Бертрам Чандлер - Встречи в затерянном мире
Черный Барт… «Звездный рейдер»… Я посмотрел туда, где за полем возвышался изъеденный ржавчиной старый корабль. Корабль, который, похоже, больше никогда не взлетит. Итак, это «Звездный рейдер», флагман пиратского флота Черного Барта. Значит, это та самая планета, где осела армада Черного Барта, когда военные корабли ФИКС гоняли их по всей Галактике.
— Черный Барт… — глубокомысленно произнес Алан. — Имя звучит как колокол…
— Звонил-звонил, да и дозвонился! — возопил наследник Черного Барта.
— В самом деле?
Я стоял сзади и не видел лица Алана, но в этот момент он, наверно, поднял брови.
— Именно так, капитан как-вас-там….
— Капитан Кемп. А Вы?..
— Барон Варфоломей Блиг, к Вашим услугам. Ну, так как насчет оплаты?
— Вы уверены, что я готов платить?
— Нет платы — нет работы.
— Я не пират, — сказал Алан печально, — поэтому я буду платить только за то, что мне нужно. Я уже сказал, что именно — звездные карты или другие астрономические данные, которые Вы сможете предоставить.
— Продать, — поправил барон.
— Хорошо. Продайте, — он повернулся ко мне. — Джордж, не принесешь декларацию7? Думаю, некоторые пункты могут заинтересовать барона. Пожалуй, эта сделка покроет общую сумму ущерба.
— А что, Ллойд все еще при делах? — с неподдельным интересом спросил барон Блиг. — Представьте себе, а я-то думал, что старый ублюдок так пощипал их, что они сошли с курса… Ладно, Шкипер, пойдем в мою башню и обговорим все детали. Мы сто лет не высовывали отсюда носа, и я хочу послушать, что творится в Галактике с тех пор, как Черного Барта не стало. Пусть твой казначей — или как его там — сходит за бумагами, а потом отправимся ко мне — и ты, и твоя леди. Ездить верхом умеете? А? У меня есть запасные лошади.
— Хорошо, — ответил Алан, — Вы понимаете, конечно, что я оставлю приказы своему помощнику и артиллеристу, чтобы город был разрушен в случае нашего невозвращения.
Он развернулся на каблуках и шагнул в шлюз. Едва мы трое оказались внутри, он нажал на кнопку, и люк захлопнулся. Но прежде, чем это произошло, я успел неподдельное возмущение, написанное на физиономии барона.
— Судя по всему, наш бородатый друг ждал приглашения на борт, — сказал я. — И ужина с шампанским.
— Возможно, — согласился Алан. — Но я мне почему-то не хочется, чтобы он разгуливал по кораблю. Я упирал на то, что мы вооружены до зубов, и народу на борту достаточно.
— Не забудь оставить приказ артиллеристу, — напомнил я. Он засмеялся.
— Лучше — старпому.
Теперь пришла моя очередь повеселиться.
— И как Дадли собирается уничтожить город? У нас даже автоматического пистолета нет.
Алан мгновенно помрачнел.
— Для того, чтобы уничтожить город, не нужно оружия — достаточно реактивных двигателей. Дадли сделает это в два счета. Все, что от него требуется — это поднять судно достаточно высоко, чтобы можно было запустить главный двигатель на полную мощность, потом немного сместиться по горизонтали и сделать вид, что хочешь приземлиться.
— А ты сможешь это сделать? Или отдать такой приказ?
— Само собой. Это потомки пиратов — настоящих пиратов, жестоких бандитов, убийц, а не каких-нибудь милых хулиганистых разбойничков. Посмотри на этого так называемого барона и его мальчиков. Их уже ничего не изменит. И дети их будут такими же. Они разучились захватывать корабли и пользоваться электричеством — не спорю. Но они не забыли закон, по которому жили их предки. Закон джунглей, который велит сильным обирать слабых.
За разговором мы поднимались по винтовой лестнице на офицерскую палубу. Я пошел к себе в каюту, чтобы одеться в более или менее приличную униформу, а заодно прихватить декларацию. Вероника исчезла в своей кабинке, а Алан отправился в рубку.
Мы встретились в шлюзе.
Вероника пришла первой. Она сменила свитер и шорты на платье типа сари — я знал, что у нее нет ничего подобного, и долго ломал голову, откуда оно взялось. Затем меня осенило. Похоже, она отхватила кусок от рулона альтаирского кристаллического шелка — мы взяли на борт несколько тюков этой материи в числе прочего груза, который собирались вывезти с Эльсинора. С юридической точки зрения, как я понимаю, это можно считать мелкой кражей, но у нас были более серьезные проблемы, чтобы беспокоиться из-за подобных мелочей.
