Вячеслав Шалыгин - Власть бездны
Потолок окончательно сделался высоким, а вокруг заметалось эхо. Расщелина вывела в какой-то грот. Сухого пространства Семен по-прежнему не видел, но это больше не имело принципиального значения. «Атлантическим пиявкам» в гроте определенно не понравилось. Они отстали, как только Семен пересек условную границу водоема.
И неудивительно. Воняло в гроте, как в городском отстойнике. Да и плавало здесь, помимо Семена, много чего не тонущего и крайне отвратного. Дерьмо, какая-то пена, жир, плесень и так далее. Если бы не постоянный приток морской воды из расщелины, этот отстойник давно стал бы вязким болотом, в котором Сёма или утонул бы, или задохнулся.
Семен присмотрелся и нашел подтверждение версии насчет отстойника. Ровные стенки и бортики прямо по курсу покрывал толстый слой отвратной слизи, но под ней всё равно угадывался бетон, а не скальная порода. Да и ржавая техническая лесенка нашлась. Как по ней подняться без помощи ног, Пасюк слабо себе представлял, но все равно поплыл к лестнице.
Семен сделал энергичный гребок, чтобы лечь на курс, но тут же умерил свою прыть. От его рывка поднялась волна, которая едва не захлестнула пловца с головой. Вонь тут же усилилась настолько, что желудок судорожно сжался, а затем попробовал вывернуться наизнанку. Пасюк сумел сдержаться и поплыл медленно.
Испытание вышло ещё то, для нервов, может быть, покруче заплыва наперегонки с гигантскими пиявками, но Семен выдержал и его. А уже почти у самой лесенки Пасюка осенило. Он плыл, работая и руками, и ногами! Онемение ниже пояса прошло не полностью, но Семен снова чувствовал всё тело до самых пяток! Просто чудо!
Кое-как вскарабкавшись по лесенке, он растянулся ничком на скользком полу в узком пространстве между бортиком отстойника и стеной. Отдышаться здесь не получалось, вонь стояла неимоверная, но чтобы уползти куда подальше просто не осталось сил. Только минут через пять Семен сумел подняться на четвереньки и попытался сесть. Онемение окончательно прошло, боль почти утихла, и Пасюк теперь мог нормально сесть и даже встать.
Первое получилось, а вот второму кто-то помешал. Из полумрака вдруг появилась какая-то фигура, и в следующий миг Пасюк снова почувствовал боль в спине. На этот раз тупую, зато проникающую, казалось, в каждую клетку организма. Как Семен и мечтал, когда наполовину парализованный барахтался в океане. Незнакомец из полумрака крепко врезал Семену по спине то ли каблуком, то ли прикладом.
«Что ж мне сегодня всё по хребту-то прилетает?! Сговорились все, что ли? Раз пронесет, другой, но потом ведь и впрямь переломиться может!»
Незадачливый покоритель дерьмовой акватории снова растянулся на полу, борясь с болью. Пока он пытался справиться с неприятными ощущениями, из полумрака вынырнули ещё двое. В следующий миг руки у Пасюка оказались скованными за спиной, а с шеи исчез жетон.
– Спасатель, – сказал один из незнакомцев по-русски.
– Четыре раны, – сказал другой, видимо, осмотрев спину и затылок Семена. – Все от укусов, но круглые.
– «Фреза»? – предположил первый. – Или «морской клещ»?
– «Пиявки», – уверенно возразил второй. – Жора, это мы удачно зашли.
– Что ты имеешь в виду? – третий, видимо Жора, задал вопрос на английском и добавил на ломаном русском: – Я не понимать ваш юмор.
– Ты и свой не понимаешь, – второй незнакомец вздохнул. – Этого парня покусали «пиявки». Четыре раны. Но парень до сих пор жив.
– Редкий экземпляр.
– Именно. Парень только что с Большой земли, организм здоровый. Отличный донор, если что.
– Мы будем отдать его Профессор, – заявил Жора.
– Может, лучше этим… «врачам без принципов» из Сент-Джона? Они больше заплатят. И новыми рублями заплатят или юанями, а не вашими мокрыми фантиками.
– Я не работать с мафиа.
– А Профессор кого тут представляет? Общество белых и пушистых или Союз гуманистов «За права гуманоидов»? Появился в городе непонятно откуда с целой кодлой «лаборантов» – по виду чистых головорезов и занимается непонятно чем. Сколько тварей мы ему притащили? Он ни одну не выпотрошил. Всех какой-то дрянью накачивает и в море выпускает. Это что значит? Что он ученый из Академии наук? Да хрен вы угадали! На мафию он работает! Может, не на эту… местную, а на другую, из Сухих штатов или с Большой земли, но хрен редьки не слаще!
