Вадим Попов - Галактический протекторат
Нинель и Аккер переглянулись.
– Ты и впрямь считаешь, что это умно одному соваться… – начал Аккер.
– Не одному. Я пойду с ним. – Сказал Данька. – Кто-то должен прикрыть тебе спину, шаман. А Нинель и Аккер – и профи из десанта, и в паре наверняка работать умеют, да и Женьку в лицо знают.
Все трое оценивающе посмотрели на Даньку.
Потом Нинель взглянула на Яра. Тот пожал плечами.
– Если Ирха не… не погибла, то по горячим следам мы разыщем ее быстро. Вдвоем будет проще. – Он бросил взгляд на Нинель. – Вы же сможете вытащить Женьку, если мы с Данькой… задержимся?.. А, десантура?..
Нинель ухмыльнулась.
– Спрашиваешь!..
– Только вы все-таки возвращайтесь. – Тихо добавил Аккер. И протянул руку к контейнеру с молекулярными масками.
2
"Хорошо бы сегодня отодрать кого-нибудь из новеньких… и чтоб сучка сопротивлялась… А я её по морде… чтобы в кровь эту дрянь…"
Митя мечтательно прижмурил глаза. Для поездок в заведение Алексея Эса губернатор всегда брал прокатный флаер, в который сажал своего шофера, а сам дремал со стаканом в руке на заднем сиденье. Несмотря на то, что официальную прессу на Ленте-5 он уже давно и крепко прижал к ногтю, в распоряжении вечно всем недовольных придурков, оставалась всепланетная сеть, регулировать которую было значительно сложнее. Галактический протекторат это все-таки не своя личная планета, немного свободы подданным надо оставлять… Вот и вылезают всякие прохвосты с их нелепыми "разоблачениями"… как будто губернатор не человек и немного расслабиться не может.
Митя отхлебнул из стакана.
В этот момент флаер сотряс мощный удар. На долю секунды Мите почудилось что время почти остановилось и хрустальный стакан для виски замер в воздухе рядом с выплеснувшейся из него волной янтарной жидкости и тремя кубиками льда.
Потом флаер резко замер и стакан прокатился по диванной подушке, оставляя за собой росчерк темного следа и, звякнул, падая на пол.
Митя открыл рот. Прежде чем шофер успел нажать кнопку блокировки дверей, все четыре дверцы прокатного флаера одновременно распахнулись.
Четверо – трое мужчин и женщина – с десантными бластерами в руках одновременно сели внутрь и зажали между собой шофера на переднем сиденье и губернатора на заднем.
– Простите за вторжение. Мы не причиним вам вреда. – Вежливо сказала женщина. – Куда направляетесь?
Шофер завертел головой во все стороны.
– Мы… э… в Сайнт… – выдавил губернатор из пересохшего рта.
– Вот и славно, – ответила женщина. – Значит мы попутчики. Доедем до Сайнттауна и расстанемся. А сейчас… – Она, махнув ладонью, сбросила с инфобраслета в компьютер флаера координаты, – отвези-ка нас сюда, на флаерную стоянку.
Шофер утвердительно ухнул.
Митя прикрыл глаза и в красноватой полутьме под веками дергано заплясали припадочные темные пятна. Привыкший бывать в церкви только по праздникам – постоять со свечкой перед телекамерами пары планетных каналов – сейчас он истово молился о том, чтобы люди с оружием не догадались что на нем молекулярная маска, которую он всякий раз надевал на время переезда от дверей своей резиденции до ворот орденского "приюта" и обратно. Митя слишком хорошо понимал, что кем бы ни были налетчики, если они узнают в нем губернатора планеты – пощады не будет.
3
Яр и Данька переглянулись и одновременно сняли наушники. Подключенный к инфобраслету Яра направленный сканер продолжал расшифровывать и выводить на виртуальный экран диалог двух патрульных.
– Ну что – они ничего не знают… Орден работает изолированно от сил самообороны планеты, – сказал Данька. – Да, была ярранка среди уцелевших после падения станции. Но тепловой след от орденских флаеров давно остыл. Как будем искать?
Яр молча задрал подбородок и посмотрел вверх. На фоне затянутого серыми тучами неба крохотный шарик поискового сканера был практически незаметен. Потом опустил взгляд. Станция при то ли посадке, то ли плохо контролируемом падении смела правую половину деревни, с мечетью, а левую методично обработали из тепловиков. Среди закопченных развалин беленых домов и чадящих стволов фруктовых деревьев повсюду виднелись тела… прожаренные залпами плазмы трупы местных жителей и экипажа орбитальной станции.
Пальцы Яра коснулись виртуальной клавиатуры.
