Екатерина Белецкая - Стоя на краю неба
– Я все! – возвестила Файри, выходя из ванной. – Ой, Джесс, привет! Ну как там мальчишки?
– Мальчишки в порядке, – улыбнулась Джессика. – Сегодня вечером возьму обоих с собой, пусть Мотылек потихоньку привыкает. Можно я пока оставлю себе сумку? – попросила она. – В мою старую они не помещаются.
– Забирай! – отмахнулась Файри. – Пусть пользуются, для них не жалко.
– Спасибо… Ну что, тогда до вечера? – Джессика встала.
– Ага, давай, – рассеянно ответила Файри. – Найф, душа моя, какого черта? Я тебе что, попугай? Зеленый и синий не сочетаются!
– Сочетаются.
– Да, сочетаются, но не этот зеленый вот с этим синим!
– Это почему?
– Потому что это – ультрамарин, а это…
Окончания свары Джессика не дослушала – на ее терминал поступил вызов, и пришлось уходить.
* * *– Знаешь, чего я думаю? – Найф на пассажирском сиденье подпиливала ноготь. – Мне совершенно не хочется там светиться. Поэтому проскочу-ка я, пожалуй, это дело, во-первых, одна, и, во-вторых, в режиме.
– А в-третьих, сними ты лучше с кого-нибудь личину, – предложила Файри. – Если свою физиономию показывать не хочешь, то…
– Свою физиономию я покажу гермо. Придется. – Найф коротко глянула в окно. – Поехали, поехали, не стой.
– Мы уже третий круг нарезаем вокруг этой больницы, – недовольно проворчала Файри.
– Я хочу сесть на патруль, а не скакать через ворота, – огрызнулась Найф. Убрала пилку в сумочку, побарабанила пальцами по приборной панели. Задумчиво посмотрела на ногти. – Кстати, вот и они. Все, я пошла. Через час поймаешь меня в городе.
Подсадка (с точки зрения Скрипача, конечно) была сделана на четверочку – он сумел отследить тень движения и решил, что Иту потом про эту оплошность обязательно напомнит. Конечно, никто ничего не заметил, да и не мог заметить, но все равно – если уж что-то и делать, то либо на совесть, либо лучше и не начинать.
Найф сняла личину с какого-то больного, сидящего в коридорчике приемного покоя, и, не таясь, пошла в глубь здания. Первую мысль – снять личину с представителя персонала – тут же отмела как несостоятельную. Персонал друг друга знает, а поди попробуй запомни всех больных.
Комплекс, в который она попала, оказался огромным – шесть корпусов, соединенных переходами, множество отделений, здания, в которых без подсказки можно запросто заблудиться, коридоры, переходы, посты охраны, посты персонала. С постами у нее проблем не возникло, их она проходила в ускоренном режиме, но на поиски отделения для «котов» все равно ушло почти двадцать минут – непозволительно много.
Гермо в палате оказался один. В принципе, палата была рассчитана на четверых, но три остальные кровати пустовали. Немудрено – лечение в этом месте стоило недешево и было большинству местных рауф просто не по карману.
Найф огляделась.
Хорошая палата, что говорить. Кремового оттенка стены, большое окно, выходящее в парк, светлый и очень чистый пол. Кровати стоят на приличном расстоянии одна от другой, у каждой – свой терминал, свой портативный медблок скорой помощи, даже весьма неплохие биосканеры имеются, для мира такого уровня развития – просто замечательные.
Гермо сидел на кровати, стоящей у окна, и что-то читал со старой, потрепанной планшетки. Найф пригляделась: рядом с гермо, в уютном гнездышке из одеяла, сидела кукла. Тоже гермо, надо сказать. Со светлыми, неровно подстриженными волосами, серыми глазами, в плохонькой, явно самошитой одежде. И – ощущение, тут же возникшее и мгновенно пропавшее. «Чужой, смотри, тут кто-то есть…»
О-па.
Дело начинало принимать немного неожиданный для Найф оборот.
Гермо поднял голову от планшетки, и Найф увидела, что на лице у него возникло странное выражение. Заискивающая жалкая улыбка и затаенный страх, притаившийся где-то в глубине оранжевых глаз. Лицо… Найф нахмурилась. Потасканное. Именно потасканное. Под глазами – мешки, темные тени; кожа плохая: блеклая, серая; уголки губ, несмотря на то что гермо пытался улыбаться, непроизвольно тянулись вниз. Пегая шерсть на голове сейчас топорщилась в разные стороны – видимо, бедолага со вчерашнего дня к ней не притрагивался и не приводил в порядок.
Найф с удивлением отметила про себя, что если этого гермо привести в норму, он будет очень красивым. Очень. Даже немного завидно. Фигурка просто идеальная, поразительно красивые руки, длинная, изящная шея, тонкие щиколотки и запястья… а это что такое? На обоих запястьях – сетка из старых шрамов, еле заметная, но различить можно.
– Вы, наверное, ошиблись? – смущенно спросил гермо. – Это отделение для рауф. Вам сюда нельзя.