Я присмотрелся повнимательнее. На ней были простые золотые клипсы, которые начали свою жизнь пуговицами с формы «Бродяг Приграничья». Сандалии тоже были золотыми. В их родословной числилась синтетическая кожа — тоже из экспортного груза — и золотой галун с парадного кителя.
Вероника заметила мое любопытство — признаюсь, первое его проявление за последние несколько недель.
— Старина Джимми — просто умница, — улыбнулась она, — и руки у него золотые.
— Сари — тоже его работа?
— Нет, Джимми только дал мне материал, а все остальное я сделала сама.
Она медленно повернулась, предоставив возможность полюбоваться ею со всех сторон — и вдруг застыла. Алан.
Его взгляд скользнул, едва задев нас.
— Готовы? — только и спросил он.
На нем была прекрасно сшитая униформа, каждая ее деталь говорила о том, что перед вами важное лицо и настоящий офицер. Я заметил подозрительную выпуклость под левой грудью его кителя. Неужели он нацепил наплечную кобуру? Заметив в моем взгляде вопрос, Алан мрачно усмехнулся.
— Еще одна уловка.
И нажал на кнопку.
Люк открылся.
Барон и его люди спешились и сидели на траве вокруг корабля. Верхом на своих скакунах они могли создать впечатление организованности. Но теперь, когда они развалились на траве, не могло оставаться никаких сомнений: это была просто толпа сброда. Однако стоило их главарю скомандовать, как они почти одновременно вскочили и через пару секунд уже покачивались в своих высоких седлах.
Нам подвели трех скакунов. Я посмотрел на одного из них — и на этой зверюге мне предстояло ехать! — а оно посмотрело на меня. Должно быть, мы не полюбились друг другу с первого взгляда. Губы животного изгибались и одновременно оттопыривались, открывая желтые зубы, будто в усмешке, а крохотные черные глазки презрительно косились на меня. Я отвел взгляд, оценил длинную шею, похожую на букву «S», потом неуклюже вскарабкался в седло, которое располагалось между первой и второй парой ног. Оно оказалось почти удобным.
Я огляделся, увидел, что Алан уже в седле и что барон, демонстрируя удивительную учтивость, помогает Веронике забраться на «коня». Она подоткнула свое сари между бедер, позволив полюбоваться своими великолепными ногами. «Алан — идиот, — подумал я. — Ей нельзя было идти с нами».
Наконец, барон вскочил в седло, и кавалькада резвой рысью понеслась к городской стене. Рысью? Думаю, это стоит назвать именно так, хотя аллюр этих тварей мало напоминал рысь. Они не скакали — они скользили по земле, как змеи, их длинные тела изгибались, повторяя все детали рельефа.
К счастью, прогулка не слишком затянулась. Еще немного — и у меня началась бы морская болезнь.
И все-таки… Мы ехали так долго, что солнце успело скрыться за горной цепью, так долго, что на укрепленных стенах уже начали зажигать огни — тонкие струи природного газа трепетали среди зубцов, точно вымпелы. Именно эти огни мы видели с орбиты. Впереди, на фоне темнеющего неба, маячил полуразрушенный остов башни, угольно черный, с редкими прямоугольниками желтого света. Эти огненные мазки — окна — придавали башне еще более мрачный и угрожающий вид.
Порой я готов ненавидеть свой корабль — он представляется мне тюрьмой, тесной, со спертым воздухом, отдающим сталью… Но в тот момент я отдал бы что угодно, только бы снова оказаться на борту. И запах разложения, которым пахнуло из открытых ворот города, лишь укрепил меня в этом желании.
Глава 12
Мы ехали по узким, продуваемым ветром улицам, вверх по склону холма. Впереди — полдюжины вооруженных молодцов, затем барон, затем Кемп, затем Вероника и я. Остальные пираты беспорядочной толпой следовали за нами. По этому узкому проулку, где не могли бы разъехаться двое всадников, невозможно было двигаться сколько-нибудь упорядоченно.
Если бы эту прогулку пришлось совершить пешком, я бы, наверно, умер. Мы ощутили адский смрад открытых сточных канав, едва приблизились к городским воротам. Оказалось, что вонь исходила от самих улиц. Наши кони топтались по всем видам отбросов и гниющего мусора. Конечно, они не были самыми чистоплотными животными на свете; теперь мы поняли, что у них есть все основания быть таковыми. Но что простительно для коней, то непростительно для всадников.
Мы ехали по улице — вернее, по отвратительному проходу между домами, освещенному дрожащим светом коптящих газовых светильников. Люди, стоящие в дверных проемах, пялились на нас. В них было что-то недоброе и отталкивающее — в этих мужчинах и женщинах, оборванных, нечесаных, чумазых. Они взирали на нас почти с вожделением. Похоже, наш вид пробуждал в них родовую память — о похищениях, разбоях и грабежах. А Вероника казалась им настоящей принцессой из старых легенд — принцессой сказочно богатого королевства, готового заплатить за нее любой выкуп.
