Последний конвой. Часть 2 (СИ) - Саморский Виктор Романович "Samorsky"

В то время, когда мир рушится, проваливается в безумие, хаос и неразбериху, власти вводят комендантский час, улицы патрулируют солдаты с нашивками «черного солнца», получившие право стрелять без предупреждения в любого, кто покажется подозрительным.

Это ли не фашизм в чистом виде?

И не нужно приплетать сюда обязательное деление населения на фракции по национальному, половому или религиозному признаку, форме черепа или цвету волос. Все это глубоко вторично и к истинному фашизму имеет самое опосредованное отношение. Ведь в основу эксимиализма легла самая безукоризненная идея — сплочение народных масс в единое целое для противостояния природным катаклизмам. А ради высокой цели можно немного пожертвовать правами и свободами отдельных граждан.

Поймите, говорили они, комендантский час и патрулирование военной комендатурой вводят не просто так, а для наведения порядка на улицах и избавления от преступности. Да и по большому счету, спать нужно по ночам, а не шляться по кабакам. Нарушители сами виноваты, что не соблюдали установленные правила.

А что касается изъятия частной собственности, так никто и никогда не отнимал последнее. Это все враки и козни врагов народа. Забирали только излишки, накопленные неправедным образом жизни, а затем перераспределяли среди нуждающихся. Все во имя и для блага человечества!

Но да, в чем-то «прохфессора и акадэмики» оказались правы, при эксимиализме деление на касты и сословия все-таки проявилось. Но скорее как следствие, а не первопричина. Унтерменшами назначили вынужденных переселенцев, ограничили в правах и лишили полноценного гражданства. А что прикажете делать, если ресурсов на всех не хватает? Новых коров взять больше негде. Чтобы хватило всем понемножку, нужно отнять у тех, кто имеет излишки. А когда излишков уже совсем-совсем не осталось, а тысячи голодных ртов выстроились в бесконечную очередь? Тогда отобрали последнее у тех, кто имел еще хоть что-нибудь. Но опять же, не для себя. Не из прихоти и не по злобе, а во имя и для блага. Так и запишите в скрижали истории.

Ну хорошо, сегодня отняли и поделили, а где взять завтра еще?

И рады бы теперь поймать в переулке, аккуратно взять за галстук и как следует встряхнуть тех самых умников и умниц от длинного и тонкого еврейского хвоста, громогласно вещавших на кафедрах о вреде террора и насилия, пропаганде ксенофобии и расизма, отрицании принципов гуманизма и национальной нетерпимости и т.п.

Повторяю, рады бы поймать, прищемить как следует этот самый крысиный хвост, а затем спросить, приставив заряженный кольт к виску — «а что нам теперь делать-то прикажете?»

Как нам навести порядок в стране, если число мигрантов в пятнадцать раз превышает собственное население? Как и чем обеспечить два миллиарда голодных рыл, если седьмой год подряд нет лета, а значит и урожая? И неизвестно, будет ли он еще хоть когда-нибудь, если вымерзли к чертовой матери почти все растения, а деревья срублены на дрова, чтобы обогреть несчастных эмигрантов, привыкших к теплому климату континентальной Европы.

Чем кормить народ, если склады госрезерва обчистили еще в первые два года малого ледникового периода? Ведь они не были рассчитаны на такое количество населения. В стране всегда было плохо с демографией: климат не тот, чтобы бесконтрольно размножаться. Да и запасы делали, чего уж там греха таить, всегда по остаточному принципу, с многочисленными приписками, очковтирательством и присущим менталитету разгильдяйством и безалаберностью.

Что делать, если реки подо льдом, дороги завалены трехметровыми сугробами, горючее почти все сожгли для обогрева, а электроника повсеместно вышла из строя от электромагнитного импульса невиданной силы, и теперь ни один навороченный автомобиль с бортовым компьютером просто не заводится, а производить новую мы больше не умеем. И что толку от скудного урожая, выращенного в отапливаемых последними остатками мазута теплицах, если его не на чем доставить в отдаленные уголки Метрополии, где люди банально умирают от голода и холода?

