Владимир Горбачев - Темные пространства
Туман еще сгустился, и когда, отойдя на сотню метров от «головастика», я оглянулся, его уже не было видно. Впрочем, идти было недалеко. Что-то большое прошелестело в воздухе над головой: может, сова отправилась на охоту, спутав день с ночью? Дорожка плавно поднималась, огибая холм. Впереди что-то темнело, с каждым шагом все яснее проступали очертания стены, башенок по бокам ворот; вот уже видна и калитка. Старинный замок, оказав достойное сопротивление моим неумелым усилиям, в конце концов уступил, и я вошел в вымощенный булыжником двор. Загораживая полнеба, передо мной возвышался собор, рядом с ним угадывалась колокольня. Еще здесь были (я помнил план) две часовни, жилые помещения, с помощью крытой галереи соединенные с трапезной, хозяйственные постройки… Все вместе составляло аббатство святого Северина. Построено оно было в начале прошлого века для братьев-бенедиктинцев, однако в нынешнем столетии, после ослабления и распада ордена, успело сменить нескольких хозяев. С 49-го года, после переезда из Голландии и до своего закрытия в 60-м году, здесь располагался центр «Праджапати». Список сотрудников центра, обнаруженный в кельнском городском архиве, стал, пожалуй, самой ценной находкой за время наших поисков: Томас Готфрид Мария Глечке значился в нем под пятым номером, а замыкал список уроженец города Мурманска Максим Путинцев.
Следуя указаниям служителя мэрии, вручившего мне ключи, я обогнул собор и направился к боковой двери. Прежде чем вступить в борьбу с еще одним замком, я произвел небольшой опыт. Поднеся к лицу радиобраслет, я попробовал вызвать свой флайер.
Ответом было молчание. Столь же безуспешно закончились попытки связаться с Управлением, с его кельнским отделением, с мэрией Кисслингена. Связь отсутствовала. Невидимый, не улавливаемый никакими приборами экран по-прежнему окружал аббатство, отрезая его от внешнего мира.
Центр «Праджапати» был обычной организацией, отчасти лечебной, отчасти просветительской (если приобщение к так называемым тайнам Востока можно считать просвещением), которые в те годы возникали сотнями. Рекламный текст обещал каждому посетителю центра «полную и ясную картину состояния вашего организма, всех угрожающих ему недугов, как тех, что беспокоят, так и скрытых. Используя проверенные тысячелетиями методы восточной медицины, вы сможете существенно поправить свое здоровье. ЗДЕСЬ ВЫ СПРАВИТЕСЬ С НЕДУГОМ! Тем же, кто чувствует в себе стремление и силу продолжить движение по пути саттвы, здесь окажут помощь в овладении навыками самоуглубления, самосовершенствования и восхождения к Высшему Атману (за отдельную плату)».
Поначалу желающих получить «полную и ясную картину» было немного, и старинный особняк на окраине Харлема, где расположился центр, пустовал. Однако вскоре дела стали идти успешнее. Этому способствовали эпидемии кишечных и легочных заболеваний, вызванных не известными науке вирусами, которые сначала обрушились на Азию, а затем докатились и до Европы. Бессилие ученых, не поспевавших за появлением все новых и новых разновидностей возбудителей болезни, и регулярность эпидемий вызвали нечто схожее с наникой; в обществе пошли разговоры о новом СПИДе, о Божьей каре и вновь стала распространяться угасшая было вера в магов и колдунов. Смертность от эпидемий была не слишком высокой, гораздо больше было людей, потерявших зрение или слух или перенесших сложные операции на желудке. И вот выяснилось, что этим людям «Праджапати» часто может помочь, добиваясь частичного, а то и полного восстановления функций пораженных органов. Когда же стало известно, что никто из прошедших курс лечения в центре не стал жертвой новых эпидемий, поток посетителей резко увеличился.
Каждый из них вначале проходил своего рода медосмотр, включавший в себя, наряду с рутинной сдачей анализов и получением кардиограмм, также собеседование с кем-то из сотрудников центра и весьма своеобразное тестирование. Насколько можно было понять из документов, оно заключалось в том, что посетителю предлагалось представить собственный организм, каждый его орган; мысленно совершить путешествие по особняку, в котором проходило тестирование, заглядывая в каждую комнату (в которых посетитель, естественно, никогда не был) и как можно точнее описывая увиденное; наконец, вообразить какое-нибудь несуществующее, сказочное существо (гнома, дракона, нечто совершенно новое — фантазии поощрялись), с которым испытуемый хотел бы жить по соседству, и как можно детальнее его описать. После осмотра начиналось собственно лечение, которое в центре предпочитали именовать «возвышением». Надо признать, что оно не включало в себя ни многократного произнесения мантр, ни возложения на страждущего рук архата, ни поедания сушеных ящериц — ничего того, что так охотно практиковали в других подобных заведениях; заключалось оно в общем-то в чрезвычайно интенсивном двухнедельном курсе обычной йоги, дополненным упражнениями, разработанными основателем «Праджапати» Кандерсом, и сопровождаемым специальной диетой.