– Мне как раз можно, – Найф закрыла за собой дверь, одновременно активируя блокировку. Сейчас персонал больницы, если и наблюдал за этой палатой, видел ровно то, что было тут десять минут назад: гермо что-то читает с планшетки. – Мне надо с тобой поговорить. Если ты не занят ничем, то удели мне несколько минут, хорошо?
– Занята, – автоматически поправил гермо.
– Занят, – с нажимом ответила Найф. – Это для людей можешь придуриваться, для меня не надо.
Гермо недоуменно посмотрел на нее.
– Но вы же…
– Я ведь тоже, – Найф на долю секунды «отпустила» себя, и у гермо от удивления расширились глаза. Сначала от удивления, потом – от восхищения.
– Модификат? – спросил он с тихим восторгом. – Здорово как… Эх, у меня в жизни на такую пластику бы не хватило…
– Оно и к лучшему, – отрезала Найф. – Смотри, если кому ляпнешь, что я не человек, – придушу на месте. Поняла… Ведьма?
– А откуда…
– У тебя Комнаты открыты, следящая, – засмеялась Найф. – И потом, я знаю Рысь. Ладно, это не важно сейчас. Ты правильно понял, это мы оплатили твое лечение. Я тебе еще на одежду подкину и на пожить, пока болеешь.
– Но почему?
– Потому что своим надо помогать, – пояснила Найф. – Не могли мы мимо пройти, видя, как на улице соотечественник загибается. Ну где это видано?
– Много где, – гермо разом поскучнел. – Тут это вообще обычное дело.
– Как тебя зовут? – спросила Найф.
– Здесь и сейчас – Ведьма. А раньше, дома, звали Замми, Замми Берчер Эн, но теперь так уже давно никто не зовет. Ведьма и Ведьма, все привыкли.
– Вот что, Замми. Расскажи мне, что с тобой произошло? – Найф строго посмотрела на гермо. – Как получилось, что ты оказался в том районе, да еще и в таком состоянии?
– Я сбежал, – гермо потупился. – Получилось как-то очень странно в этот раз. Меня вызвали в Срединный, я поехал… заказали, как женщину, просили образ повульгарнее. Я взял заказ, потому что никто ехать не хотел, дело уже под утро было, девки устали. Ну, поехал. Приезжаю, а там мужик с порога говорит – пошли, мол, выпьем. А я не пью.
– Совсем? – спросил Ит с интересом. Сейчас можно было вывести из метаморфоза хотя бы голосовые связки, пусть отдохнут – хочешь не хочешь, а от голоса Найф он все-таки порой уставал.
– Совсем, – подтвердил Замми. – Очень не люблю запах спирта. Меня раньше… ладно, это не про то. В общем, он меня в комнату завел. Раздевайся, говорит. Ну, я «палитру» достал, а он ее взял, повертел и обратно в мою сумку сунул. У меня, говорит, получше есть, тебе понравится. Тут я немного испугался…
– Наркотики?
– Ну да. Если на наркотиках поймают, хозяин тут же выгонит, а куда я пойду? В общем, я стал отказываться. А он меня начал бить, – гермо расстегнул ворот рубашки и продемонстрировал несколько синяков, уже начавших желтеть по краям. – Слушай, а зачем тебе это надо? – вдруг спохватился он. – Ты не из патрульных случайно?
– Нет, конечно, – успокоил его Ит. – Мы тут тоже… ну, кое-кого подловить хотим. Частным порядком. Ты продолжай.
– Ага. Ну вот, сначала он меня уделал так, что ноги не держали, а потом затолкал в ванную… и сам туда же вошел.
– Сам? – удивился Ит. – Зачем?
– Угадай с трех раз, – гермо поморщился. – Вообще без всякой «палитры», сволочь. На сухую. Куда попало. Защиту себе поставил, ясно дело, а меня… мне не привыкать, не в первый раз…
– Тебе сколько лет? – поинтересовался Ит.
– Пятьдесят будет. Юбилейчик, – Замми нервно хихикнул. – Я двадцать восемь лет так уже…
– Про себя позже расскажешь. Давай пока про то, что случилось.
– Потом он меня в ванну сунул и… – Гермо задумался. – Держал одной рукой, а второй взял какой-то… баллончик, что ли? Не знаю. Хреновину какую-то взял, короче, и мне в лицо ею.
– Газ? – насторожился Ит.
– Типа того, я не знаю. Я кашляю, мне сразу плохо стало, попытался вырваться, не смог, он сильнее был. Он, кстати, тоже кашлять начал… Но держался и, пока в баллончике эта дрянь не кончилась, меня не отпустил. Знаешь, у него лицо такое было, – гермо поднял на Ита удивленный взгляд. – Спокойное, что ли? И интерес в глазах… словно я… словно я кукла новой модели, а он – человек, только что эту куклу купивший и рассматривающий ее. Что будет, если вот так сделать? А вот так? А вот этак? Я очень испугался. Пока крышу срывать не начало, думал, что он меня вообще убьет к черту.
