Роман Папсуев - Правитель мертв
Когда-то мы вместе отстроили Толлан, пытаясь осуществить план Черных по ускорению прогресса, но в какой-то момент мой друг решил выйти из Игры. Все это время он «спал», путешествуя из тела в тело, не сознавая свои переходы из одной жизни в другую, не отдавая себе отчета, что душа и тело каждого носителя «заряжены» энергией Черных.
И когда после моей смерти Дженни получила статус Ферзя, все ее воспоминания, вплоть до дня Пробуждения, были стерты. Я знаю о процедуре Пробуждения спящей Фигуры лишь понаслышке, мне как-то рассказывали об этом, не помню точно, кто и когда... И если верить этим рассказам, Дженни пришлось пережить весьма болезненную процедуру и в моральном, и в физическом плане. Ведь она потеряла память, лишилась всего, что ей знакомо, и единственное, что у нее оставалось – это лишь размытые, навязчивые «дежа-вю». К тому же в момент Пробуждения ее тело мгновенно изменилось на молекулярном уровне, получив способность к трансформации, и подобное превращение наверняка причиняло немыслимую боль.
Я всего лишь хотел узнать, кем она являлась до того как стать Ферзем. Меня это интересовало в первую очередь как естествоиспытателя. То, что я мог пробудить в ней старые воспоминания не вызывало никаких сомнений. С моими-то силами! Конечно, я наивно полагал, что мое любезное предложение и демонстрация моих способностей произведут на нее впечатление, но жестоко ошибся.
Теперь наши отношения (как бы помягче сказать?) могут стать не совсем доброжелательными. Это мне не нравится. Возможно, надо поговорить с ней по душам, объяснить, что и как... Иначе под угрозой окажется наша миссия.
Ладно. Она права в одном – пока надо поддерживать чисто деловые отношения. Так что засунем свои «потуги произвести впечатление» туда, куда она посоветовала. Будем профессионалами.
Я глубоко вздохнул, глотнул колы и надвинул кепку на глаза. Поспать надо. Расслабиться.
* * *Проснулся я от непреодолимого желания покурить. Я поднял козырек кепки и огляделся. Дженни по-прежнему стояла у штурвала, не отрывая взгляд от линии горизонта.
Стрелять сигареты у нее не стоит.
Будучи Ферзем, я часто пробовал создать сигарету с помощью магии, и у меня никогда ничего не получалось. Почему-то все, что я создавал, по виду идеально походило на сигарету, но по вкусу напоминало чай, и курить мои творения оказывалось просто невозможно. Я мог воспроизвести все что угодно – даже деньги (с магнитными полосами и прочей ерундой), но вот нормальную, хорошую сигарету не мог создать никогда.
Может, сейчас что-нибудь получится? Я сконцентрировался и вытянул вперед руку. На ладони вспыхнули зеленоватые огоньки, которые быстро стали обретать очертания сигареты, и через пару секунд у меня на ладони лежала сигарета «Мальборо». Я недоверчиво повертел ее перед глазами. Вроде все в порядке. Понюхал – пахло табаком. Вздохнув, сунул сигарету в рот и закурил.
Результат превзошел все мои ожидания. Настоящее «Мальборо», словно только что купленное в табачном магазине. Я чуть не захохотал от радости, но вовремя одумался, вспомнив, что рядом находится коллега и нужно поддерживать имидж невозмутимого профессионала. Черт побери, у статуса Короля есть свои преимущества, по крайней мере, теперь я могу создавать сигареты. Ха! Хорошо быть Королем!
Внезапно я осознал, что с каждой минутой пребывания на Земле мое могущество увеличивается. Странное ощущение. Как будто внутри меня что-то растет. Судя по всему, чем ближе Прорыв, тем больше ресурсов я получаю. Во мне гудело пламя. В минуту опасности оно вырвется наружу, даже на бессознательном уровне. Подобная мощь не могла не радовать.
Уже в момент смены статуса я знал, что получаю колоссальные силы, теперь же начинал чувствовать, что, вполне возможно, недооценивал преимущества позиции Короля. Мое настроение улучшалось с каждой секундой, и все уже представлялось мне в оптимистичном свете. Захотелось поболтать с Дженни, но я вовремя вспомнил, что она на меня обижена.
Она по-прежнему стояла спиной ко мне и дулась. Это можно списать на ее неопытность. Ведь девушке-то лет двадцать пять от роду, статус Ферзя она получила недавно, чего же еще ждать? В голове у нее сейчас наверняка царит сумбур. Естественно, она ведет себя как человек. А женщины... В общем, лучше ее пока не трогать. Пройдет немного времени, и она превратится в полноценную Фигуру. Исчезнут раздражительность и смущение, появятся уверенность и спокойствие. Надо дать ей время.
