Вольфганг Хольбайн - Война паукообразных
— Если это можно назвать жизнью, — мрачно сказал он. — Вероятно, было бы лучше для нее, если бы этот прибор был просто выключен.
Черити быстро обернулась и сверкнула на него глазами, но ожидаемой вспышки гнева не последовало. Несколько секунд спустя Стоун, словно читая ее мысли, сказал:
— Я это помещение не строил, капитан Лейрд. И не был одним из тех, кто уговорил всех этих молодых людей участвовать в этом безумии.
Черити посмотрела на него долгим взглядом, затем молча повернулась на каблуках и выбежала из помещения. Скаддер и Харрис последовали за ней, в то время как Стоун остался с мороном и, жестикулируя обеими руками, начал с ним беседовать.
Черити остановилась только тогда, когда почти подошла к лифту. Она чувствовала себя смущенной. Мысли ее путались.
— Что с тобой случилось? — тяжело дыша спросил Скаддер, когда догнал ее.
— Ничего, — ответила Черити и повернулась, чтобы войти в лифт, но Скаддер крепко взял ее за руку и не отпускал.
— Не обманывай меня! — сказал он. — С тобой что-то не в порядке. Еще со вчерашнего дня!
Воспоминание о прошедшем вечере еще больше испортило Черити настроение. Они еще долго разговаривали со Стоуном и Киасом и пытались также поговорить и с Гурком. Черити ни в коем случае не забыла, что он сказал о вышедшем из-под контроля трансмиттере на Северном полюсе — и что, наконец, Скаддер и она видели своими собственными глазами. Но карлик был непривычно молчалив и от всех ее вопросов открещивался лаконичными фразами о том, что джереды уже вплотную занялись этой проблемой. После этого он нашел предлог, чтобы удалиться. С тех пор они его больше не видели. Странно, но Черити почти была рада этому.
Несмотря на то, что Скаддер и Черити подвергались воздействию сильного снотворного более шестнадцати часов, они очень устали. После всех хлопот и неурядиц прошедшей недели их организм требовал большего, чем несколько часов искусственно вызванного сна, и поэтому вскоре они удалились, чтобы еще немного поговорить. Скаддер очень старался. Он был как никогда очарователен, но, несмотря на то, что теперь Черити уже все стало ясно относительно ее настоящих чувств к индейцу, она вела себя очень уклончиво. С мягкой настойчивостью Черити вынула свою руку из пальцев Скаддера, вошла в лифт и потянулась к кнопке командного сектора, но не нажала на нее.
— Я… не знаю, что со мной, — сказала она, не глядя на Скаддера. Потом беспомощно покачала головой. — Я чувствую себя так… странно. Как-то… неестественно.
Скаддер вопросительно посмотрел на нее.
— Я не могу этого объяснить, — сказала Черити, — но у меня такое чувство, что здесь что-то не в порядке.
Она жестом указала туда, откуда они пришли.
— Я не могу поклясться, но почти уверена в том, что последний раз здесь всех этих людей еще не было.
— Это помещение довольно большое, — сказал Скаддер. — Может быть, они поместили в эту комнату лишь только тех, кто подает хоть какую-то надежду на выздоровление.
Хоть это объяснение и звучало правдоподобно, но оно не могло быть правдой. Черити казалось, будто бы она находится в одном их тех снов, в которых точно знаешь, что спишь, но, несмотря на это, никак не можешь проснуться.
Харрис вошел в лифт последним. Двери закрылись, и лифт почти бесшумно заскользил вверх. Никто не произнес ни слова, пока кабина не остановилась и они не вышли из нее.
Черити сразу же хотела идти в свою комнату, но Скаддер снова удержал ее не слишком мягким движением.
Он указал налево, вниз по проходу.
— Ну что еще? — раздраженно спросила она.
— Мне хотелось бы кое-что показать тебе — насколько это позволяет твое драгоценное время, — также с раздражением сказал он.
Она молча кивнула и последовала за ним. Харрис тоже пошел с ними, хотя ни Черити, ни Скаддер не просили его их сопровождать. Миновав два следующих коридора и поднявшись по короткой металлической лестнице, они вошли в комнату, вероятно, бывшую когда-то складским помещением. То, что осталось от склада, было беспорядочно сложено в штабель, верх которого доставал до потолка, а сам он выглядел так, как будто вот-вот развалится. Перед этим штабелем стояло с десяток металлических нар, похожих на те, которые они видели наверху, в камере глубокого сна.
