Андрей Альтанов - Право на жизнь
— Та-ак, брателлы, и хто тута бугор? В стороночку отойти надобно побазарить, а то херовина выходит какая-то! — вдруг нарушил тишину Женька. — Хе-ех, и входит херовина, и выходит она же ж…
Я сразу и не понял, что это говорит он. Жека кардинально сменил свой говор и теперь «базарил сурово и конкретно», ничем не отличаясь от братвы. Наверное, даже лучше их. Его голос вдруг стал хриплым, прокуренным, а таких блатных интонаций, которые он выдавал, — захочешь не найдешь.
— Бугор в Лиманске рулит, а бригадир тут я. — Один из мужиков, тот, что был в самом черном и понтовитом плаще, вышел вперед. — Побазарить — это можно, тока Рэмбов своих попридержи. Нехрен тут пацанскую кровь лить. Добазариться реально всегда возможно, даже с чертом хреновым.
Женька пристроил свой «калаш» на плечо, разболтанной походочкой приблизился к главному бандюку и ушел с ним вглубь убежища, к костру. А мы, продолжая сжимать оружие, остались ждать. Сейчас все наши жизни зависели от «красноречия» Женьки. В голове мелькали мыслишки о том, что все должно быть хорошо — Женька эмвэдэшник наверняка знает, как общаться с разного рода братками и, скорее всего, сможет найти подход и к местным бандитам. Но с другой стороны, доверять кому-либо в Зоне, как мы уже убедились, на «все сто» нельзя, и даже если Женька договорится с братками, то ночью может произойти все что угодно.
О чем говорил эмвэдэшник с бандитом, мне было не слышно, но жестикуляция у обоих собеседников была лихая и шикарно распальцованная. В свете костра все это действо отлично просматривалось. Жека вел себя уверенно и что-то втирал собеседнику, а вот бригадир то и дело округлял глаза и косо посматривал на своих бойцов. Через несколько минут оба вернулись к нам.
— Короче, пацаны, отбой, — окликнул братков бригадир, — сегодня у нас реальные ребята ночлега просят. Так шо принимаем как своих, поим, кормим, крышуем. Но, ясен хрен, не задаром! Так шо там с оплатой?
Последние слова были адресованы Женьке.
— Ща будет, один момент, — ответил Жека, поводя растопыренными пальцами левой руки, и потом шепотом обратился к Седому и нашему проводнику: — Короче, наверное, придется один из артефактов браткам отдать. Вам решать, какой. Может, «рыбку» или «пузырь»?
— Ага, щазз! — вдруг вскрикнул и тут же перешел на шепот Поллитренко. — Я лучше один из своих отдам бандюкам, а ваши, как и было договорено, отойдут мне.
— Да не вопрос, — Седой пожал плечами, — делай, как знаешь.
Сталкер тяжело вздохнул, снял свой рюкзак и принялся там копошиться. Потом достал из него металлический бокс в форме сферы и подошел к бандитам.
— Вот, это ваше, — Максик открыл контейнер, и сразу же голубой свет залил пространство туннеля, — думаю, этого больше чем достаточно.
Это был тот самый шар, который сталкер нашел сегодня в руинах, когда отлучался от отряда.
— Оба-на, ништяг, браток! Давненько у нас «лунный свет» не проскакивал, — тот, которого до этого назвали Доцентом, похлопал нашего проводника по плечу, взял артефакт и передал его другому «пацану». — Держи, Плюшевый, будет чем заняться на досуге!
— Круто, теперь можно патроны с «электрой» намутить, — коротко стриженный и на вид молодой браток, который через раз говорил то по-человечески, то «по-пацански», схватил артефакт и, донельзя довольный, убежал в ту часть убежища, где стоял верстак и хранились ящики с инструментами.
Братки убрали за спины оружие, и все наши последовали их примеру. Руслан аккуратно вернул обе чеки на место и рассовал гранаты по карманам.
— Ну шо, милости прошу к нашему шалашу. — Бригадир призывно кивнул и потопал к костру.
Двое дозорных братков вновь заняли свои места за навалами железных бочек и с интересом рассматривали всех наших, проходящих мимо них.
— Оп-паньки, баба! — восторженно вскрикнул один из дозорных, когда мимо него проходила Люся. — И по ходу не одна!
— Как ты меня назвал, ушлепок?! — Наша училка сорвала одну из висящих на кармашках Руслана гранат и, смело подскочив к бандюку, ткнула РГД ему в нос. — Что-то еще мне хочешь сказать?! Нет? Так я тебе скажу! Только пальцем до меня дотронься, я тебе это в рот засуну и сожрать заставлю. Понял, нет?!
На крики обернулись все, кто уже миновал баррикаду из бочек. Седой схватился за «калаш», но направлять его на братков не спешил. Я сунул руку в карман и обхватил пальцами рукоять своего «кольта».
— Люся, держи ее крепко! — Руслан протянул обе дрожащие руки к училке, с ужасом глядя на гранату. — Кольцо на лямке осталось!