– Отстань от Джорджа, заполошный, – спокойно прервал товарища первый. – Сказал – к Профессору, значит, к Профессору. Поднимай этого… донора.
– Нет, если вам сто рублей лишние… – второй опять вздохнул. – Это, на минуточку, почти как допотопные сто баксов – вполне приличная сумма. А-а, ладно. Эй, спасатель, вставай. Ещё понимаешь меня? Яд в башку пока не ударил?
– Ты помоги ему…
– Чтобы замараться и вонять потом на всю округу? Сам встанет. Ну!
Второй несильно пнул Семена в бедро.
– Арт, не бить товар, – строго сказал Джордж. – Поднять его. Макс, вперед. Ходить… как там у вас… грядки, картошка, забор…
– Огородами, – Макс кивнул. – Сделаем.
* * *Никаких огородов по пути к городку, который, судя по надписи на свежем указателе, назывался Энфилд, Семен не увидел. Из катакомб под морским берегом Макс вывел своих приятелей и пойманного «донора» прямиком к бетонной дороге, соединявшей аэропорт и городок. Это Пасюк понял, когда осмотрелся.
Позади остались скалы и серая гладь океана, а слева вдалеке краснели фонари над ограждениями из колючей проволоки. По берегу сразу за ограждениями шарили лучи прожекторов, установленных на нескольких вышках. Ещё дальше торчала диспетчерская башня. Всё это выглядело явным новоделом, но смотрелось солидно. И ограждения в три ряда, и вышки металлические, и башню сделали на совесть. Всем своим видом сооружения вокруг аэропорта показывали, что пришедшие на выручку канадцам братья из-за океана обосновались здесь всерьёз и «выручать» остатки местного населения будут долго.
Если смотреть прямо, через «бетонку», вид открывался не такой интересный. Всё видимое пространство занимали груды хлама и бурелом, а на всех мало-мальски свободных участках темнели пятна вязкой грязи. Складывалось впечатление, что разгребавшие аэропорт и строившие дорогу к поселку люди намеренно свалили хлам вдоль дороги. Отвалы создавали стену в два десятка метров высотой.
Если так, оставалось непонятным назначение заполненных грязью просветов. По пути до Энфилда Семен насчитал семь брешей в стене из хлама и бурелома. Если строители возвели стену, опасаясь атаки тварей из соленых болот, лежащих по ту сторону заграждения, почему не сделали её сплошной? Или эта стена – вторая линия укреплений на случай нападения со стороны моря и просветы могут потребоваться самим людям, чтобы своевременно укрыться за стеной, а затем перегородить просветы какой-нибудь техникой? Эта версия казалась более логичной. Но ответов на простые вопросы: почему тогда завалы сразу не сделали с другой стороны дороги или почему не сделали заграждения с двух сторон, ни одна из версий не давала.
Зато вскоре до Семена дошло, что значит в местном понимании «пройти огородами». Когда до Энфилда оставалось всего ничего, метров триста, Макс увел группу в один из проходов и непостижимым образом нащупал под слоем вязкой грязи некую тропу. Шлепать по грязи оказалось труднее, но Пасюк нашел в манёвре свои плюсы. В первую очередь – познавательные. Над окрестностями Энфилда как раз забрезжил рассвет, поэтому Семен увидел местные болота во всей красе.
Нет, никакой реальной красоты в болотах не наблюдалось. Зато Семен увидел сразу всё самое важное, и ему с первого взгляда удалось понять, какая это коварная местность и почему о ней с таким придыханием рассказывают все, кто возвращается на Большую землю.
В местных болотах имелось всё, что присуще нормальным топям: кочки, трясины, гнилые стволы давно погибших деревьев. Местами стелился клочковатый туман, то и дело булькали, пробиваясь сквозь грязь, болотные газы, и потому здесь изрядно пованивало. Но из этого состояла понятная, а потому почти нестрашная часть общей картины. И острова – нагромождения гнилого бурелома или остатки каких-то смытых гигантской волной рукотворных конструкций не сильно нагнетали обстановку. Подумаешь – свалка!
Не особо напрягал и тот факт, что под всеми этими завалами, возможно, похоронено немало народу. Ведь в прежние времена тут располагались относительно густонаселенные районы. Ну и что с того? Это ведь только в фильмах мертвецы выбираются из-под земли и бродят повсюду, как заводные куклы. В реальности-то чего тут бояться? Что провалишься в трясину и сам отправишься в гости к покойникам? Иди осторожно, и все дела.
А вот когда из глубин вязкой черной жижи вдруг поднимались вовсе не пузыри, соленые болота действительно становились жутким местом. Семен своими глазами видел, как пару раз над поверхностью болота появились несколько уродливых и потому зловещих фигур.
