Glen Manitu - Падение ангела воскресения
- Зашивают нос, он у дока.
- Неподчинение приказу, а? Знаю… не первый случай, - зловеще улыбнулся Реньярд и обратился к строю. - Послушайте сюда, черти! Этот человек, - капитан указал на капрала, - с сегодняшнего дня для вас отец и мать родная, неподчинение его приказу равносильно неподчинению моему приказу, а это значить, что вы, засранцы, будете сразу же казнены на месте, за трусость, дезертирство. И, о Император, и я, и он, ваш командир отделения, найдем кучу причин, чтобы вспороть вам брюхо.
-Мы - элита Имперской Гвардии, и если вы волею судьбы присоединились к нам, так что извольте исполнить все, что вам прикажут, - последнее предложение капитан чуть ли не прошипел. - Не исполнение приказа - смерть, трусость и дезертирство - смерть, хула на Императора - смерть, ясно вам, тупые отродья?
- Так точно, сэр! - проревел строй.
Капитан хмуро выругался и взглянул на капрала.
- Вольно.
- Строй, вольно! - выкрикнул капрал.
- Так…снимешь с них эти дерьмовые бронежилеты, поменяй их у Филисса, там возьмешь и наши лазганы… в общем, возьми снаряжение 3-ого отделения, - добавил, тяжело вздыхая, капитан.
Майкл недоуменно посмотрел на Реньярда, тот на секунду встретился взглядом с капралом.
- Два часа назад наш 8-ой пост был атакован, связь с ними потеряна, ты направляешься туда со своими охламонами. Сейчас проясню детали, - он указал на танк. - Пойдем…
Приблизившись к “Леман Рассу”, капитан вытащил из кожаного планшета сначала обычную бумажную карту местности и протянул ее Эткинсу, потом, постучав по броне танка, крикнул.
-Нил, подай мой ауспекс.
Через секунду громыхнул люк механика-водителя, и грязная замасленная рука протянула детектор.
- Лейтенант, ты бы руки свои вытирал, - усмехнулся Реньярд
- Поучи меня еще жить, - грубовато донеслось в ответ.
Майкл расстелил карту.
- Так… - задумчиво пробормотал капитан, сняв каску. - Цель - эти развалины, вероятно, там был раньше какой-то особняк… впрочем, неважно… сейчас там наш пост, он, как и посты 12, 16, 18, контролирует дорогу к госпиталю, - палец капитана обрисовал треугольник к востоку от дислокации 23-его батальона. - Задание не ахти какое сложное, разведать и разнюхать что там… в бой само собой не влезать. Хотя то, что вас обстреляют я даже не сомневаюсь… Докладывать по обстановке, лично мне…
Капитан взглянул на карту, потом на капрала.
- Так… туда ходу часа два… я придам вам сержанта Романова с его “Сентинелем”. Выясните что там с постом. Надеюсь, у них просто вышел из строя вокс-кастер…
Есть, сэр.
Храни тебя Император, и вот возьми пригодиться, - капитан протянул ауспекс.
3.
Гур-гур…
До чего противный диссонанс…
Гурррр.
Гур-гур - неприятный звук вновь возобновляется, и Майкл невольно оборачивается и облегченно вздыхает.
Это всего лишь “курица” Романова.
“Сентинель” сержанта своими тонкими цыплячьими ножками ступает не спеша, даже вызывающе смешно, подобно курице переваливаясь с лапы на лапу.
“Сентинель” не просто боевая машина, он щит, хотя и не очень надежный и тяжелый меч Гвардии.
С ним вернее, с ним спокойней, - говорят солдаты.
С “курицей” под гордым названием “Орлан Мечты” сейчас вдвойне надежней и капралу, да и семи новобранцам, трясущимся подобно червям иох.
“Орлан Мечты” самое дурацкое название, которое может получить “Сентинель”.
Как это вообще возможно понять?
Гражданскому никак, новобранцам, которые потихоньку насмехались над этим названием, до недавнего момента тоже…
Но это война, здесь солдат молится на свою винтовку, как на родную… что бы не подвела в бою… он называет ее самым милым любимым именем…
Для солдата - оружие чуть ли не святой заступник…
Теперь и уренгойцы молятся на тонкую кривоватую тень “Сентинеля”.
Полчаса назад он защитил их, приняв вражеский огонь на свое хилое тельце.
Майкл слышал, как яростно ругался Влад своим неповторимым лазаревским матом, моля и богохульствуя, но принимая на себя всю ярость еретиков.
Потом в ответ на развалины одноэтажной полуразрушенной хибары, откуда велся огонь, обрушился молот Императора.
Гулко отбивая тяжелую дробь, заворчала автопушка, переворачивая камни и кирпичи, кроша металл, уничтожая все на своем пути.
Сначала сопротивление как будто усилилось.
Но это было подобно состоянию перед агонией.
