Василий Сахаров - Приватир
— Вот это уже серьезный разговор. Что по самому замку известно? Кто правитель и какая у него дружина?
— Правитель называет себя Комендантом, при этом ни фамилии, ни имени, ни отчества. Дружина полсотни стволов, вооружены все очень хорошо и недостатка в боеприпасах не знают. Кроме того, в случае беды, к нему на помощь обязаны придти около трехсот местных поселян, и у этих, огнестрелы тоже имеются. Как замок укреплен, не знаю, а в остальном разберешься на месте.
— Сколько золота в казне?
— Известно, что много, а сколько, простор для самой буйной фантазии.
— Так, а золото откуда?
— Банковские запасы всех окрестных городов, свезенные во время чумы в этот замок на хранение. Насколько я понимаю, Комендант потомок начальника одной крупной охранной конторы, а его предок при развале страны не стеснялся и греб под себя все, до чего только руки дотягивались. Сам прикинь, сколько золота и драгоценностей в сейфах банков было, да сколько его бойцы ювелирных салонов охраняли. В любом случае, там не килограммы, а тонны.
— Ни хрена себе.
— Вот, то-то же.
— Ну, тогда начинаю работу. Отбой связи.
Кара отключился, а я перешел на командную волну наших батальонов и начал вызывать командира сербов:
— Мечник вызывает Бранко! Мечник вызывает Бранко!
В наушниках щелчок и голос Никшича:
— Бранко на связи.
— Друже, выручай. Ты в лагере лошадей захватил, отдай их мне.
— Это срочно?
— Да.
— Сколько тебе нужно?
— А сколько под седлами есть?
— Только полсотни.
— Возьму всех.
— А телеги не нужны?
— Нет. Туда, куда я направляюсь, только тропами добраться можно.
— Ну, ладно, как скажешь.
Сняв наушники, я посмотрел на своих воинов, потом опять на лагеря беженцев, выдохнул, и пошел собирать своих самых лучших бойцов.
В путь тронулись только через полтора часа, а виной тому были два офицера из штаба нашего полка, губастый негритенок Бобби Браун, и длинный как жердь англосакс Кен Макгвайр. Как оказалось, эти молодые лейтенанты, намеревались ехать в горы на «джипе», который доставил их от берега в наше расположение. С трудом мне удалось им объяснить, что дальше нормальной дороги нет, а затем, еще пришлось учить их основам верховой езды. Разумеется, за двадцать минут у меня ничего не вышло, но время поджимало, а потому, не взирая на протесты Брауна и Макгвайера, их привязали к высоким лукам седел, закрепили в стременах, и я отдал команду на выдвижение.
Людей со мной немного, всего сорок семь воинов, в большинстве своем гвардейцы и пластуны. По узкой горной дороге, которая вскоре должна превратиться в тропу, мы мчимся на север, а позади нас, роты моего батальона, который временно возглавил майор Скоков, по-прежнему сидят в обороне. Была идея, весь батальон в ружье поднять, но решил, что и малым отрядом все сделать смогу.
Каменистая дорога, серая пыль, кругом горы и мелкие холодные ручьи. Никаких привалов и остановок, движение только вперед по самому наикратчайшему пути. До необходимой нам долины, в которой окопался хранитель большого золотого запаса, километра четыре, еще несколько поворотов, и мы выйдем на исходную позицию. Остается совсем немного, но нам приходится остановиться, поскольку тропа, по которой может ехать не более двух всадников в ряд, перегорожена одной большой и множеством мелких ловушек. Что характерно, мои разведчики, три самых лучших следопыта, их не заметили, но зато их почуял Лихой, который вырвался вперед и перегородил тропу своим телом. Бойцы, зная, что собака несколько необычная, напролом переть не стали, а дождались меня.
Я спешился, подошел к псу и от него пришел посыл:
— Ловушка!
— Где? — спросил я Лихого.
— Восемь твоих шагов прямо.
Всматриваюсь в ровный каменистый грунт передо мной. Человеческие и лошадиные следы, и ничто не говорит о том, что в этом месте какая либо западня. Слева поросший травой склон, пешим ходом, хоть и с трудом, но пройдем. Справа скала, так что самый удобный путь, именно по тропе. Подзываю многоопытного следопыта по имени Буза, он смотрит, и видит то же самое, что и я, ловушки нет. Как так? Держась за кусты, обходим опасное место по склону, вновь выискиваем опасность, и не находим ее. Неужели пес ошибся? Вряд ли.
Вновь возвращаемся на тропу, и я спрашиваю Лихого:
— Как выглядит ловушка.
Пес колеблется, но это не оттого, что он сомневается. Лихой пытается сформулировать более точный ответ и, наконец, приходит очередной посыл:
— Под землей железный механизм, который спит, и это похоже на взведенную пружину, которая как только почувствует большой вес, например человека или лошадь, так сразу склон и обрушит.
— А следы на тропе?
— Механизм не всегда опасен, а только половину дня, и местные жители об этом знают. Днем ходят, а вечером и ночью здесь никто не бывает. Утром приходит человек, и делает проход безопасным, вечером уходит и снова ловушку взводит.
— Как ты про это узнал?
— Бежал по тропе, почуял неладное и остановился. Посмотрел следы и во всем разобрался.
— Дальше пройти сможешь?
— Да, но только один.
— Хорошо, иди вперед, и высматривай другие опасности.
Бойцы спешиваются, снимают с седел Брауна и Макгвайра, которые натерли зад и от усталости находятся в предобморочном состоянии. Надо что-то решать, и я приказываю отпустить почти загнанных лошадей на волю, а самим продвигаться пешком. Ничего, совсем немного осталось. Пара часов неспешным ходом, и будем в районе замка. Люди недовольны, пара воинов что-то бурчит, но приказ выполняют все, и через тридцать минут, уже в сумерках, по склону обогнув сто метров тропы, отряд продолжает свой путь.
Тем временем, пока мы толклись вокруг первого препятствия, стемнело. Луна еле освещает окрестный пейзаж, и скорость нашего хода снижается до полутора километров в час. И ладно бы только это, но после первой ловушки, тропу перегораживают иные, к счастью для нас, самые элементарные, то подкоп с кольями, то арбалетная растяжка, то простые металлические ежи, в беспорядке раскиданные по земле. Разумный пес, чует каждый неприятный сюрприз, и так, где, обойдя опасность, а где-то обезвредив ее, нам удается пройти по тропе без потерь и неприятностей. Разумеется, если не считать таковыми постоянное нытье штабных лейтенантов, которых бойцам приходится тянуть на себе.
Наконец, мы входим в долину, и перед нами открывается широкое и хорошо вспаханное поле. Через него идет ровная грунтовая дорога, которая через километр-полтора упирается в самый настоящий древний замок, который расположен относительно нас в низине: четыре мощных каменных башни, стены метров под семь в высоту и крепкие ворота по центру. Еще дальше видна деревушка, неширокая горная река, а вдоль поля, прижимаясь к скалам, разбит отличнейший фруктовый сад.