Поэтому я глубоко затянулся и стал смотреть на море. Солнце уже почти достигло горизонта, и от него к глиссеру протянулась искрящаяся и переливающаяся дорожка ослепительного света. Облака самой причудливой формы начинали терять белизну, приобретая легкий оранжевый оттенок. Ах, как же я скучал по этой красоте! И как я рад, что снова здесь очутился...
Дженни внезапно повернулась и, не глядя на меня, буркнула:
– Теперь твоя очередь рулить. Я посплю.
Я решил, что отвечать не стоит, и просто встал за штурвал. Дженни устроилась на пассажирском кресле-диване и, отвернувшись от меня, быстро заснула.
Докурив сигарету, я создал другую, прикурил, убедился, что вторая ничуть не хуже первой, и перевел рычаг скорости на «полный вперед».
Глиссер мощно взвыл и прыгнул вперед, словно молодой необъезженный жеребец. Я оглянулся на Дженни, надеясь, что этот рывок не сбросил ее с диванчика (тогда бы мы, наверное, подрались). Но Дженни спала в той же позе, спиной ко мне.
Глиссер уже не плыл, он летел по волнам, и я чуть не заорал от бурного и дикого восторга, который внезапно меня охватил. Ничто не сравнится с этим чувством, когда ты летишь по водной глади на мощной и послушной машине и ничто не может тебя остановить.
Разум отключился, я просто растворился в полете. Теплый ветер бил в лицо, я быстро создал солнцезащитные очки, надел их и улыбнулся. Все отлично, все просто замечательно. До острова еще далеко, о Прорыве думать пока рано, можно просто гнать глиссер вперед, к горизонту, и наслаждаться жизнью.
Гонка по морским просторам длилась ровно десять минут.
Внезапно катер подпрыгнул с гулким треском, глиссер обо что-то ударился и заглох. Меня перекинуло через штурвал и бросило на ветровое стекло. Разбив стекло, я вылетел на нос, но в воду не свалился, успев ухватиться за поручни. Я начал задыхаться – при перелете я врезался грудью в панель управления. Застонав, я перекатился на спину и сел, растирая саднящую грудь. Все лицо и руки в порезах, в предплечье застрял огромный осколок, который я немедленно вытащил. Пошатываясь, я поднялся и отправился обратно к пассажирскому отсеку.
Во время удара Дженни слетела с кресла и ударилась о порог. Она поднялась, ее правая бровь была рассечена. Она потрогала рану, при этом размазав кровь по лицу, посмотрела на окровавленную ладонь и выругалась.
– Какого черта здесь произошло? – спросила она меня.
– Задай вопрос полегче, – прохрипел я. – Похоже на мель.
– Мель? Посреди открытого океана?
– Никаких других версий у меня нет, – я прошел по борту, держась за поручни, и спрыгнул к капитанскому креслу.
Глиссер качнуло, словно под нами что-то зашевелилось. И только тут я осознал, что у меня болит затылок. Так, словно в голову воткнули раскаленный прут и медленно там поворачивают. Мы с Дженни переглянулись. Страж.
За бортом с шипением вздулась вода, и в воздух метнулось белое щупальце. Оно зазмеилось и упало на край палубы, своей тяжестью накренив глиссер. Я чуть не свалился за борт, еле успев схватиться за низкие перила. Катер накренился еще больше, когда новые щупальца рухнули на наш кораблик. Мне не хотелось валиться в воду, прямо в переплетение белых змей с присосками, поэтому я просканировал пространство вокруг катера.
Вся проблема заключалась в том, что я не видел тело спрута. Намного легче действовать, если цель перед глазами. Но ее не видно, так что придется бить вслепую. Обострив чувства, я ощутил сгусток энергии прямо под днищем глиссера.
Ну, конечно же, Тура. Сторожит дальние подступы к Клетке. Пока я выяснял, кто же на нас напал, Дженни уже создала мачете и принялась рубить толстые щупальца, которые оплели весь левый борт. Ее усилия пока не принесли видимого результата – лезвие лишь оставляло на белой коже небольшие царапины.
Нет, здесь следует бить наверняка, сильно, и один раз. Но, чтобы нанести смертельный удар, мне нужно отыскать в защите противника уязвимую точку. И я сделал то, что в данной ситуации показалось мне наиболее уместным, – выпустил столб чистой Силы отталкивающего свойства. Действовал скорее по наитию, поэтому толком не представлял последствия удара. Спрута отшвырнуло прочь, но он не отпустил глиссер и потянул наш кораблик за собой, чуть его не перевернув.
Я испытал несколько неприятных мгновений, когда перелетал через борт, но, к счастью, не отпустил перила и поэтому ушел в воду только наполовину. Ругаясь, я быстро запрыгнул обратно, как раз вовремя, чтобы увидеть, как спрут показался из воды.