Не все выдерживали этот строгий режим и достаточно тяжелые нагрузки; кто со смущением, а кто и с бранью — эти люди покидали особняк. Однако те, кто проходил курс до конца, действительно чувствовали себя значительно лучше. Некоторым настолько нравилось новое самочувствие, что они выражали желание «продолжить движение по пути саттвы». Некоторых из таких «обратившихся» (термин, принятый в центре) ждал приятный сюрприз: хотя текст объявления предупреждал о необходимости оплатить «восхождение к Атману», Кандерс предлагал им продолжить занятия совершенно бесплатно. Впрочем, это касалось не всех: другие платили, а весьма многим желающим и готовым платить немалые деньги и в саттве, и в Атмане было решительно отказано.
Люди, продолжившие занятия и овладевшие навыками, со временем становились сотрудниками центра. Такой путь проделал и Глечке. Хотя вряд ли он явился в Харлем в поисках здоровья; скорее его привела сюда жажда мудрости, или абсолютного знания, или столь же абсолютной силы — в общем, того, что он до этого почти девять лет искал на Востоке. Он побывал в Непале, Тибете, на своей первой родине — в Китае, оттуда направился в Лаос, потом в Индию… Видимо, чему-то он там научился, поскольку, в 35-м году, вернувшись в Европу, основал свою школу и даже начал проповедовать собственное учение — пеструю смесь йоги, теософии и биоэнергетики. У него даже было пять или шесть учеников, о нем вновь стали упоминать в теленовостях — однако, как и в случае с поэзией, успех вновь был неполным и частичным. Так или иначе, в 37-м году Глечке внезапно бросил и школу, и учеников и появился в Харлеме. Вскоре он стал сотрудником «Праджапати», а спустя несколько лет — одним из активных участников события, круто изменившего отношение общества и к центру восточной медицины, и к его создателю.
В Харлеме располагался приют для детей-сирот с ослабленным зрением — жертв упомянутых эпидемий. Однажды, когда Европу посетил очередной неизвестный вирус, директор приюта обратился к Кандерсу с просьбой провести оздоровительный курс с его воспитанниками. Основатель центра охотно согласился, и все дети прошли осмотр и курс «возвышения». Эпидемия миновала, однако Кандерс выразил желание продолжить занятия с детьми. После некоторых колебаний руководство приюта дало на это разрешение.
Колебания врачей и педагогов были вызваны рассказами детей, их впечатлениями от встреч с основателем «Праджапати». Дети сообщили, что они вместе с господином Мартином побывали в замечательной стране, где небо плавно меняет свой цвет с зеленого на оранжевый, разноцветные гляделки летают над зарослями тротонии и где отлично можно валяться в густой бирюзовой траве. Понятно, почему дети ждали каждого следующего занятия как праздника. Столь же понятно, почему эти восторженные рассказы вызвали у врачей приюта отнюдь не восторг, а тревогу и возмущение: было очевидно, что с детьми проводились сеансы гипноза, у них вызывались болезненно яркие и устойчивые галлюцинации; врачи слишком хорошо знали, какими последствиями для психики чревато такое «лечение». Однако ни у кого из детей не наблюдалось ни депрессии, ни повышенной раздражительности, ни погружения в иллюзорный мир и потери контакта с окружающим — словом, ни одного из известных расстройств, сопровождающих подобные опыты. Зато были налицо другие результаты: еще в ходе курса «возвышения» двое слабовидящих детей стали различать цвета, а после его окончания одна девочка, ослепшая давно и безнадежно, вдруг заявила, что знает, где находится окно и где лампочка. В итоге разрешение было дано, и в течение нескольких следующих недель сам Кандерс и трое его сотрудников — Гуннар Вергерус, Джон Руперт и Томас Глечке — продолжали встречаться с детьми, проводя свои сомнительные, с медицинской точки зрения, сеансы. Неизвестно, какие результаты дали бы эти встречи, если бы продолжались дольше, — но тут грянуло вышеупомянутое событие, которое все изменило.
