Кирилл Клён - Команда бесстрашных бойцов
– Ну, мать, не зря я учил тебя столько времени!
– В какой-то момент я немного занервничала, Даня…
На широком полотне клинка, примерно в пяди от эфеса, – аккуратная круглая дырка. Немо уважительно прищурился.
И тогда обезоруженная ученица завизжала:
– Вы ответите за это! За каждое движение! За каждую тупую, подлую, вонючую насмешку! Каждое слово вам вобьют в ваши смрадные глотки! Подземный Круг достанет вас…
– Отставить, Гваддэ! – крикнул Буреборец.
Девушка посмотрела на него с досадой, но маг не заметил ее взгляда: он был слишком занят несчастной нижней челюстью. Наконец, Гвидон поднялся с пола. Первым делом он задал вопрос:
– Но как? Каким образом? Я же активировал защиту от человеческих рук…
Даня удовлетворенно хмыкнул:
– В следующий раз вешай на себя защиту от протеза. Левая рука моего боевого соратника уволена со службы вчистую, а вместо нее – то, чем тебя только что двинули. Я хотел поначалу фляжкой ограничиться, да ты сам нарвался! И это, поверь мне, еще не худший вариант. Вон у Катиного акаэма приклад-то деревянный…
Маг покосился на приклад. Оценил. Буркнул специфически мужское слово себе под нос.
– А ты молодец. Не ревешь, проклятиями не сыплешь, удрать не пытаешься. Крепенький. Мир?
Гвидон ответил мрачным взглядом. Генерал оценил это как мягкий вариант капитуляции.
– До начала операции – пятьдесят минут. Не в обрез, но и не шибко много. Милашка Гваддэ отправляется назад. А ты, протомаг уважаемый, – как, работать можешь?
Его собеседник выплюнул осколок зуба, помолчал и упрямо ответил:
– Могу.
– Отлично. Грузимся.
Но не тут-то было.
– Не выйдет, – сказала Гваддэ спокойно и холодно. – Круг приказал участвовать в операции нам обоим. Допустим, только насилие и смерть способны научить кое-кого уважать волю Круга, а сейчас для этого кое-кого указание Круга может показаться пустым звуком. Но я готова исполнить данный мне приказ. Я не покину группу. Либо возьмите меня с собой, либо убейте на месте.
– Не стоит Гваддэ. Думаю, меня одного… – захотел возразить Гвидон, однако девушка не стала его слушать.
– Молчи, учитель! Я сказала, и я не отступлю от своего слова.
Генерал нахмурился:
– Немо…
Но не успел тот сделать и шага, как Гваддэ подняла руку с зажатым в ней крошечным пультом.
– Я ожидала, что случится нечто подобное. Так вот, стоит мне нажать эту кнопку, и осветительный снаряд, заложенный на крыше здания, превратится в фонтан огня. Боюсь, это встревожит гоблинов и помешает вашей работе…
– Как ты могла, Гваддэ!
– Ты всегда был слишком мягок с этим отребьем, учитель.
Даня оценил обстановку моментально. Что ж, решил он, особые ситуации требуют особого подхода.
– Я готов завалить операцию… – Катя бросила на него удивленный взгляд. Никогда такого не было, чтобы Даня отказывался от дела из-за чьих-то соплей и нервов. Вот те на! – Не сомневайся, Гваддэ.
Минута молчания. Порой в шахматах выпадает случай, когда любой ход ведет к ухудшению позиции. Цугцванг называется. Генерал устроил Луноликой маленький цугцванг и сделал паузу… в воспитательных целях.
– Но могу и продолжить работу. Для этого ты должна сделать три вещи.
– Я слушаю.
– Во-первых, сказать, сколько тебе лет. Очень не хочется тащить малолетку на бойню.
– Мне восемнадцать.
Даня присвистнул.
– Не верится… Ученица старше учителя?
– Это не запрещено законами Круга, – вмешался Гвидон. – А лицо маленькой девочки, которым вы все имеете возможность любоваться, – результат магического творчества.
– Твоего? – поинтересовался Даня.
Гвидон молча кивнул и, кажется, покраснел. При таком освещении не разберешь…
– Хорошо. Во-вторых, ты пообещаешь на время операции подчиняться мне беспрекословно.
– Учитель?
– Скажи «да».
– Да.
– В-третьих, я не вижу твоего оружия. Дырявая железяка для таких дел не подходит. Предъяви арсенал.
Малютка Гваддэ, ни слова не говоря, продемонстрировала два метательных ножа, ПМ, пару защитных амулетов и свеженький гоблинский пал, слегка светящийся от полноты зарядки. Все это было разложено ученицей мага по бездонным карманам куртки и «развешано» по внутренней ее стороне.
– Подходяще. Ты принята. И опусти-ка пульт. Хватит на сегодня глупостей.
В этот момент Немо бросил на командира странный взгляд. Как будто попытался глазами сообщить неприятную новость. Интуиция генерала обострилась до предела, он лихорадочно перебирал выход из ситуации «шестой – лишний». В тот миг Даня «прочитал» сообщение Немо со сверхъестественной точностью. И легонько кивнул.
