Марина Клингенберг - Проклятия Градерона
Учеба давалась Лейан тяжело. Тренировки выматывали ее, оружие оставалось для нее совершенно чужим даже тогда, когда ей удавалось выполнять сложнейшие удары. Но она, вспоминая Балиана и видя, как старается Юан, набиралась сил и терпения и не сдавалась. Статус хранителя Врат она получила на два года позже, чем ее ровесник Юан, ставший воином в одиннадцать лет. Однако это было совсем не плохим результатом – многие, начинавшие обучение в шесть лет, добивались статуса только к четырнадцати или пятнадцати. Что касается Юана, на его стороне был талант и то, что братья начали тренировать его, как только он научился ходить – так, по крайней мере, утверждал сам Юан. Но, так или иначе, Лейан стала единственной девушкой-хранителем. Отчасти из-за этого, отчасти из-за ее «одержимости» Балианом, как посмеивались у нее за спиной, она была довольно одинока – ее постоянным собеседником был только Юан, остальные ее сторонились. Конечно, повзрослев, Лейан старалась не показывать своих чувств, но все припоминали ее детские выходки, байки о которых передавались из уст в уста, и любые ее слова списывали в совсем неправильную сторону. Юан считал, что это зависть. Во-первых, Лейан была единственной наследницей правителя светлого города, и, хотя власть в Эндерглиде не передавалась по наследству, перспектив у нее с самого начала было куда больше, чем у других. Во-вторых, Лейан проявила небывалое упорство и смогла получить статус стража, а его жаждали многие девушки ее возраста, ведь это залог многочисленных привилегий и права свободно общаться с воинами и другими стражами, которые пользовались у слабого пола огромной популярностью. И, наконец, в-третьих, Лейан была весьма хороша собой. Ровесники считали, что лучше к ней не приближаться, тем более что она внучка самого Гволкхмэя, и не находили ничего лучше, кроме как шептаться у нее за спиной, смакуя подробности ее счастливого детства, в котором она бегала за Балианом по всей Главной башне, требуя поиграть с ней. Радости все это, конечно, не доставляло, но Лейан привыкла к подобному и, когда Юан уходил из Эндерглида, сидела за книгами или тренировалась в полном одиночестве. Она бы с удовольствием сама отправилась к горам и посмотрела на спящего Балиана, однако Гволкхмэй тщательно оберегал внучку и не отпускал ее из города даже после получения статуса и нескольких серьезных битв, которые она выдержала у Врат Рассвета. Поэтому ей только и оставалось, что надеяться – однажды, верила Лейан, Балиан проснется и вернется сюда. Так и случилось. Он будто бы воскрес из ее воспоминаний, точь-в-точь такой, как она помнила…
Лейан грустно улыбнулась. Да, Балиан был таким же, вплоть до мельчайших деталей – он по-прежнему грубил ей и кричал. В детстве это расстраивало гораздо меньше, даже, пожалуй, вообще не расстраивало. А теперь было немного больно. Но его можно понять, – убеждала себя девушка. Проснуться через десять лет – это наверняка нелегко. А тут к тебе еще сходу выбегают навстречу. И Лейан укорила себя, что не была сдержаннее.
– Ау, – кто-то похлопал ее по плечу.
Лейан вздрогнула и обернулась. Оказывается, пришел Рэвенлир, лучший из воинов Рассвета. Его глубоко уважали за воинские заслуги, но у Лейан с ним установились вполне дружеские отношения – все-таки, он был учеником Тристана, а Тристан принимал в воспитании и обучении Лейан самое активное участие.
– Неужели ты будешь город охранять? – спросила она.
– Что, не доверяешь? – Рэвенлир добродушно усмехнулся.
– Напротив, – улыбнулась Лейан. – Слывешь лучшим, а стоять тут, да еще без Врат, как-то глупо.
– Согласен, – кивнул Рэвенлир. – Но нам нехорошие новости принесли, говорят, в округе градеронцы ходят. О, а вот и вестник. Сейчас он тебе все расскажет.
– Лейан! – подлетел к ним Юан. – Здорово, Рэвенлир! Я ее забираю. Все, пока.
Лейан и слова сказать не успела, а Юан уже схватил ее за руку и потащил за собой.
– Ты чего, Юан? Я думала, ты будешь с Балианом…
– Он отдыхает, – сообщил Юан и сбавил ход. – А я должен тебе все-все рассказать. Ну, слушай!
Он поведал ей и о том, как они освободили Балиана, и что произошло по пути к Эндерглиду, и о разговоре с Гволкхмэем. Лейан его рассказ тронул и взволновал. Она единственная была посвящена во все подробности жизни Юана и знала о положении Кристиана. Старшего из братьев она помнила смутно, но очень ему сопереживала и считала, что он воистину великий человек – ведь он отправился в Градерон только ради того, чтобы спасти Балиана.