— Ты сатри, реальная волчица! — браток абсолютно хладнокровно отреагировал на Люсин выпад и даже не коснулся своего автомата. — Не бзди, подруга, мы нормальные пацаны или где? Телок не обижаем и в обиду не даем. А тех, кто девок портит, так ваще петушим.
— Шо за хипеш?! — грозно крикнул бригадир, уже стоявший у костра, и уставился на дозорного.
— Усе нармальна, Стилет! Манерно с дамами общаемся! — ответил ему боец.
Люся, несмотря на поток далеко не гламурных слов, как-то странно повела бровью, и, успокоившись, опустила руку с гранатой. Руслан аккуратно перехватил ее кисть, вернул чеку на место и забрал РГД.
— Слышь, больше так не делай, — пробурчал побагровевший от волнения киргиз, вздохнул с облегчением и потопал к костру.
Я последовал за ним, а довольные дозорные продолжали лыбиться и масляными глазками осматривать проходящих мимо них девушек. Один из них даже выразительно и мелодично насвистел мелодию блатной «Мурки».
Большинство народа расположилось у костра, и каждый занялся своим делом. Седой, раздав приказания, принялся осматривать и перебирать наше оружие. Мышка запрягала себе в помощь Руслана и уже копошилась в рюкзаке с провизией, придумывая нам ужин. Панкер почему-то сразу уединился в дальнем углу комнаты, видимо, решил отдохнуть от нас всех. Но и минуты не прошло, как туда к нему юркнула та девчушка с длинными ресницами, которая все это время не сводила с него глаз. Там, в темноте угла, они и просидели все оставшееся время.
Женька сел у костра рядом с бригадиром и продолжил играть роль «реального пацана». Все остальные, кроме меня, тоже расположились у огня и еще пытались как-то общаться, то и дело поклевывая носом от усталости. Этот самый безумный и самый напряженный день в моей жизни подходил к концу. Я приметил подобие скамейки у стены, рядом с верстаком братвы, и потопал туда. Почему-то тоже захотелось уединиться и посидеть в сторонке, подальше от всех наших.
— Не помешаю? — спросил я у троих «пацанов», которые копошились вокруг верстака, и указал взглядом на деревянную лавочку.
— Падай, брателла, не стесняйся! — махнул рукой Доцент и продолжил колдовать над артефактом, зажатым в тиски.
Я плюхнулся на сиденье и оперся спиной о стену туннеля. Усталость в теле и в голове от перенасыщенного событиями дня полностью вытеснила все мысли и вопросы, которые до этого меня терзали. Осталась лишь горечь сожаления от того, что из-за меня погибла Анютка. Передо мной все стояло ее лицо, эти пустые глаза, эта струйка крови. Кап-кап — срывались капли с ее подбородка и падали мне на извилины, постепенно пробивая в них дыру, как вода в камне. Даже когда мои веки сомкнулись, видение не исчезло. И, весь в этом горьком соусе, замешанном на чувстве вины, я погрузился в полусон.
Но дремота не была долгой — кто-то дернул меня за плечо. Я вскочил и панически зашарил по карманам, нащупывая «кольт».
— Не спи, замерзнешь, — рядом стоял Сашка и протягивал мне алюминиевый солдатский котелок, сплюснутый в форме полумесяца. — На вот, пожри и подтягивайся к костру, если спать охота.
Я принял котелок с ложкой и стал жадно уплетать ароматную наваристую солянку, которую нам сообразила Катя. Свежего хлеба не было, но мелко наломанные сухарики, которые плавали сверху, были сейчас гораздо лучше любой горячей буханки или лаваша. Супчик оказался просто божественным, в наших барах, где мы с корешами постоянно зависали, готовили хуже.
— А Мышка-то наша в хавчике шарит, да? — улыбнулся Седой, наблюдая, как я работаю ложкой, а потом сел на лавочку рядом со мной и ненавязчиво поинтересовался: — Ну как, ты уже пришел в себя немного? Я уже могу на тебя рассчитывать как на полноценного бойца?
Я молча закивал в знак согласия и продолжил наминать за обе щеки. Командир улыбнулся, потрепал мою шевелюру и устало откинулся назад, прислонившись к стене убежища, как к спинке кресла.
— Эт хорошо-о-о… потому как с братками уговор был, что ночью в дозоре стоит один их боец, а один наш, — Сашка вдруг превратился из заботливого «папы» в расчетливого вожака. — Братки тренированные, каждый из них может хоть всю ночь полноценно отстоять. Не то что вы, «гражданка» хилая. Вас менять нужно каждые два часа, чтобы на посту не уснули. Девки в дозоре — не вариант. Панкер и Жека должны выспаться, им завтра нас вести. Да и мне не помешает свеженьким наутро быть. Так что остаются четыре человека. Но не бойся, Бизон, я тебя аж под утро в дозор поставлю. Так что отдохнуть еще успеешь. И сам, думаю, подменю кого-то, если уж совсем невмоготу вам станет.