Луноликая послушно опустила руку с пультом.
– Идем.
Только они вышли наружу, как Даня объявил:
– Да, Гвидон, забыл сказать… Мои-то уже знают. Короче, мы прикинули и решили: рожна ли нам горячего в Черемушкинском посту? Есть местечко поудобнее для прорыва. Мы, конечно, с Кругом договаривались ломануться именно здесь… Но ты ж не будешь против, если цель поменяется?
Маг равнодушно пожал плечами.
Вдруг у него за спиной раздался сдавленный стон.
Гваддэ застыла на месте, глаза ее гневно сверкали. Ученица мага открыла рот раз, другой, но не говорила ни слова. Как видно, ярость ослепляла ее. Наконец девушка сумела вытолкнуть из себя одну-единственную фразу:
– Но вы не можете!
Глава семнадцатая
ПРЕДАТЕЛЬ
Даня с деланным удивлением осведомился:
– Почему это?
– Гваддэ, успокойся, не вижу в их решении ничего страшного, – заметил маг.
– Вы не можете… А, что вам говорить! – И Гваддэ полезла в карман за пультом.
Но во второй раз тот же фокус не получился. Немо стоял на шаг позади Луноликой. Повинуясь взгляду генерала, он ударил всего один раз. Гваддэ рухнула как подкошенная. Проклятый пульт был тут же извлечен из ее кармана. Немо выломал верхнюю панель и, вглядевшись в электронные внутренности, объявил:
– Это не подделка, генерал. Она действительно могла… хотя очень сомневалась. В некоторых вариантах действительности ей удалось дотянуться до кнопки…
– Что? – пролепетал обескураженный маг.
– Ведь это не все, что ты хотел рассказать мне, Немо?
Тот с сомнением взглянул на Гвидона.
– Да ладно, дуй при нем! Только полезно будет – в порядке просвещения…
Катя с прохладцей осведомилась:
– Мальчики, кажется, я чего-то не понимаю… В чем дело?
– Сейчас поймешь, – мрачно бросил Даня. – Как не вовремя весь этот суходрищ затеялся!
– Она, – начал Немо, – вломила нас. Я правильно употребил слово? Или уломала? Основной смысл таков: предательство окончательно свершившееся, но еще не показавшее всех своих последствий в текущей реальности.
– Правильно… – резюмировал Даня.
– Это из-за нее тебя… сегодня… и наш дом? – медленно наливаясь гневом, спросила Катя.
– Да. И сейчас мы будем с девушкой разбираться. На все про все десять минут… в лучшем случае. Мать твою за ногу! Ты-то куда лезешь?
Маг оттолкнул Немо, хотя при его субтильном телосложении это было почти невозможно, и заорал:
– Я ее не отдам! Да с чего вы взяли? Мне про вас многое рассказывали, но такого я не ожидал! Мерзость! Мерзость! Сначала вам придется уничтожить меня!
Даня устало пояснил:
– Немо видит суть вещей. И чуть-чуть – будущее. Твоя, обормот, ученица, сообщила гоблинам обо мне, указала район, где у нас Убежище, ну и, до кучи, выдала план операции. Только мы его сменили, как барышня задергалась. Это был тест, дружок, последняя проверка, и Гваддэ ее не прошла.
– Не верю! Какой-то костолом видит будущее! Курам на смех! – брызгал слюной маг.
– Жалко тебя убивать, храбрый ты парень, Гвидон. Поверь на слово, там, внутри, мы просто в игрушки играли, а сейчас ты даже пальцем пошевелить не успеешь…
Но Гвидон не сдвинулся с места.
– Слово «честь» знаешь? Есть такое слово, сволочь.
– Не надо, учитель… – тихо попросила Луноликая. – Эти псы правы. Здесь вас ждут. И очень жаль, что не задавили раньше. Я так надеялась…
– Да что ты такое говоришь, Гва? Что ты такое…
– Оставь, учитель. Я люблю тебя. Но ты слабый человек.
– Зачем? – спокойно поинтересовался Даня.
– Ты даже не хочешь пообещать мне жизнь? Впрочем, от человека вроде тебя я не приму даже такого подарка…
– Жизнь не жизнь, потом разберемся. После операции. Полежишь в отключке часок-другой-третий, а там поговорим. Сейчас я просто так спрашиваю, злость мне куда-то надо мою девать, так? Вот я и задаю вопрос. Чтобы не убить тебя прямо здесь, на месте.
– А мне плевать, палач. Поторопись! Ты же вроде торопился куда-то…
– У нас еще есть пара минут. Пятьдесят на пятьдесят – сдохнем мы сегодня или выживем. Если не выживем, тебе хана. Некому будет освободить тебя от магической петли, зато найдется, кому сожрать твое тело. Этот разговор для тебя, может быть, последний. И я спрашиваю: зачем?
