Константин Калбазов - Колония. Дубликат
– Правильно. Но ведь есть еще и вот такие идиоты. Словом, я предлагаю закопать проблему. Ну, или отправить его на Землю, – поправился Лукин, заметив взгляд Ладыгина.
– Значит, так, ребятки. Насчет телохранителей – делайте. Надо, значит, надо. Насчет Валковского, если с ним что-то случится и я узнаю, что это имеет какое-то отношение ко мне, пеняйте на себя. Минимум, получите подъемные для обустройства хутора у черта на куличках. Максимум… Пока не знаю, все зависит от того, насколько разозлюсь.
– Что так, Сергеич? – с глухим недовольством поинтересовался Конев.
– Витя, я привык жить по принципам. От многого мне пришлось отступиться, но я до сих пор уверен, что каждый раз я делал это для воплощения в жизнь чего-то достойного. Валковского же я упрятал за решетку просто потому, что он меня достал.
– Он мог стать помехой, – возразил Лукин.
– Его можно было убрать с дороги и иначе. Например, устроить перевод куда-нибудь, хоть с повышением, хоть с понижением. Или вообще уволить, с намеком, что ему в городе не рады. Но я поступил иначе, причем тогда, когда он пытался прижать меня за дело. Как бы то ни было, по конкретно тому факту как минимум статью за незаконное хранение и ношение оружия я нарушил. Словом, не обсуждается. Мое решение останется неизменным.
– Саш, ты понимаешь, что если человек решил тебя убить, то остановить его практически нереально? – внимательно посмотрев на Ладыгина, произнес Конев.
– Слушайте, он не американский рейнджер и не боец спецназа ГРУ, он даже не омоновец и вообще не имеет боевого опыта. И если наше УВД и СБ не смогут остановить такого парня, то грош вам цена. С этим вопросом все. Извини, Витя, мне тут с Костей пошептаться нужно.
– Я понял, – тут же поднялся из-за стола Конев.
Обиды? Да бога ради, о каких обидах может идти речь. Когда-то, в самом начале, вопросы безопасности лежали на Коневе. Потом появился Лукин, ставший его помощником. Капитан ФСБ с соответствующим опытом работы, он вскоре оттеснил Конева в сторону, полностью забрав бразды правления колониальной конторой в свои руки. И по праву.
Сам бывший опер возглавил Управление внутренних дел, которое было создано по настоянию того же Лукина. Кстати, несмотря на свои дружеские отношения с Виктором, Константин всячески насаждал конкуренцию между их ведомствами. Все гениальное уже давно создано до них, и не стоит сбрасывать со счетов тот простой факт, что конкуренция между силовыми структурами пойдет на пользу обеим. Она не позволяет службам заплесневеть и превратиться в болото.
– Как там Даша?
– Все нормально. Сейчас вместе с подругой проходит курс огневой подготовки. Беда у девочки с оружием, так что еще около недели будет тренироваться, и вряд ли у нее получится полностью избавиться от боязни стрелять. Не ее это, однозначно. С ближайшими перспективами полный порядок. У нее уже есть место преподавателя в школе в Рыбачьем. Глава даже машину за ней прислал с сопровождающим. Сидит парень и мается, пока дивчина на стрельбище пропадает.
– Смотри, чтобы за девочкой глаз да глаз.
– Не переживай. У меня в Рыбачьем позиции сильные, присмотрят. А через годик, глядишь, и утащим ее сюда под каким-нибудь благовидным предлогом. Девочка-то хорошая, правильная.
– Ты что же, в сводники решил податься? – невольно улыбнулся Александр.
– А почему бы и нет? Да вон хоть с тем же Мишаней окручу. Этому медведю давно пора семьей обзаводиться, а он все по красным фонарям шляется.
Даша Дрожкина, одна из последних переселенок, и сама не представляла, насколько ценна для Колонии. Турбину, продолжавшему изучение природы портала уже на протяжении шести лет, все же удалось систематизировать и обобщить данные. В результате ему удалось выработать алгоритм отбора кандидатов на роль дублеров.
Именно этим и объяснялось обследование всех переселенцев в непосредственной близости от портала. Таких кандидатов было мало, буквально единицы. Но даже из их числа далеко не все могли стать дублерами. За последние полтора года Даша была первой.
Александр сумел активировать ее, после чего вычеркнул из ее памяти этот факт. Она еще вернется в Андреевский, и с ее мнением никто считаться не будет. Но ввиду секретности проделать это нужно так, чтобы не вызвать никаких подозрений.
Глава 4
Новый знакомый
– Темницы рухнут, и свобода вас встретит радостно у входа, – шумно вдохнув и поправляя кобуру с маузером, произнес мужчина лет пятидесяти, заросший уже даже не щетиной, а короткой бородкой.
– Эка тебя разобрало, Семеныч, – ухмыльнувшись, возразил вышедший на ступени парадного входа Валковский. – Какая же это темница? Это так, санаторий-профилакторий.
– Это для тебя профилакторий, сиделец ты наш. А для меня самое что ни на есть лишение свободы. Поживешь на вольных просторах, поймешь, о чем я толкую. А главное, за что? Ну подумаешь, принял лишка на грудь. Не палил же куда ни попадя, как некоторые, – скосил он взгляд на собеседника.
– Ну так ведь и получил только трое суток, – развел руками Владимир.
– Так ведь у нас за пьянку без дебоша больше и не дают. Получается, мне под потолок навесили.
– Видать, не в первый раз.
– Это да. Но с другой стороны, я, бывает, и месяцами не пью, – выгнув грудь колесом и напыжившись, возразил мужчина.
– Ну чего встали? Отпустили вас, так и валите по своим делам. А то недолго и по новой угодить в каталажку, – недовольно пробурчал вышедший на ступени дежурный.
– А теперь-то за что? – искренне удивился Семеныч.
– Был бы человек, причина найдется. Верно я говорю, сиделец? Ты же вроде из бывших, такие вещи понимаешь.
– Да я-то понимаю, – смерив взглядом крепкого парня лет двадцати пяти, ответил Валковский. – Вот только тут это тебе не там. Можно и спросить.
– Хлопотно это, сиделец. Так что валите-ка вы подобру-поздорову.
– Не закипай, Володя, – Семеныч положил руку на плечо Валковскому, – добром оно не кончится, а парень по-своему прав, нечего тут без дела торчать.
– Ладно, гражданин начальник, наше вам с кисточкой. – Владимир приложил кончики пальцев к козырьку кепки.
– И тебе не хворать, – степенно кивнул в ответ милиционер.
– Ну так как, Володя, что решил? Со мной или сам по себе? – поинтересовался Семеныч, когда они наконец отошли от управления милиции.
– Да как бы… судьба твоего бывшего напарника меня не прельщает.
– Брось. Антон, мир его праху, сам виноват. Все правила и меры предосторожности кровью писаны, а он на все клал с кисточкой. И сам сгинул, и меня чуть не подставил.
