Заря-2 (СИ) - Гаусс Максим

Кто-то? Ну ум приходило только одно - покойный Кирилл Штрасс. Спустился следом за нами и поставил ловушку, чтоб уж наверняка свести вероятность нашего возвращения на минимум. Ну или возможен другой вариант - наемники сами подорвались на своей же ловушке... Предположение глупое и бессмысленное, но вдруг?

По винтовому коридору подниматься оказалось непросто. Ноющая нога, одышка и слабость брали свое. Уже на третьем круге я был вынужден остановиться и тяжело дыша, попытаться восстановить дыхание.

Ощутимо накатила слабость, снова закружилась голова, а в глазах заплясали редкие разноцветные звездочки. Я подумал было о том, что все вот это ну совсем не к месту, но мои мысли мастерски заглушил желудок, издав крайне необычный завывающий звук. Учитывая, что со времени последнего употребления тушенки, прошло уже часов десять... И то, если не брать в расчет тот факт, что тот прием пищи в компании бывшего наёмника мне не привиделся в галлюциногенном бреду.

Всю найденную в рюкзаке провизию я оставил Костолому, поэтому сейчас помочь своей верхней части системы ЖКТ было нечем. Да и аппетита почему-то тоже не было.

Так бывает, хотя и редко – организм требует, а тебе ну не хочется и всё тут.

- Потерпи, слышь! – пробормотал я. – Выберемся, придумаю что-нибудь.

Наверное, со стороны это выглядело бы дико – заросший густой щетиной, грязный и вонючий, в изорванной одежде мужик, склонившись в странной позе, разговаривает со своим животом. Но со стороны на меня никто не смотрел, а самому мне было абсолютно фиолетово как я выгляжу.

Немного отдышавшись, я вновь побрел вперед. Винтовой коридор по кругу огибал шахту пуска ракет, постепенно поднимаясь все выше и выше. Помнится, что высота шахты была около восьмидесяти метров... Однако теперь, мне показалось, что здесь все восемьсот.

Ничего нового мне не встретилось, все тот же разбросанный старый мусор, пыль и паутина. К слову сказать – за все время моего пребывания под землей, я неоднократно встречал паутину, но так и не увидел ни одного паука. Ну, кроме тех, что были созданы здесь же с помощью хрен знает какой генной инженерии.

Добравшись до самого верха, я довольно быстро миновал длинный коридор с инженерными мастерскими. Попутно заглядывая в каждую из них, я повторно пришел к выводу, что внутри них абсолютно ничего нет. И на что я надеялся?

Вскоре впереди показалась широкая площадка, частично заваленная кусками бетона, ржавыми остатками рухнувших когда-то лестниц и сильно деформированными упавшими вниз лифтовыми кабинами. Та самая площадка, которая, по сути, и стала своеобразной «точкой не возврата» нашей группы. Еще тогда, впятером, мы стояли здесь же, оценивая свои шансы и еще не понимая во что мы вляпались. И это появление безумца Кирилла Штрасса... Старик жестоко лишивший нас почти единственной возможности выбраться на поверхность, посмеялся в лицо и бросил умирать.

Я посветил фонарем на рамы крепления лифтовых двигателей, искренне надеясь увидеть там трос или веревку... Но ничего подобного здесь не оказалось. Но как же тогда спустилась группа Прометея? Не по воздуху же? Я торопливо обошел всю площадку, в надежде увидеть что-нибудь полезное – но тщетно. Если наёмники и спускались здесь, то явно унесли средства подъема с собой, или же надежно спрятали где-то здесь.

Конечно, можно было бы попробовать поискать, но слишком уж большая была территория площадки, да и завалов на ней хватало. А самого тайника могло попросту не быть – вдруг они забрали все с собой?

Я быстро смерил взглядом расстояние до верхней точки до завалов и с явным разочарованием отметил, что здесь даже с самой высокой точки метров восемь, а то и больше.

Двинувшись по направлению к ближайшей лифтовой кабине, я наткнулся на лежащий среди обломков уже знакомый мне скелет с простреленной головой.

- Ну что, Антон Лаптев? – невесело обратился я к нему. – Не выгорела ваша афера, да? И на что вы бестолочи только рассчитывали?

Скелет естественно не ответил – функционал более не позволял. А если бы и мог, вряд ли его оправдания были бы стоящими.

