Вячеслав Шалыгин - Ярость Сокола
— Есть!
Вася вышел в коридор, но не добрался до гостиной, поскольку притормозил у входной двери. В нее постучали кодом «три-семь», тем самым, который был выделен группе Евстратова. Допотопные методы, только что поделать, если нельзя светиться? На экране видеофона, естественно, было пусто, кнопки звонка никто не касался во избежание сканирования отпечатков, а смарты молчали — все ради конспирации.
Климов обернулся и вопросительно взглянул на полковника. Евстратову почему-то захотелось срочно покинуть кухню, возможно, даже через окно. Немного поколебавшись, он передумал и… тут же пожалел об этом.
Входная дверь выпала из коробки, будто ни петель, ни хитрых замков у нее не было и в помине. Климов успел отпрыгнуть назад в кухню и в прыжке свалить чаевничающих начальников на пол, однако это не спасло Зинчука. В грохоте рухнувшей железной двери потерялись все прочие звуки, кроме тонкого, почти как комариный писк, но отчетливо слышного гудения генераторов. Не так давно Евстратов уже слышал подобные звуки в офисе «Невода». Это были звуки работающих «гауссовок».
По коридору разлетелось каменное крошево, клубы пыли и мельчайшие капельки крови. Очередь игольчатых пуль прошила навылет все стены квартиры, примерно в полутора метрах от пола. Цепочка крупных дыр протянулась от кухни до правой стены коридора.
Поскольку Климов врезался Евстратову в спину, полковник оказался в партере за полсекунды до стального шквала. Зинчука Вася зацепил только плечом, вскользь. Федор покачнулся на табуретке, рефлекторно ухватился за край стола, а когда отпустил его и тоже начал заваливаться на пол, было поздно. Пули перерубили его пополам.
Было вполне вероятно, что кроме Зинчука под раздачу попали и те, кто находился в других комнатах. Уцелеть они могли, только если сидели на полу или лежали на диванах. Чертовы электромагнитные ружья были пострашнее гранатометов. Особенно в руках таких головорезов, как наемники Главного. А в том, что явку атакуют именно они, Евстратов почти не сомневался.
Сначала мысль показалась абсурдной — по данным разведки, все наемники сейчас бродили по лесам западного Урала, — но абсурда в ней было все-таки меньше, чем в сложившейся ситуации. Пусть атаковали не «дикие гуси», а подручные Бонда — если у Главного приличный запас оружия, выдать его он мог кому угодно, и в первую очередь людям своего ближайшего помощника, тут все понятно и логично. Вопрос в другом: как новая СБН вычислила явку? Вернее — почему так быстро?
Вторая очередь игольчатых пуль прочертила пунктир ближе к полу, и стены начали рушиться, наполняя квартирку совсем уже беспросветными клубами пыли. В комнатах кто-то еще кашлял, но их участь была решена. Как только наемники войдут в гостиную, все закончится. Теоретически помешать им могли те, кто остался в кухне, но… и тут все висело на волоске. Пальнуть прямо с лестничной площадки сквозь три стены и лифтовую шахту по диагонали наемникам нетрудно. Просто пока они не разобрались с планировкой и лупили наугад.
Евстратов нашарил в кармане капсулу с агломератами С4НП. Попридержал, называется! Полковник лихорадочно отвинтил крышку контейнера и вытряхнул на ладонь несколько увесистых шариков.
Рядом, стряхивая с плеч и головы пыль, копошился Вася. Евстратов ухватил его за рукав и на ощупь вложил в ладонь товарищу один агломерат. Климов молча толкнул командира локтем, то ли отказываясь, то ли требуя еще. Полковник отдал ему все, что были, и неловко развернулся, пытаясь высмотреть в клубах пыли Смолякову. Ничего не получилось.
Евстратов попытался встать, больно ударился лбом о край стола и, потеряв равновесие, сел на пятую точку. Контейнер выскользнул из пальцев и укатился в неизвестном направлении. Полковник пошарил по полу, но нащупал только какие-то скользкие, теплые ошметки, смешанные с кусками штукатурки. Видимо, это было все, что осталось от Федора. Геннадий невольно отдернул руку, снова потерял равновесие и оперся о пол чуть ближе к центру кухни. В ладонь будто бы впились сразу тысячи иголок. Евстратов зашипел и попытался отряхнуть ладонь, предполагая, что наткнулся на осколки посуды, но зуд в ладони только усилился. Зато почти сразу стало легко дышать. Пыль больше не забивалась в нос, не лезла в глотку и не слепила глаза.
Евстратов обернулся и взглянул примерно в сторону входной двери. Да, произошло именно то, что и требовалось сейчас, даже больше, чем чудо. Вокруг полковника активировалась защитная оболочка из нанороботов С4НП. Теперь он был облачен в молекулярную броню, ничем не уступающую той, что имелась у наемников. Одна беда — у подручных Главного имелись еще и «гауссовки», а у Геннадия только «гюрза».
