Владимир Поселягин - Четвертое измерение-2
— Да уж. Если кто‑то тронет моих жён, пожалеют ВСЕ, — коротко пообещав, согласился я.
Через пять дней наш караван подошел к небольшому городку Лафаэто, где и был конец нашему путешествию. Начав свой путь три месяца назад из Индианы, мы с караваном закончили его в штате Калифорния, о чем сообщил нам наш проводник.
— А ведь добрались, а солнышки? — довольно щурясь, сказал я.
Я собирался прикупить, или проще говоря, застолбить себе небольшую долинку и поставить там дом. Моя земля. Мой дом. К собственечеству я относился серьезно, но только к своему, не к другим. Так что как только караван встал у пригорода на последнюю ночевку, оставив жён я направился в город. Мне нужна была информация, и кто как не местные охотники могли ею поделиться, так что я направлялся в ближайший салун именно на поиски оных.
Накинув поводья на одну из свободных перекладин, и завязав небольшой узел я, подошел ко входу в салун, к таким памятным по фильмам створкам и, отряхнув от пыли шляпу, тщательно её выгладил пальцами, чтобы она приняла свой обычный вид настоящей ковбойской шляпы, толкнул правую створку и вошёл внутрь, прямо в разгар пьяной драки.
Обойдя эту драку положив ладонь на рукоятку 'кольта' я подошёл к бармену и щелчком сбив шляпу на затылок, облокотившись о стойку, спросил у бармена, который невозмутимо протирал стакан:
— И часто у вас такое?
Мельком осмотрев меня, и видимо составив свое представление, он ответил:
— Бывает.
— Понятно. Мне нужна информация, — сказал я, пододвигая к бармену мелкую монету.
Уже внимательно осмотрев меня, бармен спросил:
— Что вас интересует?
Монетка в это время неуловимо для глаз уже исчезла со стойки.
— Мне нужен тот, кто знает восточные земли штата как свои пять пальцев. А лучше горы.
— Есть такой. Думаю, никто не знает прерии и горы лучше него.
Заметив, что бармен тянет время, я понятливо кивнул и протянул ему еще одну монетку.
— В том углу за щитом сидит индеец, местный вождь. Он тот, кто тебе нужен. Только… Хм, только у него четыре пальца.
Хмыкнув, я покачал головой и, продолжая держать зал в поле зрения, а то мало ли что, тут не только стулья летают, но и пули, направился за загородку.
Драка в это время уже прекратилась и зрители, которые пропустили мое появление, недовольно ворча стали расходиться по своим местам.
Обойдя загородку, я увидел похрапывающего горбоносого мужчину в возрасте. Его зачесанные назад с проседью волосы, были стянуты кожаным шнурком. Весь вид показывал, что он следит за собой, однако это не мешало ему напиваться вдрызг. И сейчас он был не адекватен. Осмотрев его. Я вернулся к бармену и, дав ему долларовую монету, попросил после пробуждения вождя, направить его ко мне, объяснив как меня найти, однако имени своего не назвал, мало ли что. Если вождь такое уникум, сам найдёт.
Обойдя столик с сильно загулявшей компанией, двое из которой участвовали в драке, я их запомнил по красным шарфам, вышел на улицу и озадаченно остановился. Черныша не было. Из восьми лошадей, что были привязаны у коновязи, отсутствовало шестеро, как и мой Черныш.
— Не понял!
Моющий окровавленное лицо один из проигравших поднял голову, и, посмотрев на меня, оскалился, показывая выбитые зубы. Через секунду он затрясся от смеха.
— Это что такое?! — возмущенно показал я на коновязь обеими руками.
Однако парнишка молчал, продолжая мыть лицо, но это ему мало помогало, кровь из разбитой брови продолжала стекать. Тут штопать надо.
— Слушай парень, когда тебя выкидывали, то мой конь еще был здесь. Так что я не уйду пока не узнаю кто его забрал.
Стоящие неподалеку трое ковбоев в длинных пропыленных плащах, с интересом наблюдали за мной.
— Не трогай Грегори, он неплохой плотник, но немой. Я видел, кто забрал твоего гнедого, — сказал один из них, сплевывая тягучую слюну.
— А — атлично. Так кто этот конокрад? — спросил я, поворачиваясь к ним.
— Джим Хоткинс, сынок местного плантатора. Самого крупного плантатора. У него лошадь захромала так один из людей повел её к ветеринару, а Джиму твоя приглянулась, он ее и забрал.
— У нас в Индиане конокрадов вешают, а у вас? — спросил я свирепея. Покусились на мое имущество, а я такое никогда не прощал.
— По закону, как маршал решит, а он на стороне Хоткинса — старшего.
— Да начхать. Куда он ускакал? — спросил я, старательно сбрасывая эмоции.
— Похоже, в салун 'Лилия', там новая певица выступает. Если нужна помощь, обращайся. Я Том Ларкинс, владелец ранчо 'Цветущий луг'. Хоткинс мой сосед и давно присматривается к моим землям, так что если что я с тобой, — снова сплюнув, протянул руку Том.
'Какие здесь простые люди. Надо помочь кого‑то убить? Да пожалуйста', — покачал я мысленно головой.
— Джон Маккена, — ответил я, пожимая протянутую руку, глядя как вытягивается лицо Ларкинса, когда он услышал мою фамилию.
— Где у вас офис маршала? — спросил я у него.
— В двух кварталах отсюда, он в одном здании с офисом шерифа, — ответил мне Ларкинс приходя в себя от изумления. Я еще не знал, что стал почти легендарной личностью. В отсутствии газет в походах, встретившиеся путники устно передавали свежие новости, и понятное дело убийства и ограбления у них были на первом месте, ну кому захочется говорить о падеже скота, или об очередной засухе.
— Хм, шериф? А с Хоткинсом он в каком отношении? — спросил я задумчиво.
— Шериф у нас новый, из Сан — Диего прислали. Пока никаких слухов о них не было. Но хозяин ресторана Том Пинкит, говорил, что они встречались в его кабинетах, и Хоткинс ушел оттуда разъяренный.
— Прогуляемся‑ка мы к шерифу, думаю, он тот, кто нам поможет.
Я был не один, и рисковать женами не хотел, поэтому решив действовать по закону. Посмотрим, какая здесь Фемида, похожа ли она на беспредельную Россию или нет. Если да, что ж, придётся пострелять.
Дойдя до офисов шерифа и маршала, я вошел в дверь, где было написано шериф. Сам шериф отвечал за округ, а не за город, в котором командовал маршал, подчиняясь тому же шерифу.
Шериф был на месте, о чем мне сообщил один из его помощников. После того как он доложил о нас, мы прошли в его кабинет.
— Простите как вас? — не расслышал он, или сделал вид что не расслышал, больно уж у него был удивленный вид.
— Джон Маккена, переселенец, — повторил я.
— Хм, а я слышал рассказы, что вы двух метрового роста, атлетического телосложения, лет тридцати, и великолепно стреляете из револьверов.
— Я ещё и крестиком вышивать умею, — хмуро сказал я.
'М — да, во даёт народная молва. Странно, что они мне ещё суперменом не сделали', — подумал я, слушая, что говорит шериф:
