Олег Дивов - Настоящие индейцы
— И как все это выглядело?
— Приводной маяк я не видела. Крис, по-моему, тоже. А в центре управления мы были. Огромное яйцо, внутри — лестницы, которые протягиваются как нити, как нейронные связи в мозге, если хотите сравнение. В середине — площадка. На ней две толстые стойки, просто палки, на каждой — вогнутая пластина, чем-то напоминающая ухо, на высоте чуть выше головы. Встаешь между стойками, уши подстраиваются под твой рост, сдвигаются вплотную к голове, но не сжимают ее. Из стоек раскладываются подлокотники под руки. Наш инженер рискнул. Собственно, если бы он не рискнул, мы бы с вами, наверное, сейчас не разговаривали. Он сумел дать определенный приказ центру управления. Но домой мы его привезли в состояние полутрупа. И он отказался рассказывать, что это такое, хотя уверял, что все понял.
— И никак нельзя уговорить его?
— Увы, никак. Сами понимаете, если он не проболтался моему боссу — это действительно «никак».
— Какая жалость, — Фомичев тяжело вздохнул и отодвинулся, так что едва не напоролся затылком на ножницы. — Дело в том, что по некоторым данным, Саттангская аномалия родственна Хилирскому тоннелю…
— У вас индейцы в экипаже есть? — перебила я.
— Нет, а что?
— Пока есть время — ищите. Без них ничего не получится. Если только случайно, но шансы слишком малы. Ищите почтаря или парня, который самую малость недотянул по способностям до почты. У нас в экспедиции такой был. Если бы не он, мы бы не прошли тоннель. Он просто услышал приводной маяк.
Фомичев помрачнел.
— Значит, все-таки телепатия. Делла, вы знаете, я провидец. Я давно перестал удивляться, что наш мозг способен на большее. Но в телепатию — не верю! Ей не на что опереться в нашем теле.
— Это не телепатия, — терпеливо сказала я. — Я не знаю, что это. Но когда мой брат проходил тем тоннелем, его инженер поймал сигнал того самого маяка обыкновенным радаром. Что важно — неисправным. Поймал и распознал существующей аппаратурой. А значит — никакая это не телепатия. Но что именно — спросите не меня.
— Даже так… Делла, а насколько засекречены эти сведения?
— Да вообще не засекречены. Хотите, свяжу вас с Крисом? Он и как владелец планеты, и как человек, проживший там год, и как человек, который довольно много знает про историю именно этих Чужих в нашей галактике, сможет вас проконсультировать. Правда, готовьтесь к тому, что он не физик и даже не инженер.
— Это нисколько меня не пугает, — заверил Фомичев. — Природа, знаете ли, со мной тоже не на языке терминов общается, а ведь как-то я понимаю ее! Ну а человека пойму тем более.
— У вас ведь есть какой-либо документ, подтверждающий ваше участие в экспедиции? — спросила я серьезным тоном. Люди почему-то обижаются на подобные вопросы, причем сильнее и искреннее всего обижаются не мошенники, а те, кому скрывать нечего. И практика показала: на серьезный тон обижаются меньше и реже.
— Да, конечно…
Фомичев меня удивил: он не обиделся, а даже испугался.
— Вот, пожалуйста, мой контракт… — он сбросил мне на чип длиннющий файл. — И на всякий случай — код моего куратора-контрразведчика. Это открытый код, можно обращаться без стеснения.
Я отправила Крису сообщение, чтоб он не пугался, если позвонит незнакомец с вопросами об устройстве Дивайна. К сообщению прицепила данные Фомичева.
— Надеюсь, вам это поможет, — сказала я.
— Да проходима эта аномалия, — вдруг брякнул мастер, стригший Фомичева.
Мы оба молча уставились на него.
— Извините, я слышал ваш диалог. Да вы и не шептались, наверное, не тайны обсуждали. Я думал-думал и решил сказать. Проходима она. Шесть дырок есть. И еще седьмая, но куда она ведет, никто не знает. Парень один был, он сюда ходил стричься. Болтал много. Он на археолога какого-то работал. Года три или четыре. Потом археолога убили, а команда рабочая осталась. Пять людей и два индейца. Один, в точности как мисс Берг указала, чуть недотянул до почтаря.
— И что же, где они сейчас? — очень дружелюбно спросил Фомичев. — Я имею в виду, можно ли с ними связаться? Полагаю, мое руководство согласится, что их опыт весьма ценный…
Мастер с горечью рассмеялся:
— А нет их. Никого. Вот как они два года назад вернулись, их пригласили доклад для военных сделать. Всей командой пригласили. Наобещали золотые горы. Снарядить новую экспедицию, заплатить за работу. Больше этих ребят никто не видел. Я слыхал, вроде как каждому дом на Земле подарили. Врут, я считаю.
— Думаю, да, — покивал Фомичев. — Если бы так, то в моей экспедиции отпала бы нужда. Печально. А вы не помните подробностей?
— Да какие подробности? Я в этом не разбираюсь. Центральный ствол, вроде бы, виден хорошо, только куда он ведет? Там жизни нет, куда он ведет. Чуть ли не за пределы галактики. А еще шесть дырок — они боковые. Какие-то к диссиде ведут. Но не все. Может, там еще дырки есть, только их не нашли.
— Вы ведь по именам их помните, этих ребят? — незначительным тоном спросила я.
Мастер прищурился:
— А вам они на что? Любопытствуете?
Я сбросила ему свою рабочую визитку.
— Тот археолог, на которого они работали, — ведь Фирс Ситон? И одну из дырок нашли еще при нем?
Мастер внимательно изучил мою визитку. Потом еще внимательнее осмотрел меня.
— Он самый. Хороший человек был, но чудак. А вы, значит, серьезно к вопросу подошли… А мне что? Тут полгорода убивать надо, чтобы всех свидетелей уничтожить. Если только ядерную бомбу сбрасывать. Парень, который у меня стригся, — Стеллан Брог. У него язык во рту не помещался. Болтал направо и налево. Поищите — найдете тыщу человек, которым он похвастался. Остальных не знаю. Ну да это не проблема для людей вроде вас. Если вы официально, то хоть состав экипажа запросите, он должен сохраниться. И вот еще что: тот цвет волос, какой вы выбрали, вам не идет. Сделайте три-четыре рыжих или золотых пряди над лицом, будет хорошо.
— Спасибо.
— А будете следы искать — опасайтесь двоих. Они близнецы. Высокие, молодые, шатены. Стрижки как с подиума. Только кто их стрижет, не знаю. Они никуда не ходят. Ни в салоны, ни на дом мастера не вызывают. Где живут, тоже непонятно. Их не видели в кафе, магазинах, на рынке. Нигде. Никогда не проходят через рамки, всегда ждут на улице. Они наша местная достопримечательность. Их весь город видел. Но никто не знает, как их зовут. Два года назад они стояли и ждали на улице, пока я стриг Стеллана Брога. Он сказал, это его телохранители, военные выдали. Чтоб ничего с ценным специалистом худого не случилось. Я видел, он вышел и сел к ним в машину. Я последний, кто его видел. Через месяц ко мне пришел стричься залетный вояка, не с нашей базы. Завел беседу, мол, Стеллан Брог его друг. Я вообще не спрашивал про него, он сам завел. Он и сказал, что Стеллан теперь на Земле живет, у него все хорошо. Родней его интересовался, мол, надо же помочь им переехать к Стеллану. Да ну какая у него родня, может, и есть где, он ведь приезжий. Назвался Федором Добровым. Полковник. А я случайно знаю, что Федор Добров — сержант-инвалид, на коляске ездит. И стричься у меня ему не по карману. Может, и совпадение, мало ли в мире тезок.
— Этот салон принадлежит вам? — спросила я прямо.
— Да. Мастер, который вас стриг, — мой учитель.
— Он сильно обидится, если я попрошу не его, а вас докрасить мне несколько прядей?
— Нисколько не обидится, — усмехнулся мастер.
Фомичев выглядел смущенным.
— Делла, мне даже неловко оставлять вас одну… Мне уже пора, но я не могу бросить вас в опасности.
— Не беспокойтесь, я могу постоять за себя. Лучше держите меня в курсе — чем закончились ваши переговоры с Крисом. Если я что узнаю для вас интересного, практического, — дам знать.
— Да, спасибо.
Фомичев поднялся, расплатился и направился к выходу. Мастер проводил его до двери, вдруг замер. А потом прикрыл дверь и метнулся к мониторам внешних камер.
— Мисс Берг, скорей идите сюда!
На мониторе навстречу Фомичеву шли двое. Братья-близнецы. Шатены, дорого и модно одетые. Со спокойными лицами. Вот они поравнялись, остановились, что-то спросили. Фомичев напрягся, но вопрос удивил его. Отрицательно покачал головой. Пошел дальше. Я выдохнула — братики отпустили его. Их интересовал салон.
А на противоположной стороне улицы остановилась большая машина. Большая и знакомая. Кажется, она возила Иноземцева. И в салоне смутно просматривался силуэт очень крупного мужчины за рулем.
— Что будем делать? — с тревогой спросил меня мастер.
— Разумеется, приводить мою голову в надлежащий вид. Вы ведь сказали, эти двое не заходят внутрь? Пусть подождут.
