Денис Украинский - Однажды все закончилось
Оставив не дающие результата попытки проникнуть внутрь, людоеды вняли рычанию и тумакам своего агрессивно настойчивого собрата. Выражая свое недовольство всевозможными гортанными звуками, они разошлись по вагончикам, предназначенным для бытовых нужд строителей. Но разошлись не все. Двое самых недовольных отошли на десяток шагов и сели на землю, внимательно переводя взгляды с входа, на охраняющего его людоеда.
Видя такое положение дел, людоед остался на своем посту, усевшись на бетонные ступеньки перед решетчатой дверью. Присев, на корточки, облокотившись на забор, я принялся выжидать подходящего момента, чтобы попасть внутрь и найти Алену. Шансов обезвредить троих людоедов так, чтобы не потревожить всех остальных не было. Да и в своих стрелковых способностях, я сильно сомневался.
Время не стояло на месте. Спустя пару часов солнце пошло на убыль, но продолжало припекать макушку. Приходилось менять положение тела, чтобы ноги не затекли и озираться по сторонам, чтобы не упустить момент появления враждебно настроенных существ любого вида. Людоеды так же сидели на своих местах, не отлучаясь ни на минуту. Все что мне оставалось так это терпеливо ждать. Ждать у моря погоды, как говориться.
К пяти часам вечера море все же смилостивилось и погода начала меняться. Подул сильный ветер, принеся с собой серые тучи. Вдалеке небо почернело и начало озаряться грозовыми вспышками. Раскаты грома еще не доносились до ушей, но сомнений не было, гроза приближается. Глядя на надвигающиеся тучи двое людоедов, пытавшихся «пересидеть» жадного до добычи собрата, медленно поднялись со своих мест и недовольно мыча, скрылись в вагончиках. Однако людоед, сидевший на бетонных ступеньках перед дверью, не спешил покидать своего поста.
Когда наручные часы показали начало восьмого, над стройкой сверкнула первая молния, а через пару секунд с треском прозвучал раскат грома. Большими каплями начал падать дождь. Вопреки всем правилам безопасности, деревянного навеса, который должен защищать головы прохожих, над забором не оказалось. Дождь был холодным и неприятным. Даже людоед, сидевший под бетонным козырьком, поежился и тоскливо посмотрел на бытовые вагончики.
Вокруг потемнело, а дождь превратился в ливень. Спустя десять минут проведенных под потоками холодной воды, мне начало казаться, что время сначала замедлилось, а потом и вовсе перестало существовать. Остались только вода, льющаяся с неба и холод, постепенно окутывающий все тело.
Дождь шел почти полтора часа и похоже, что прекращаться не собирался. Промокший и замерший, я почувствовал, что руки немеют, а ноги начинает скручивать судорога. Я понял, что еще немного и мышцы окоченеют до такой степени, что я вообще не смогу двигаться. Надо было срочно что-то предпринимать. Людоед не покидал своего поста и не спешил распорядиться добычей по своему усмотрению. Что творилось в его воспаленном мозгу, мне оставалось только догадываться.
Подобравшись к двери в заборе, я решил, дождаться очередного раската грома, чтобы застрелить людоеда и пробраться внутрь здания. Насчет того, что сразу в него попаду — я сомневался, но попробовать стоило. Как назло дождь начал мельчать, а молния так ни разу и не сверкнула, но все же судьба предоставила мне случай, не особо шумя, попасть в жилой комплекс.
Людоед, стороживший вход поднялся и пошел по направлению к отхожему месту, в виде небольшого деревянного домика, который находился напротив угла строящегося здания. Лишенный памяти и адекватности поведения, он не забыл, куда следует идти в случае природной необходимости. Эта привычка настолько сильно отложилась в мозгу, что никакие вирусы и воспаления мозга не могли на нее повлиять.
Только я собрался порадоваться счастливому случаю, как тихонько приоткрылись двери одного из вагончиков и из него выскочили те двое, которые еще совсем недавно терпеливо сидели возле входа. На обоих были надеты черные, с оранжевыми вставками куртки электромонтажников. Они так и не оставили своих намерений. Один за другим людоеды пробежали расстояние от бытовки до входа в здание и скрылись внутри. Я кинулся следом.
Войдя внутрь, я осмотрелся. Налево и направо уходили два коридора. Тот, что уходил влево был широким, а правый в два раза уже. И оба окутала темнота. Прямо передо мной начиналась широкая, ведущая на верхние этажи лестница. Здесь было темно, сыро и неуютно. Ко всему этому дискомфорту добавлялись опасения, что в любую секунду из этой темноты на меня может кинуться людоед. И этот страх, который как мне казалось, был оставлен в детстве, с новой силой овладел всем моим существом. Я замер на месте, боясь пошевелиться.