Как будто столкнулись две силы… столкнулись два маленьких противоборствующих урагана…и один из них более мощный и ужасный… победил.
Даже не проверяя есть ли там выжившие, солдаты и “Сентинель” продолжили свой путь.
Капрал заметил, как новобранцы переглянулись, и словно прочитал их мысли…
Они уже внесли свой вклад в эту войну, оставляя за собой новый курган полный мертвецов и пепла, присоединяя его к миллионам подобных могильников.
Гидольин устало покачал головой.
Ну вот и развлечение, как же он устал их ждать.
Гидольин осмотрел свои гигантские руки, оснащенные молниевыми когтями, и слабо улыбнулся.
Восемь глупых уродливых маленьких черепов.
Восемь смертей
Это наслаждение лишь на короткий период времени. Наслаждение для мертвой души.
Наслаждение, которое длится так недолго, поразительно недолго…
Четырнадцать, шесть, девять, связь… частота 0-11, это двенадцать полсотни пятый…приближаемся к объекту.
-Это Черный-ноль, 12-полсотни-5… принял, держи открытым эфир, капрал.
-Понял, командир…
Новобранцы напряженно всматривались в разрушенные стены и на зияющие черные дыры, бывшие когда-то окнами.
Отделение сгрудилось за капралом, напугано перешептываясь.
Они находились около места назначения, за высокой кирпичной стеной. Впереди, метрах в двадцати, в ней виднелся громадный пролом.
Видимо здесь поработали танки или САУ.
Стояла противная тишина, готовая казалось взорваться в любую секунду…
Майкл оглянулся и знаком подозвал ближайшего из солдат.
Гвардеец, к которому обратился капрал, худой парень с татуировкой змеи на щеке, опасливо приблизился.
-Как тебя зовут? - хмуро бросил Майкл.
-Макс Дилетти, сэр, личный номер 30891657, - зашептал тот.
-Слушай сюда, Макс, возьми еще одного и взберитесь на четвертый этаж того дома, видишь те обгоревшие окна? - Майкл указал на противоположный дом. - Мыслишь о чем я?
-Оттуда простреливается вся территория, - немедленно откликнулся солдат. - А для нас это прикрытие, чтобы войти в дом?
-Соображаешь, - кивнул Эткинс. - Вперед! Держи связь.
-Есть.
За спиной послышалось шуршание, скоро два солдата, сломя голову и грохоча снаряжением, перебежали улочку.
Майкл связался с сопровождающим их “Сентинелем”.
Романов находился немного дальше, за соседним двориком, дожидаясь распоряжений.
-“Орлан”… Влад, прием… это … 12-полсотни-5.
-Это “Орлан”, говори, Майк…
-Как у тебя обстановка…
-Тихо как в склепе…я пытался связаться с 8-ым постом…глухо…как у тебя?
-В эфире непонятные помехи…
-Знай я за спиной…кричи раненной самкой если что, - усмехнулся Влад
-Принял, держи эфир 27-00…
-Понял тебя, 12-полсотни-5. Жду сигнала…
Эткинс внимательно осмотрел оставшихся солдат и процедил.
- За мной.
Быстрым броском они преодолели расстояние до пролома в стене и неожиданно застыли по упреждающему знаку капрала.
Вокслинк в шлеме Майкла ожил.
- Сэр, мы на четвертом этаже…выхожу к окну…вижу вас, - захрипело в наушнике.
- Обстановка? - капрал увидел на секунду физиономию в разбитом проеме окна на четвертом этаже.
- Двор чист, в здании нет даже намека на движение. Наблюдательный пост на крыше разбит… Здесь ни души, сэр…Мертвая пустота.
-Прикрой нас, мы входим, - секунду помедлив, сказал Майкл. - Держите вдвоем на мушке весь периметр, весь особняк.
Ясно, сэр!
Отделение, входим…ты и ты - в тот проем, держать связь, остальные - за мной…
Гидольин отметил про себя, что эти людишки намного слабее и менее подготовлены, чем предыдущие. Те солдаты дали достойный бой, и он даже не стал их истязать, просто убил… А эти сопляки…
Эти совершенно не окажут сопротивления.
А если и окажут, что же… тем будет занятнее их убивать, - подумал он.
Гидольин улыбнулся.
Теперь уже интересней, ближе, мои дорогие…
Гвардейцы вошли в здание.
Особняк, когда-то бывший величественным произведением искусства, представлял сейчас печальное зрелище, и то, что было ужасным снаружи, было вдвойне отвратительным внутри.
Война словно ужасный художник написала свои картины, словно злой ваятель слепила свои скульптуры.
Разруха, хаос вот что представляла собой парадная зала.
Причудливые гобелены, массивные скульптуры, когда-то украшавшие и поражавшие вошедшего своим великолепием, покрылись черной копотью.