Что делать, когда у власти нет физической возможности обеспечить необходимым всех?

Оглянулись по сторонам, а брать за хвост некого. «Умники и умницы» давно растворились в закате вместе с полученными за свою болтологию грантами, премиями, профессорскими окладами и личными накоплениями.

А проблему решать нужно! И не просто срочно, а уже вчера. И вот тогда самые лучшие умы планеты и выдвинули знаменитый тезис: «во имя спасения вида гибель нескольких представителей семейства несущественна». Чтобы спасти человечество от вымирания, нужно сократить население до приемлемого уровня.

Есть такой термин — бутылочное горлышко. Выжившие дадут новое потомство и вновь заселят планету. Но это будет потом, когда сложатся благоприятные условия… А пока — запланированная убыль населения, с целью обеспечения минимумом потребностей только тех, кто останется в живых. Желательно, чтобы это были самые сильные и здоровые представители профессий, необходимых для выживания социума. А всех остальных — в утиль истории…

Во главу метода разделения человеков на сорта поставили не личную неприязнь диктатора к конкретному «рыжему», а необходимость персоналии для блага Метрополии. При этом старики, инвалиды и прочие паразиты на теле общества автоматически приравнивались ко второму сорту, а значит, приговаривались к уничтожению. Со временем в эту же категорию были причислены и большинство эмигрантов, по тем или иным причинам оказавшиеся невостребованными социумом. Ну что поделать, значит, не вписались в новый мировой порядок. Так тоже бывает, и в этом никто не виноват.

Массовых расстрелов у нас никогда не было. Да они и не нужны, когда медицина практически отсутствует, питание скудное, а жилье отапливается только теплом собственных тел. Но честное слово, лучше бы были. Это куда гуманнее, чем нищенское существование в резервациях и эмигрантских гетто или бессмысленная ссылка на болота.

Всплеск преступности среди доведенных до отчаяния и полной безысходности людей, приговоренных к смерти собственным правительством, стал закономерным итогом декларации «о новых правилах распределения материальных благ среди населения». И вновь люди в форме вышли на улицы наводить порядок. Поднатужились и навели. Население сократилось, пайки увеличились, и большинство оставшихся в живых радостно выдохнуло — «на наш век хватит». «Как-нибудь пересидим, — думали они, — перетерпим, на дворе капель — весна наконец-то пришла, все теперь наладится».

Прошли годы, но ситуация в корне не поменялась. Ресурсов все так же не хватает, сокращение населения идет невиданными темпами, а света в конце тоннеля все так же не видно. Людей по- прежнему слишком много.

Или это жратвы стало совсем мало?

А ученые, вчерашние профессора и академики дружно молчат, словно в рот воды набрали. Им просто нечего больше предложить народу. Нет другой национальной идеи. Никто из «умников и умниц» за тридцать лет борьбы со стихией так и не смог родить.

Вот и остается уповать на чудо…

Центры материков превратились в безжизненные пустыни, лишенные растительности и воды. Производство и технологии утеряны навсегда. Электростанции почти не производят электричество. Прекратилась добыча нефти и газа. Запасы горючего стремительно тают, а то, что производится полукустарным методом, не обеспечивает потребности населения даже на треть. Вышки сотовой связи выгорели от ЭМИ еще в момент вспышки на Юпитере, а вместе с ними и почти три четверти бытовой аппаратуры. Падают на землю отработавшие ресурс спутники связи. Больше не функционирует железная дорога, авиация, телевидение, радио. Техника и механизмы постепенно приходят в полную негодность, ремонтировать некому и нечем. Повсеместно ветшает флот, круглосуточно занятый ловлей рыбы, а промысловые косяки уходят все дальше и дальше от берегов.

Стремительно деградирующие остатки человечества жмутся к морям и океанам, как единственному оставшемуся источнику пищи. Питьевая вода стала самым ценным ресурсом на Земле. Закат цивилизации лишь вопрос времени. На горизонте уже собрались все четыре всадника апокалипсиса. И самый страшный из них — голод…