Черити застыла, словно парализованная, и широко раскрытыми от ужаса глазами уставилась на шесть голых тел, которые, вытянувшись, лежали на нарах. Четверо мужчин и две женщины. Их лица скрывали угрожающего вида колпаки, которые кто-то надел им на головы. Больше дюжины муравьев деловито шныряли между кроватями туда и обратно.
— Что, черт возьми, здесь происходит? — спросила Черити, теряя самообладание. Быстрыми шагами она подошла к одной из постелей и снова остановилась.
Вид был одновременно и необычен, и страшен. Мужчина, неподвижно вытянувшись, лежал на нарах, натуго привязанный, чтобы он не пошевелился во сне или не вытянул одну из игл, торчавших в его венах. На его лице лежало что-то горбатое с длинными кривыми ногами, обвивавшимися вокруг его шеи, затылка и висков. Это существо выглядело как гигантский окаменевший паук.
Черити протянула руку к этому жуткому нечто, но не осмелилась до него дотронуться. Вместе этого она повернулась и схватила первого попавшегося муравья, до которого смогла дотянуться.
— Что здесь происходит? — налетела она на джереда. — Что это значит? Что происходит с этими людьми?
Застывший взгляд насекомообразного существа дал понять Черити, что оно абсолютно не поняло значение ее слов. Она гневно оттолкнула муравья, снова повернулась к неподвижно лежавшему на нарах телу и всеми действиями стала показывать, что хочет сорвать с его головы этот ужасный колпак. Но вдруг на ее плечо легла узкая, покрытая защитным хитином рука и с силой оттащила ее назад. Одновременно трескучий компьютерный голос произнес:
— Вы не должны этого делать, капитан Лейрд. Кроме того, что вы могли бы ранить этого мужчину, вы могли бы еще негативно повлиять на его духовную стабильность.
Черити сердито посмотрела на руку Киаса, и джеред понял и почти моментально отнял свои пальцы. И только тогда она повернулась и посмотрела муравью в лицо. Киас, очевидно, все это время находился в этом помещении, но она даже не узнала его среди всех этих костлявых и черных фигур. Для нее все мороны были на одно лицо.
— Что вы здесь делаете? — спросила она еще раз, лишь с трудом сдерживая себя.
— Губернатор Стоун обещал вам подкрепление для вашего отряда, — ответил Киас. Он одновременно всеми четырьмя руками указал на четверо разных нар, и этот вид был настолько причудлив, что Черити пришлось сделать усилие, чтобы следить за смыслом его слов. — Это первые добровольцы. Они проходят ускоренное обучение вашему языку, капитан Лейрд. К несчастью, на этой планете имеются десятки совершенно различных языков. Кроме того, мы сообщаем им определенные основные знания по общению с техникой и оружием этой военной базы.
Прошло какое-то время, прежде чем Черити поняла обстоятельные слова морона. Или, по крайней мере, поверила в то, что она их понимает.
— Обучение? — с удивлением спросила она.
— Непосредственный электрохимический перенос знаний через подсознание обучающегося лица, — объяснил Киас. — Я понимаю, что вас пугает, как это выглядит, но этот метод уже используется много лет, и он так же хорош, как и безопасен.
Он повторил свои странные жесты.
— Когда проснутся эти системы, они будут располагать знаниями, которые традиционным путем могли бы быть усвоены в течение недель, а, возможно, и месяцев.
— Как все это может функционировать? — растерянно спросил Скаддер.
— Это обучение с помощью гипноза, — сказала Черити Скаддеру, не спуская, однако, глаз с Киаса. — У нас происходило когда-то массовое тестирование с целью внедрения подобного метода обучения. Суть состоит в том, что ты обучаешься практически во сне.
Она постучала костяшками пальцев себе по виску.
— Быстро, надежно и, прежде всего, без всяких усилий.
Судя по выражению лица Скаддера, казалось, что это объяснение, скорее всего, привело его в замешательство, но его ответ доказал, что это впечатление было ложным.
— Это прекрасно, если они обучаются во сне вождению самолета или обслуживанию компьютера, — сказал он. — Я только спрашиваю себя, что еще вдалбливают им в головы кроме всего этого.
— Боюсь, что я вас не совсем понимаю, — сказал Киас.
— О, я думаю, ты понимаешь это очень хорошо, — проворчал Скаддер. — Лично я имел бы кое-что против того, чтобы копошились в моем сознании.
— Могу вас уверить, что наши действия ограничиваются лишь сообщением чистого знания, — сказал Киас. — Не в нашей власти манипулировать волей индивида. И эти действия были бы также нарушением наших этических законов.
