безбашенным путешественникам, грохали о землю, куски металлической обшивки, тепловозные пружины и колеса.
Когда все закончилось, я долго не мог поверить, что жив. Еще большим чудом казалось, что невредим. А невредим ли? Быть может, какое-нибудь увесистое колесо уже прокатилось через полковника Ветрова и как ножом отпанахало ему ноги или руки? Тогда почему нет боли? Или она придет, опалит огнем каждую клеточку многострадального тела, стоит лишь только пошевелиться?
Я сделал над собой усилие, переборол страх и действительно пошевелил рукой. Работает. И вроде особо ничего не беспокоит, если конечно не считать легкого жжения в надсаженных костяшках и ноющей боли в недавно переломанном пальце. Эх, Леший, падлюка… что называется, удружил! Воспоминание о друге, словно гром прогрохотало в моем мозгу. Стоп! Леший! Цирк-зоопарк, где он?! Что с ним?!
В миг, позабыв о себе, я рванулся вверх и попытался встать на четвереньки. Со шлемофона посыпались струи пыли и песка, и мне пришлось хорошенько помотать головой, проморгаться и проплеваться, чтобы прочистить рот и глаза. Когда же, наконец, это удалось, я практически сразу увидел Андрюху.
Радость моя не имела границ. Загребельный был жив. И не только жив, он уже принял пока не устойчивое, но все же вертикальное положение.
– Автомат… – прогудел он своим зычным басом.
Автомат. Близкое и родное слово мигом произвело на оружейника должный эффект и он стал оглядываться вокруг себя в поисках верного «калаша».
АКМС нашелся практически сразу. Он висел у меня на груди, а потому проделал вместе со своим владельцем большую часть кульбитов и переворотов. С шеи оружие свалилось, должно быть, лишь в самый последний момент.
Еще не достаточно окрепшими руками я вцепился в автомат, поднял его и, отряхнув, продемонстрировал Лешему. Вот, мол… Видишь? К бою готов!
– Мой автомат… – Андрюха обреченно поглядел куда-то в сторону.
Я проследил за его взглядом и увидел изогнутый ствол с дульным тормозом-компенсатором, торчащий из небольшого песчаного холмика. С другой стороны этой неглубокой могилки виднелся кусок смятой ствольной коробки с разбитой рукоятью и погнутым прикладом.
– Накрылся твой автомат, – я со знанием дела констатировал смерть безотказного стального друга.
– Хреново без автомата, – чекист болезненно скривился.
– У тебя ведь пистолет остался, – я кивнул на торчащую из-под разгрузки кобуру с «Грачем».
– Утешил, – Леший горько хмыкнул.
Я беспомощно пожал плечами и стал потихоньку подниматься на ноги. Оно и верно, пистолет сейчас – вещь практически бесполезная. Из нее можно лишь в случае чего застрелится. Основных же наших противников эта штука не возьмет, разве что будешь стрелять в упор и в голову. Правда если такая тварь как белый скорп или хотя бы все тот же наездник подберется так близко, тут уже все, кранты… Хрена лысого ты успеешь нажать на спусковой крючок.
От хищников ниточка рассуждений сама собой переметнулась к другим, куда более грозным, а главное донельзя актуальным опасностям. Если о взрывоопасном буром потоке пока можно было позабыть, то защитный периметр никуда не подевался, он по-прежнему находился рядом, ежесекундно угрожая свести с нами счеты. Да, именно так оно и было. Пробитая брешь затянулась и высоко над землей вновь засияла цепочка зловещих плазменных шаров.
Однако как не зол был периметр, дотянуться до нас он уже не мог. Совершив свой очумелый спурт, мы все же успели переступить ту невидимую черту за которой тандему Ветров-Загрибельный даровалась неприкосновенность и безопасность. Временные неприкосновенность и безопасность… только лишь временные. Прекрасно понимая это, мы с Андрюхой переглянулись.
– Видал, как рвануло? – Леший мотнул головой в сторону зарывшегося в землю тепловоза и дальше, туда, где всего несколько минут назад бушевало огненное море.
– Это та самая дрянь, что уничтожила вертолет, – прохрипел я, ощущая немилосердный укол в сердце.