– Слушай, – сказал Юан, когда они уже подходили к башням. – Ты сильно на Балиана обиделась?
– Совсем не обиделась. А что?
– Да я тут подумал, – почесал затылок Юан. – Может, ты не откажешься повлиять на Гволкхмэя? Нехорошо, конечно, такими путями пользоваться, но…
Лейан рассмеялась.
– Неужели ты думаешь, что я из-за личной обиды могу поставить крест на нескольких человеческих жизнях? Но пустое внушение тут не поможет. Он только на меня накричит, потом еще на вас, что голову мне забиваете не тем, чем надо, и все.
– Да… Ты права, пожалуй, – вздохнул Юан. – Что же делать?
– Поговорить с Тристаном, – подсказала Лейан. – Хотя, думаю, после сегодняшнего он сам к вам придет. Надо выяснить, что конкретно не нравится дедушке. Если то, что жена Кристиана – градеронка… Тут его можно понять… Надо, наверное, заручиться какими-нибудь гарантиями…
– Какими гарантиями? – удивился Юан.
– Ну, ты рассказывал, что сюда приходил этот твой Арес…
– Да-а-а, – Юан расплылся в блаженной улыбке. – Два раза.
После кражи пергамента Аресу и впрямь довелось еще дважды побывать в Эндерглиде, притом на совершенно законных основаниях. В первый раз он пришел сюда с Кристианом, когда Юан тяжело заболел. Все всерьез забеспокоились и, понимая, что на Юана давит горе расставания с братьями – в бреду он непрерывно называл их имена и просил подойти, – решились на отчаянный шаг: попросить прийти Кристиана. Тот прибыл в сопровождении Ареса, которому было приказано следить, чтобы новоиспеченный градеронец не выдал ни одного секрета темного города (Руэдейрхи счел этот удачно подвернувшийся случай забавной проверкой на преданность). Но получилось так, что Юан как раз в это время очнулся и, узнав Ареса, рассказал ему о разговоре, подслушанном за пределами Эндерглида. Незадолго до этого мальчик ходил на тренировочное задание и, завидев градеронских воинов, последовал приказу и не стал вступать в бой, а просто затаился. Так он услышал обрывки тревожных фраз – речь шла об Аресе. Юан понял, что они устраивают заговор, хотят как-то подставить «любимчика Руэдейрхи», и, несмотря на то, что он изнывал от лихорадки, не забыл предупредить об этом почти незнакомого тогда градеронца. Юан помнил, как мирно Арес разрешил ситуацию в Дилане, знал, что он помогает Кристиану, несмотря на то, что в прошлом они неистово сражались, ну и, в конце концов, Юана он всегда приводил в восторг. Арес был первым градеронским воином, которого он увидел, и тот потряс его детское воображение.
Рассказ Юана возымел вдвойне положительное действие. Кристиан и Арес еще больше сдружились, а приближенные Гволкхмэя, услышав, как Арес на полном серьезе благодарит мальчика, перестали испепелять его яростными взглядами и несколько примирились с самим понятием слова «градеронец». Это способствовало второму его появлению в Эндерглиде. Полтора года назад у Гволкхмэя и Руэдейрхи возник ряд политических разногласий касательно Этериола в целом, и, чтобы разрешить их, из Градерона в Эндерглид был отправлен посол. Руэдейрхи выбрал на эту должность Ареса, мудро рассудив, что раз он уже бывал там, проблем не возникнет. И все и впрямь прошло сравнительно гладко.
– Но причем тут Арес? Ты же его даже не увидела, – посокрушался Юан.
– Не увидела, но помню, какой из-за этого был шум, – сказала Лейан. – Куча предосторожностей. Столько волнений, и все из-за краткого визита… Да что я тебе рассказываю? – одернула она сама себя. – Ты же лучше меня знаешь. Вон как тебя в Градерон проводят ловко, ты там и не видишь ничего, кроме дома своего брата. А все почему? Потому что все пекутся о якобы тайнах и секретах, которые могут выдать неприятелю… Хотя, если честно, ума не приложу, что можно выдать и какой от этого толк.
– И я, – признался Юан.
– Если посмотреть на это их глазами, – задумчиво проговорила Лейан, – то с ума сойти можно. Ведь никто не может поручиться, что жена Кристиана не уйдет обратно в Градерон. Или что не будет слать Руэдейрхи письма… И вообще каким-нибудь образом не предаст Эндерглид. Тут и ребенком можно воспользоваться… То есть тем, что он сын Кристиана, и в случае чего…
– Рейта никогда так не сделает! – воспылал гневом Юан.
– Я знаю. Не злись, Юан. Я просто объясняю, что, возможно, смутило моего деда.
– Извини, – Юан рассмеялся. – Это из-за Балиана. Я уже устал вступаться за Рейту, ей-богу! Никак он с ее существованием смириться не может.
