Станислав Сергеев - Время войны
Только один офицер, судя по погонам штабс-капитан, не растерявшись, лихо отбивался винтовкой с примкнутым штыком, успев свалить троих немцев, не удержав оружия, выхватил из кобуры револьвер и стал отстреливаться. Возле него сразу образовалось что-то вроде точки обороны, и пятеро не дрогнувших солдат, создав какое-то подобие строя возле своего офицера, уже умело отбивались от всадников. Мы прятались за деревьями и наблюдали всю эту картину, мои бойцы молчали, ожидая команды, но я-то знал, чего они от меня ждут. Колебался всего несколько мгновений, но, вскинув свою СВУ, поймал в прицел грудь одного из всадников, уж слишком резво размахивающего шашкой, и нажал на спусковой крючок. БАМ! Винтовка привычно дернулась в руках, а немец вылетел из седла. Рядом тихо хлопнула ВСС Катерины, затрещал короткими очередями ПКМ Карева, да и Санька одиночными из АКС-74 стал лихо уменьшать поголовье фрицев.
Я не испытывал ни удовольствия, ни волнения, все было привычно и буднично — маркер прицела на грудь очередного всадника, мягкий спуск, толчок в плечо и снова поиск цели, автоматически фиксируя звук боя и изредка бросая взгляды по сторонам.
Немцы были еще зеленые, и понимание того, что пулеметы изменили полностью всю тактику войны, им было еще недоступно. Это потом, когда война перейдет в позиционную фазу, эти машинки станут настоящими королями поля боя, показав, что пять-шесть пулеметных расчетов в состоянии остановить наступление целого полка, уничтожая наступающие цепи, как какая-то дьявольская коса.
Сейчас эти бравые ребята, попробовав крови и практически вырезав русский отряд, начали гибнуть один за другим, и это им, естественно, не понравилось. У нас, выживших в совершенно других войнах будущего, уже давно выработан рефлекс: бьет пулемет, падай и покидай сектор обстрела. Но тут немецкая конная братва оказалась непуганой и, оставив избиваемых солдат, помчались прямо на нас, ориентируясь по вспышкам ПКМа Карева и АКС-74 Саньки Артемьева. Эти бравые ребята, вооруженные настоящими пистолетами «Маузер К96», открыли на скаку по нам беглый огонь. Учитывая наши маскировочные костюмы и толстые деревья, за которыми мы прятались, от стрельбы кавалеристов, по большому счету было мало толку. Это только в фильмах да дешевых романах на скаку из пистолета с пятидесяти метров попадают в глаз прищурившейся белке, но тут был реальный бой и около тридцати картинно идущих в атаку всадников были изначально обречены. Но Санька, видимо немного струхнувший, что-то закричав, скинул из-за спины трубу РПО, положил его себе на плечо, чуть привстав, выстрелил, отправив в самую гущу строя заряд объемного взрыва, который с грохотом раскидал изломанные тела лошадей и кавалеристов. На этом бой как таковой прекратился, и мы уже просто расстреливали одиночные фигуры, которые уже вполне резонно пытались сделать ноги или копыта, если остались верхом после такой встряски.
Несколько мгновений и на дороге наступила тишина, прерываемая стонами людей и ржанием раненой лошади. Тот самый бравый штабс-капитан, оставшийся в одиночестве, подобрав из руки убитого кавалериста пистолет, ошалело смотрел в нашу сторону, пытаясь понять, кто же все-таки так лихо уделал немцев. Наверно, настал момент появиться на сцене. Отжав кнопку на тангенте радиостанции, я проговорил в микрофон:
— Егор, с пулеметом держишь позицию и в случае чего нас прикрываешь. Подготовь РПО.
— Понял, Феникс.
— Бычок. Ты тоже. Меняй позицию и контролируй.
— Понял.
— Белка, мы с тобой устраиваем цирк с появлением на сцене. Поправь макияж, чтоб произвести впечатление.
В ответ она хихикнула, но, тут же взяв себя в руки, воздержалась от комментариев.
Выглянув из-за дерева, я крикнул:
— Не стрелять, свои! — и смело сделал несколько шагов, правда, готовый в любой момент упасть на землю, но стрелять никто и не думал. Все оставшиеся в живых были в шоке от такой резни и гибели немецкого отряда, поэтому не сильно-то и отреагировали на мой маскировочный костюм.
Я шел к русскому офицеру, обходя или переступая лежащие на дороге тела. Тот с интересом рассматривал мой наряд и оружие в руках, но не делал никаких агрессивных движений, которые лежащие в лесу бойцы могли бы расценить как угрозу.
Я подошел к нему метра на три, и мы смотрели друг на друга, и пауза затягивалась. Я откинул накидку, улыбнулся и представился:
— Полковник Оргулов. Военная разведка. Больше вам ничего знать не надо. Кто вы и что за подразделение, которым вы командовали?
Офицер кивнул, подтверждая мое старшинство и изобразив некое подобие стойки «смирно», отрапортовал:
— Штабс-капитан Мещерский. Офицер Первого Невского пехотного полка. Следую… Следовал в полк с пополнением, присланным по мобилизации.
И его лицо начало меняться. Я с трудом удержался, чтоб не повернуться, хотя прекрасно знал, что сзади подходила Катя Артемьева. Когда она хочет, то умеет производить на мужчин убойный эффект.
— Это прапорщик Артемьева, боец нашего отряда.
Оценив шок собеседника, я решил не терять зря времени.
— Вот что, штабс-капитан, нам нужно серьезно поговорить. Так получилось, что нам в руки попали сведения государственной важности, но исходя из нашего задания, мы не может демонстрировать наше присутствие в этих местах. Поэтому я бы хотел кое-что рассказать вам и передать определенное послание командиру Второй армии генералу Самсонову.
Как это знакомо. Такое впечатление, что я снова вернулся в окрестности Могилева июля 1941 года…
Глава 1
Получив условленный сигнал о доставке установки пространственно-временного маяка на территорию, занятую окруженными под Вязьмой советскими войсками, я запустил немного доработанную программу, которая уже в автоматическом режиме начала поиск работающего маяка. Пять минут, и настройка была проведена. Еще раз пробежавшись взглядом по найденным параметрам, дал разрешение на пробой. В соседнем ангаре натужно заревела дизельная силовая установка с маневрового тепловоза, накачивая энергией накопители установки перемещения во времени, и, выйдя на пиковый режим, система установила устойчивый контакт с точкой пространства-времени на другом конце канала. Стандартная процедура: выдвижение штанги с антенной и роботизированной видеокамерой и дорогущим тепловизором. Убедившись, что мы вышли там, где надо, и майор Дегтярев, который со своей группой должен был на МИ-24 перелететь под Вязьму, находится рядом и правильно отвечает на несколько паролей, я дал команду на выдвижение пандуса. Не мешкая, Олег сразу заскочил обратно в наше время, мазнув взглядом на занявших оборону боевиков охраны, вооруженных четырьмя тяжелыми пулеметами, и подошел ко мне.