Огневая мощь этих видов оружия была несравнима. Все равно что пушка против арбалета.
— В дальней комнате есть М-станнер, — хрипло шепнул Вася, снова касаясь плеча командира.
В пылевой завесе был виден только силуэт Климова. У него за плечом маячили еще две тени. Евстратов точно помнил, что, когда началось представление, в кухне оставались только он, Федор и «стажеры». Зинчук был уже не в счет. Вот этот силуэт слева, помельче и с узкими плечами, наверняка Тамара. Тогда чья там третья тень?
Вася хотел еще что-то сказать, но Евстратов вдруг вскочил и прыгнул к кухонному окну, атакуя, будто игрок в американский футбол, «третьего лишнего».
Перед глазами у полковника вспыхнул фейерверк из мельчайших синих искр, по ушам хлестнул резкий звук бьющегося стекла, а затем вокруг пронзительно засвистел ветер и затрещали ломающиеся ветви. Геннадий сильно оттолкнул противника и рефлекторно ухватился за первое, что попалось под руку. Затем еще и еще. Руки срывались с влажных ветвей дерева трижды, но в конце концов Евстратову удалось ухватиться за толстый сук и повиснуть. Полет из окна пятого этажа закончился на высоте примерно трех-четырех метров от земли.
Геннадий взглянул вниз. Противнику повезло гораздо меньше. Он рухнул на садовую скамейку с чугунной рамой и пластиковым сиденьем. Пластик от удара раскололся вдребезги, рама прогнулась до земли, но человек был еще жив. Он ворочался, пытаясь сползти на асфальт. Ноги его не слушались, одна рука тоже, и все-таки он упорно тянулся к заветной земле, словно она могла вмиг срастить его переломанные кости или хотя бы придать ему силы, чтобы уползти от страшного места куда подальше.
Евстратов выпрямил руки, чтобы повиснуть как можно ниже, и разжал пальцы. Соскок получился мягким, почти классическим, как с турника, хотя пролететь пришлось метра два. Бронекостюм из С4НП начинал полковнику нравиться. Мало того, что вместо множества царапин и, возможно, рваных ран после нырка сквозь стекло и встречи с кленовыми ветками Евстратов заработал лишь пару незначительных ушибов и легкое растяжение в кисти, он еще и начал двигаться, будто двадцатилетний курсант.
Однако полностью полагаться на чудо-костюм не следовало, это доказывал пример врага. Защитить от удара дубинкой, ножа или пули — это вовсе не то же самое, что спасти от последствий падения с пятого этажа, да еще с приземлением плашмя, поперек садовой скамейки. Технологии — не чудеса, все искусственное имеет свой конструктивный предел.
По телу наемника пробежала крупная судорога, а вслед за ней волна уже знакомых Геннадию синих искр. Через секунду тем же синим пламенем вспыхнула упавшая неподалеку «гауссовка». В результате наемник затих и обмяк, а от грозного оружия вовсе не осталось следа.
Победа далась нелегко и была одна против нескольких поражений, но, по крайней мере, за Федора полковник отомстил, что называется, не отходя от кассы. Евстратов зло сплюнул и быстро огляделся. Уже давно стемнело, но уличное освещение работало исправно, и полковник без труда рассмотрел три подозрительные машины, припаркованные прямо у подъезда.
«Значит, наемников до отделения, — сделал вывод Евстратов. — Через дверь ломились трое-четверо. Этот влез в окно — наверное, перебрался вон с того балкона. Вопрос, где остальные?»
В окнах начал зажигаться свет. Шум на пятом и звон разбитого стекла разбудил соседей. Геннадий быстро скользнул в тень дома, прокрался вдоль стены и заглянул в подъезд. Свиста «гауссовок» он не услышал, грохота рушащихся перегородок тоже. По лестнице топали ботинки, и, отражаясь от стен, гулко звучали короткие команды. Похоже, наемникам протрубили отход. На площадке первого этажа появились двое с «гауссовками», и Евстратов отпрянул. Из-за дальнего угла дома показались еще двое. Вот тебе и остальные. Геннадий постарался буквально слиться с серой стеной.
Вдалеке послышался вой милицейских сирен, а из воздушного транспортного потока выделились и пошли на снижение две пары сине-красных огоньков — вертушки аэрополиции. Агенты новой СБН не спеша покинули подъезд, расселись по машинам и уехали — тоже неторопливо, будто бы точно зная, какой имеют запас времени до прибытия милиции. Хотя почему «будто бы»? Наверняка знали. «Невод» же видит и знает все на свете. Геннадий проводил машины взглядом. А бойца своего бросили. Странно. Или нет. Ведь о его принадлежности к СБН ничто не говорит, наверняка при нем нет документов, а данные вроде отпечатков или «Айз-Фейс»-файлов засекречены. В таком случае нет смысла возить в багажнике труп. Его доставят куда надо и без участия наемников, то есть агентов новой СБН.