Еще раз осмотрев скелет, облаченный в рваные тряпки – когда-то бывшими камуфляжными штанами и белым халатом, я разглядел нечто любопытное. Бесцеремонно сдвинув кости мертвеца в сторону, я увидел тонкий плетеный ремень. Дважды обернувшись вокруг левой стопы, тот терялся где-то внизу за широким и толстым куском штукатурки. С трудом оттащив его в сторону, я увидел небольшую пыльную сумку. Вывернув её наизнанку, я с удивлением обнаружил внутри старую динамитную шашку, с торчавшим из нее коротким бикфордовым шнуром.

- Оп-па! Любопытная находка, но вот банку тушенки или упаковку галет я бы предпочел больше. Ну и то хорошо. Может, и сгодится для чего.

Но оказалось, что не сгодится. Шашка была надломлена у основания и вряд ли годилась для дальнейшего использования. Тем не менее я решил взять ее с собой.

Помимо динамита в сумке больше ничего не оказалось.

Сунув шашку в наплечный карман, я полез дальше к криво лежащей "ромбом" лифтовой кабине. После нескольких неудачных попыток забраться наверх, я всё-таки добился своего – с обратной стороны согнув одну из дверей, я сначала влез внутрь, а затем через эвакуационный люк выбрался на крышу. Отсюда до верхней кромки было около шести с половиной метров. Я и так знал, что расстояние слишком велико, но полез туда вовсе не для того, чтобы выяснить это. Меня интересовал оборванный трос.

Он имелся, хотя и в очень плохом состоянии – проржавевший, тяжелый. О гибкости не было и речи. Его длина была всего два с половиной метра и в целом, пользы от него не было никакой, но кое-что на ум мне все же пришло.

Поразмыслив, я спустился обратно, а затем бегом бросился в шахту пуска ракет. Бегать туда-сюда в моем теперешнем состоянии было довольно проблематично – нога болела, голова кружилась. Но идея, пусть и сомнительная, уже завладела мной и не давала покоя. Особенно учитывая тот факт, что выход был совсем рядом.

Спустившись вниз и открыв дверь до упора, я обогнул по дуге пусковую платформу и миновал кучу скелетов, когда-то бывших сотрудниками «Астры-1» или людьми Вильгельма Штрасса, спустившимися с поверхности для расследования ситуации с обезумевшими шахтерами. Уж они-то меня теперь совершенно не волновали.

А вот расположенные сразу за ними пустые топливные баки – другое дело. Тянувшиеся к ним разнокалиберные шланги, пусть и перестали выполнять свою основную функцию, да и выглядели, словно изуродованные змеиные скелеты обтянутые кожей, но еще могли мне помочь осуществить задуманное...

Отыскав наиболее тонкий и длинный шланг длиной около восьми метров, я проверил его на прочность, кое-как скатал в грубый рулон и потащил обратно к лифтовой площадке. Но едва миновав дверь, решительно бросил его на пол, пнул ногой и изощренно выругался. Что-что, а ругаться я научился, благо ситуации для этого очень хорошо мотивировали...

Тащить тяжелый шланг оказалось делом весьма непростым, поэтому я вновь вернулся на пусковую площадку. Побродив там несколько минут, я неожиданно отыскал сразу за баками что-то вроде небольшой тележки, с лежащими на ней двумя баллонами. Полустертая аббревиатура на них соответствовала формуле углекислого газа. И тут меня осенило!

Сама конструкция представляла собой что-то вроде кустарно созданного мощного огнетушителя, но тушить пожары мне было вовсе не нужно. Я собирался воспользоваться им совсем в других целях...

Определив, что оба баллона заправлены под завязку, я потер ладони друг о друга и довольно усмехнулся. Кое-как сгрузив один баллон, я подхватил тележку и неторопливо потащил ее наверх. По пути водрузив на нее смотанный шланг, я продолжил движение. Минут через двадцать, обливаясь потом и пыхтя как груженный таджиками паровоз, я все-таки дотащил ее до пункта назначения.

Отдохнув несколько минут, я придвинул тележку поближе, развернул её под таким углом, чтобы днище баллона смотрело чуть выше центра лифтовой площадки на верхнем уровне, а потом зафиксировал всю конструкцию тяжелыми камнями.