Глаза постепенно начали привыкать к темноте. Сделав неосторожный шаг влево, я наткнулся на железную бадью, в которой давно уже застыл цементный раствор. Больно ударившись голенью, еле удержался от того, чтобы вслух, в нецензурной форме выразить свое мнение по поводу того, что на этот свет родился человек, который поставил на проходе этот предмет, замешал в нем раствор, и исчез в неизвестном направлении.
Волоча ушибленную ногу, я изменил направление и пошел вправо. Сделав четыре шага, остановился, вглядываясь в зловещую тьму коридора. С началом моего движения мрак как будто стал еще гуще, и у меня внутри появилось нехорошее предчувствие. Только я потянулся к курку автомата, как случилось то, чего я в детстве боялся больше всего.
Темнота дернулась, и на меня без единого звука кинулся людоед. Сбил с ног, упал сверху и попытался дотянуться зубами до моей шеи. Я дернулся, что есть сил и перевернулся на бок, скинув с себя обезумевшего мужчину. При этом ремень автомата соскочил с плеча, и оружие осталось лежать на полу. Не помня себя от страха, я вскочил на ноги и кинулся в сторону лестницы, взлетел на один пролет вверх и остановился. В поле зрения попала штыковая лопата. Почувствовав в руках ее черенок, я смог победить страх и набраться уверенности для того, чтобы прекратить бегство и дать отпор кровожадному электрику.
Развернулся вовремя. Навстречу по лестнице бежал людоед. Рассчитывая попасть в голову, я размахнулся и нанес удар. Расчет оказался неверным, людоед поднимался быстро и успел миновать опускающийся на его голову острый край лопаты. Основание черенка ударило его по ключице, но особого вреда не причинило.
Людоед обхватил меня руками и приподнял над землей. При этом он не удержался на ногах и вместе со мной полетел вниз. Упали мы боком. Я сильно ударился плечом и въехал лбом в ступеньку. Людоед, отпустив меня, кувыркнулся и скатился еще ниже. Упал на бетонный пол и затих.
Не знаю, сколько времени потребовалось, чтобы подняться. Несколько секунд или несколько минут. Придя в себя, я забрался по ступенькам вверх и поднял лопату. Осторожно спустившись, взглянул на людоеда, и краснея от угрызения совести, забрал обратно слова относительно того, кто поставил посреди прохода железную бадью для раствора, а так же попросил прощения у его родни. Бывший электрик ударился об ее угол головой и затих навсегда. Время шло. В темноте коридора, я не смог найти оставшийся на полу автомат и пришлось довольствоваться строительным инструментом.
Здание было огромным, где искать Алену я не представлял. Осталась она на первом этаже или поднялась выше, известно только ей и Богу, по поводу существования которого, у меня имелись некоторые сомнения. Все что мне оставалось это постепенно обследовать этаж за этажом.
Держа перед собой лопату, я начал поиск. На втором и последующих этажах было светлее, но не намного. Внизу располагались большие помещения для магазинов и разного рода лавочек, которые должны были обслуживать элитных жильцов, а после третьего начинались квартиры. Алены здесь не было, судя по всему, она поднялась выше.
Дождь закончился, а в окна уныло заглядывали сгущающиеся сумерки. Из-за пережитого стресса, отсутствия питьевой воды, пищи и навалившейся усталости все происходящее воспринималось как странный сон, из которого нет выхода. Добравшись до пятого этажа, я услышал приглушенный женский крик и тяжелый глухой удар. Быстро поднявшись еще на этаж, я остановился и прислушался. Звук удара повторился. Казалось, что кто-то ломился в закрытую деревянную дверь.
Я поднялся выше. Удары прекратились, вместо них появился звук, говорящий о том, что кто-то с усилием дергает дверь. Еще секунда, справа раздался, женский крик и все стихло. Я бросился в сторону крика, наткнулся на распахнутую дверь, сколоченную из деревянных досок, и стал свидетелем странной сцены.
В комнате возле окна на коленях стояла Алена со сложенными возле подбородка руками. Голова ее была опущена к рукам, а губы шептали неразборчивые слова. Перед ней в нерешительности замер людоед. Не размышляя и особо не целясь, я размахнулся и в этот раз все же попал острым краем лопаты по голове людоеда. Лопата засела в черепе, людоед повалился на пол и застыл со стеклянным взглядом.