– Увеличим радиус поиска.
Данька скептически скривился.
– Орден свидетелей не остав…
Над виртуальной клавиатурой инфобраслета вспыхнула алая строка.
4
Тело лежало в густом кустарнике. Видимо поэтому его и не обнаружили – сканер с поверхности его просто не заметил.
Еще до того как вокруг деревни замкнули кольцо, ленивый от опыта и былых заслуг орденский снайпер отметил на экране тепловизора едва заметное пятно спускающееся по курумам с горного перевала. Попробовать достать? С критической дистанции – интересно. Своей меткостью в стрельбе по движущимся целям с дальней дистанции он втайне гордился. Настоящий профессионал всегда готов проверить себя, ведь так? Оцепление еще не поставили. Но гражданские вряд ли что поймут… если вообще заметят… да и бежать им некуда – слева горы, справа такие как он. Снайпер ухмыльнулся и, коснувшись крохотного дисплея винтовки, активировал авторасчет до цели по собственной фирменной формуле. Потом затаил дыхание и привычно нажал на спуск, гадая, попадет или нет.
Он попал, и старик, совершавший свой ежедневный поход за водой к источнику, покатился вниз, оставляя почти черные брызги крови на бурых камнях. Старик заполз в кусты и пока не потерял сознание, смотрел, как на деревню с воем бухнулась с неба железная громадина, а когда чуть осела пыль, над улицами на бреющем полете пошли выпускающие трассирующую огненную паутину десантные флаеры. Он дважды пытался подняться и дважды падал. Когда крики в деревне стихли, и ветерок из долины принес запах гари, старик прикрыл глаза, с намерением больше никогда их не открывать.
5
Портативный медблок, распластавшийся на груди словно гигантский паук, остановил кровотечение и еле-еле поддерживал жизнь в изуродованном теле.
Они оттащили старика по другую сторону курумов и здесь, в тени нагроможденных скальных блоков сделали всё что могли. А того что они могли было недостаточно. Развороченная выплеском раскаленной плазмы грудная клетка могла быть прооперирована в стационареЈ но не в полевых условиях.
– Ничего он нам не расскажет… – пробормотал Данька и, едва заметно помявшись, добавил: – Незачем мучить.
Яр, ничего не отвечая, бродил вокруг распростертого на плащ-палатке тела, глядя под ноги.
Наконец он подобрал валун размером с большое яблоко и замер, словно прислушиваясь к чему-то. Потом продолжил свое кружение вокруг бесчувственного старика и озадаченного Даньки. Тот хотел было сказать, что они теряют время, но вдруг начал догадываться, что сейчас будет происходить.
Яр подобрал неровный обломок скалы, примерно того же размера что и первый камень. Потом обернулся к Даньке.
– Я сейчас пойду в путешествие. Общую теорию шаманизма помнишь, психотехник?
Данька кивнул.
– Тогда держи "бубен".
И Яр протянул Даньке оба камня. Потом коснулся пальцами инфобраслета и последовательно раскрыл над ними "колокол тишины" и маскировочный купол.
– Сейчас я задам ритм и ты будешь стучать. И я пойду в путешествие.
– К старику?
– Да.
– Долго?
– Сколько надо, столько и будешь стучать. Но думаю что не слишком долго. – Яр взглянул на дисплей медблока. – Я кивну тебе когда пойдет тот ритм, который нужно поймать. Готов?
Данька кивнул.
Яр прикрыл глаза. Широко раскидывая руки с расслабленными ладонями, он четырежды негромко хлопнул в ладоши. Повернулся на девяносто градусов. Еще четыре хлопка… И снова повернулся… Хлопки… И опять…
"Он простукивает четыре стороны света…" – догадался Данька. – "Интересно, сработает ли его шаманство на этой планете…"
Фигура в диверс-доспехе легко склонилась почти до земли. Четыре хлопка.
Потом распрямилась и простерла руки к небу…
Потом, не прекращая хлопков, завертелась волчком.
И наконец, замерла, размеренно хлопая в ладоши. Яр приоткрыл глаза и кивнул Даньке.
Камень гулко стукнул о камень. Еще и еще.
Через полминуты Яр снова кивнул Даньке и, прекратив хлопки, быстро лег, почти упал навзничь рядом с умирающим стариком, закрыл глаза, вытянул руки вдоль туловища и замер.
Данька переводил взгляд с испачканного запекшейся кровью, темного, горбоносого, сморщенного словно высушенная слива, лица старика на чуть осунувшееся от усталости лицо Яра Гриднева.
Камень бил о камень, снова и снова размеренно выбрасывая в окружающее пространство сухой четкий звук.
Данька держал ритм.
Глава восьмая
